Борис Иванов - Участник поисков
Он нырнул под лежанку и поднялся увенчанный клочьями паутины и хлопьями вековой пыли, однако с трофеем — здоровенной металлопластиковой банкой с этикеткой защитного цвета.
— Тушенка, — сообщил он, торопливо выдергивая из крышки чеку устройства саморазогрева. Из армейских НЗ. Там много таких! Посмотри под своей койкой. Там, наверное...
— Тебе б что бы ни жрать — все только б на халяву! — возмущенно воскликнула Элен и вырвала банку у него из рук. — Тебе что — аванса от Стука мало? Доберемся до города, — продолжала она, отбрасывая в сторону самовскрывающуюся крышку консервов, — и закусим в приличном кафе...
С этими словами она тем не менее принялась сосредоточенно вываливать содержимое банки в прихваченную со стола плошку. Сыскалась и ложка, которой она зачерпнула армейский харч, попробовала и, произнеся «м-м-м-м!», принялась поглощать его с изяществом светской дамы, вкушающей, скуки ради, суп из соловьиных языков.
— Вот она — цыганская душа, — вздохнул Бэзил и отправился за второй банкой корма.
— Послушай, — спросил он, снова появляясь на свет божий, — так ты всерьез говорила тогда об этих... О Зеленых чертях? Или это шутка такая? Вопрос не праздный!
— Если не праздный, то отвечаю: не шутка, — заверила его Элен, смакуя крохотный кусочек мяса. — Зеленые черти — это, если можно так выразиться, овеществленные страхи. Ожившие...
— Это как? — не понял Бэзил, обжегся саморазогревшейся банкой, чуть было не уронил ее и зашипел от ожога и досады.
— А вот так! — пояснила Элен, любуясь содержимым очередной ложки. — О психоморфах слыхал?
— Слыхал, — пожал плечами Бэзил и зажмурился, втягивая носом аппетитный мясной дух, разлившийся по хижине из вскрытой им банки. — Даже видал — на выставке, на Океании... А они тут при чем?
— А при том, что черти — это и есть разновидность психоморфов. Особый их вид. Очень редкий. Они, например, в Рощах за Болотами водятся... Они не просто воспроизводят форму того, что у людей в подсознании. Они еще и эти... динамические структуры воспроизводят... Поведение, в смысле... И потом живут самостоятельной жизнью.
— М-м-м... И долго живут? — осведомился Бэзил сквозь набитую в рот тушенку.
— Никто не знает. Но, наверное, очень долго. Говорят, что те черти, что бродят по Болотам и вокруг, — это порождение подсознания многих поколений алкоголиков, что обитали на Старых мельницах, которые построили здесь в Эпоху Изоляции. Еще до того, как заключили договор со звеннами и вернули им Лес...
— И андроиды с ними дружат?
— Что-то вроде того. Иногда они совместно устраивают разные розыгрыши. Особенно если чувствуют себя обиженными...
Элен дернула плечом и усмехнулась, как если бы речь шла о проделках непослушных детей.
— Ты скажи лучше, — спросила она, — почему считаешь, что вопрос твой не праздный?
Вопрос, похоже, застал Бэзила врасплох. Он потряс головой, словно отгоняя какую-то непрошеную мысль.
— Так... — поморщился он. — Глупость, в общем. Просто подумалось, что слишком много на этой планеточке чертовщины творится. И может, малек этот — вовсе не малек, а... В общем, чушь это. Вот ты лучше объясни — если тут у вас такие интересные твари водятся, так почему же за ними не гоняются по всем Болотам яйцеголовые зоологи и биологи со всей Федерации, а только слухи передаются из уст в уста?
Каманера косо усмехнулась.
— Большая Колония не торопится делиться своими секретами с кем попало. Никому не нужно, чтобы здесь толпились, всякие посторонние. С нас здесь хватает повышенного интереса всевозможных спецакадемий к проблеме андроидов. Местный университет и всякие там академии со временем сами со всем этим разберутся. Или не разберутся...
Она легкомысленно взмахнула рукой.
— А ты сама-то их видела? Или это только так — бабушкины сказки?
— Я разное видела... — неопределенно ответила Каманера, вычишая свою плошку. — Ты ведь и про то тоже думал, что это бабушкины сказки. Про то, что делают со мной луны..
Бэзил поперхнулся, отставил прочь опустошенную банку и резко изменил тему разговора:
— Так или иначе, а никаких следов милой крошки — Орри Нолана — мы так и не нашли.
— Откуда ты взял, Бэз, что мы не нашли никаких следов? — пожала плечами Элен. — Разве никто не трогал камень над Странным ключом? Кстати, кому потребовалось менять там камень? Раньше там был совсем другой...
Бэзил только фыркнул.
— Слушай, Элен, — раздраженно начал он. — Конечно, я понимаю, что милые твоему сердцу воспоминания не дают тебе покоя, но, извини меня, то, что за десяток с лишним лет кто-то утащил от лесного родничка один булыжник, а еще кто-то приволок туда другой, не имеет ни малейшего отношения к чертову мальчишке.
