Вячеслав Васильев - Сфера влияния
— Так точно! — невесело доложил Белецкий.
— Ну, раз понятно, то приступаем… Для начала тебе надо научиться разбираться в картинке: Смотри: вот этот силуэт — стационарная силовая шпага, вот этот — дырокол, а это — рейлган. Вот так выглядит "Каракурт". Понимаю, что не очень похоже, — привыкай. Лучше изображения не будет…
К концу занятия Егор уже мог довольно сносно ориентироваться в зелёной мути перед глазами. Перед самым финалом Пантелей даже "выпустил" пару виртуальных "Каркуртов". Конечно, Белецкий не смог их остановить. Инструктор-напарник утешил его, сообщив, что с первого раза это ещё никому не удалось, и что на следующем занятии успехи будут лучше. А за каждого пропущенного "Каракурта" ученик будет получать подзатыльник. Вот такой…
— За что? — вскричал Егор, открывая глаза, и потирая ушибленное бронированной лапой место.
— Не забавы ради, а пользы для! — наставительно заявило существо в чёрном скафандре, усевшееся прямо перед Белецким, — Не понимаю, почему ты считаешь, что получить оплеуху от настоящего Боевого Рыся чем-то хуже, чем от какого-то виртуального "Каракурта"… Не вспыхивай так! Понимаю, дворянская честь, человеческое достоинство, и всё такое… Но у меня имеется прямой приказ к применению физического воздействия при обучении. Могу предъявить. Причём, случаи ОБЯЗАТЕЛЬНОГО применения и сила удара строго оговорены. Так что уж не взыщи…
— Ну да… Пожалеешь палку — испортишь ребёнка, пробормотал Белецкий, всё ещё держась за голову — Так это ты мне оговоренную силу удара продемонстрировал?
— Догадался! — довольным тоном проговорили динамики рысиного скафа, На сегодня всё. Ну, почти всё… Давай, снимай с меня эту сбрую…
Выйдя в коридор, Егор увидел, что почти одновременно отворилась ещё одна дверь, и оттуда с оторопелым видом вывалился Левинзон, утирая пот со лба. Белецкий улыбнулся: он и сам в прошлый раз был поражён не меньше. Увидев Егора, Левинзон слабо улыбнулся, дёрнул головой, и пробормотал что-то вроде "Хатуль мадан…". Белецкий подумал, что Яков ругается от избытка чувств, и сделал вид, что ничего не услышал. Ибо ругаться дворянину не подобает. Даже неизвестными присутствующим выражениями…
Подойдя к Егору, Левинзон поинтересовался:
— А твою рысь как зовут?
— Пантелей. Сокращённо — Понт, — ответил Егор.
— А мою — Вася, — выдохнул гигант.
— Василий, значит… Хорошее имя, — улыбнулся Егор.
— Василиса, — поправил его Левинзон.
— Так она у тебя это… того… девочка?
— Не проверял, — огрызнулся собеседник.
Егор вспомнил комплекцию выбравшей Якова рыси, и пробормотал:
— Да… Есть женщины в…, — тут он замялся…, — В общем — есть… Она у тебя точно коня на скаку остановит.
— И что-то ему оторвёт… — теперь настала очередь Левинзона улыбаться, — Хотя… Думаю, это скорее можно сказать про Ольгу.
Собеседники рассмеялись.
— Что, кобели, женщинам косточки перемываем? — послышался сзади низкий, но, без сомнения, женский голос.
Оглянувшись, Белецкий и Левинзон увидели стоявшую прямо за их спинами большую рысь. Почему то Егору живо представилась тётя по материнской линии. Он частенько был свидетелем, как она, уперев руки в боки, вычитывает мужу за очередную "провинность", а тот — здоровенный детина размерами примерно с присутствующего здесь Левинзона, — покорно всё это выслушивает… Ибо знает, что если начнёт огрызаться — будет ещё хуже.
— Нет. Как можно? — быстро ответил Яков. Мы вообще уже почти ушли.
— Ну-ну… Прищурила глаза большая кошка, — Но на всякий случай при дальнейших разговорах учтите: здесь повсюду уши, — в подтверждение её слов тут же приоткрылось несколько маленьких дверок, и оттуда показались сначала эти самые уши с кисточками, а затем и любопытные пушистые морды.
Товарищи быстро попрощались с Василисой, и ускоренным шагом направились к выходу…
Остальные дневные занятия сегодня прошли, как обычно, а вечером всё отделение снова собралось в своём кубрике. То есть почти всё. Ольга всё ещё была на гауптвахте.