— За тем исключением, что он таки добрался до Странной воды, за которой отправился. Во всяком случае, он покопошился вокруг ключа...
— Почему ты думаешь, что копошился именно он?
— Потому что за одну ночь к Странному ключу такого паломничества быть не может. К нему вообще неделями никто не подходит. Лес звеннов — место безлюдное. Это был малек. Больше некому.
В метре ниже, в слабо освещенном фонарем Клавдия подполе, Ким осторожно похлопал себя по карманам, скосил глаза на Алекса и тихо — одними губами — спросил:
— Где?.. Где записка? У вас?
Лицо Алекса изменилось, и он грозно повернулся к Клавдию. У того глаза медленно полезли на лоб.
— Разорви меня собаки! — прошипел он и вцепился обеими руками в свою черную с проседью бороду. — Разорви меня собаки!!! Я, старый осел, забыл ее там наверху — прямо посреди стола!!!
— Ослож...пие! — зашипел Алекс. — Ослож...пие!!! — вот как это называется! Не ожидал я от тебя, Клавдий, такого... А вы-то какого черта ушами хлопали, Агент?!
Ким молчал, прислушиваясь к происходящему наверху. Там происходило именно то, чего он опасался больше всего.
Каманера легко вскочила с лежанки и снова кругом прошлась по хижине — теперь уже совсем в другом темпе, присматриваясь к каждой щелочке и норовя тронуть кончиками ловких пальцев каждую пустяковинку, попадавшуюся ей на глаза.
— А ну-ка, крошка Бэззи, раскрой глаза пошире и посмотри вокруг... — пропела она. — Разве не очевидно, что ночевал малек здесь? Кто, например, позабыл убрать со стола посуду, из которой мы только что ели?
Крошка Бэззи снизошел наконец до того, чтобы, презрительно щурясь, обозреть плохо освещенное помещение. И вдруг, издав звук, больше всего напоминающий кошачий мяв, кинулся к столу и схватил с него белевший на нем листок бумаги.
— Какой, на фиг, малек!!! — заорал он. — Никакой не малек!!! Этот шкет гуляет себе неведомо где!!! Это он! Паршивый стихоплет! Только этот дурак царапает свои вирши на веленевой бумаге, да еще с серебряным обрезом!
— Как?! — воскликнула Элен и молниеносным движением выхватила листок из рук Бэзила. — Бирим?! Здесь был Бирим?
Она впилась глазами в нацарапанные на листке строки.
— А кто же еще? — фыркнул Бэзил. — Прятался наверняка здесь от своего Мастера-Рыжей Бороды... И кропал очередные бездарные вирши...
— Вирши, говоришь?
Каманера так зло сверкнула глазами в сторону партнера, что тот невольно заслонил свою все еще украшенную кляксами биогеля физиономию локтем.
— Бездарные, говоришь?!
Элен грозно надвинулась на Бэзила:
— Будь добр, прочитай, что за вирши нацарапаны на листке из Биримова блокнота! Эти ж детские каракульки наверняка наш шкет наслюнявил. Да ты читай, читай! Вдвоем они здесь с Биримом были! Вдвоем! Понял? И поблагодари бога за то, что мы — первые, кто после них вошел в эту халупу! Сочинение написано на двоечку, но нас с тобой под колокольню подвести могло вполне... Имена хоть и с ошибочками, но названы. Ты представляешь, что было бы, если бы эта писанина попала к кому-то из его взрослых дружков? А их у него, вижу, хватает... Тот Алекс, который доверил звенну денежки... Нолан... Слыхала я про какого-то Нолана-Скрипача... Только это, наверное, не тот Нолан... Тому уж сколько лет должно быть?.. И вот еще Яснов какой-то... Но теперь это даже к лучшему! Потянулась ниточка, потянулась...
В ее голосе звучало радостное возбуждение:
— Агентство какое-то... Вот это — легко вычислимо... И малек наверняка кинется к дяде, которому так доверяет. Или вот он пишет — даст знать... Это хорошо, что он доверяет дяде Яснову... Теперь самое главное, чтобы дядя Яснов доверился нам.
В подполе дядя Яснов скептически почесал нос.
Метром выше почти то же самое проделал и Бэзил Кац.
— Да, это уже кое-что... — признал он.
— Хорошо, что хоть это ты признаешь!
Бэзил потянулся за листком, но Каманера отдернула руку и молниеносным движением извлекла из кармашка на поясе зажигалку и щелкнула ею. Язычок пламени затрепетал перед самым носом Каца.
— Нечего сто раз разглядывать бумажку! У тебя хорошая память, Бэз! А документы и документики вроде этого надо уничтожать сразу. Незамедлительно! Сюда вот прямо сейчас могут нагрянуть взрослые дяди со стволами. Ты лучше займись тем, чтобы комнатенке такой вид придать, словно в ней сроду никто этой ночью и не был.