Егор воспользовался временем перед отбоем, чтобы обдумать информацию, почерпнутую из бесед с рысем. В некоторых деталях она отличалась от предоставленной ранее командованием. Версия, услышанная от пушистика, казалась более правдивой. Тем более, что получена она была уже после того, как штрафник Белецкий стал физически неспособен разгласить доверенные ему секреты. Но всё равно, тенденция настораживала… Не было никаких гарантий, что сказанное Егору пушистым инструктором было действительно правдой, а не очередным измышлением, призванным эту правду скрыть. И даже не обязательно Пантелей обманывал своего напарника сознательно. Просто до него самого могли довести ложную версию. Похоже, те, кто здесь всем заправлял, были просто помешаны на секретности. А нет лучшего способа сохранить секрет, чем выложить его на всеобщее обозрение, немного "творчески доработав"…
От размышлений Белецкого отвлёк подошедший с заговорщицким видом Карлаш. Усевшись на койку рядом с её хозяином, он сразу взял быка за рога:
— Ты знаешь, я поговорил о твоей шпаге с инструктором по инженерной подготовке… У него, в отличие от нас, есть выход в гражданскую Сеть. А ещё он может порыться в военных архивах с информацией "Для служебного пользования". В общем, он согласился посмотреть, что ты там нашёл…
— Но только посмотреть! — предупредил Егор, вспомнив о том, что его находка, как оказалось, стоит кучу денег даже в нерабочем состоянии. Хотя, если положить руку на сердце — дело было не столько в цене: Егор решил или отдать шпагу потомкам бывшего владельца, как и планировал раньше, или оставить её себе — в память о пребывании в Мёртвом Облаке. Но продавать её он пока никому не собирался.
— Хорошо, — согласился Сашка, после чего друзья договорились, что Егор передаст товарищу раритет утром, перед занятиями. Карлаш уже собирался возвращаться к своей койке, как дверь в кубрик скользнула в сторону, и в образовавшийся проём ввалился робот-посыльный. Остановившись перед койкой Похмелова, он засунул один из манипуляторов в свой транспортный контейнер, и извлёк оттуда… Бутылку водки. "Дежа-вю" — подумал Егор, привстав со своей койки и изогнувшись, чтобы увидеть этикетку.
«Столичная». Вкусы бывшего интенданта с прошлого раза не изменились. Робот, вручив купленный товар покупателю, исчез за дверью, а Толстяк принялся отвинчивать с бутылки крышку. При этом вид у него был такой, словно его заставляют это делать под дулом пулемёта.
На недоумённые взгляды соседей по кубрику, Похмелов коротко ответил: "жить хочу"… И поскольку взгляды всех, кроме барона, стали ещё более недоумёнными, он пояснил свои действия. Причём пояснил именно фон Стиглицу, который, похоже, и так уже всё понял.
— Вы были правы. Мне жизненно необходимы дополнительные занятия по фехтованию. Иначе следующий турнир я не переживу. Выход один — гауптвахта. Поэтому мне надо только решиться, и сделать над собой маленькое усилие, — при этих словах Похмелов поднёс горлышко бутылки ко рту, и сделал хороший глоток, — а остальное от меня уже зависеть не будет … Сейчас придёт охрана, и… — Толстяк на секунду замер, получив сообщение по Сети, и тут же рассмеялся, вызвав у окружающих недоумение: что такого смешного он мог получить? Отсмеявшись, Похмелов пояснил своё поведение: — Вердикт ожидаемый: трое суток гауптвахты. Но конвоя не будет, — тут выявившийся мазохист восхищённо замотал головой: — Мне предлагают добираться до места назначения своим ходом по красной линии. Садисты… Ну что ж, встретимся через трое суток. Я надеюсь… — с этими словами бывший интендант скрылся за дверью. На его тумбочке одиноко осталась стоять початая бутылка "Столичной".
Больше никто из отделения повторять только что увиденный "подвиг" не захотел. Барон одобрительно покачал головой:
— Ай да Илья Ефимович! Решился всё-таки… Ну что ж, господа… Поступок, достойный уважения… А бутылочку я, пожалуй, выкину в утилизатор. Не по Уставу она тут стоит… Прапорщику Шелехову может не понравиться…
Барон оказался провидцем: Не успела ещё захлопнуться крышка утилизатора, как в дверях материализовался Шелехов. Обведя штрафников подозрительным взглядом, он разочарованно вздохнул, и вышел, не сказав ни слова. Все облегчённо вздохнули…
На следующий день первым занятием у Белецкого оказалась пилотажная подготовка. Отбыв положенное время Космическим Червяком, он собрался уже идти на фехтование, как получил по Сети вызов от Карлаша. Тот довольно возбуждённым голосом заявил, что дело по, как он осторожно выразился, "твоему антиквариату", сдвинулось с мёртвой точки, и попросил разрешения оставить на время у инструктора по техподготовке блок питания шпаги. Подробности обещал рассказать вечером. Подумав, Егор поинтересовался, а нельзя ли перенести решение по этому вопросу на тот же вечер, после оглашения подробностей? Сашка с некоторыми нотками разочарования в голосе ответил, что в принципе, можно… На том и порешили.
