Виктор Гутеев - Посеяв ветер
— Уходим, — что было мочи заорал он в гарнитуру передатчика, — уходим, быстро.
Первый же прилетевший из космоса снаряд разнёс вражескую батарею на атомы. В небо взметнулся трёхсотметровый столб земли и покорёженных конструкций. Не успел опасть первый столб, как рядом взметнулись ещё два, призванные не оставить распылённой батарее ни единого шанса. Когда стих грохот и последний ком земли вернулся на поверхность, на месте оборонительного пояса зияли огромные воронки, похоронившие защитников, злополучную батарею, взвод сержанта Гюнтера, самого сержанта и всю его доблестную роту.
— Тебе что? Острых ощущений не хватает? — Кустистые брови полковника сошлись на переносице.
Исчерпав доводы, Алекс молча сверлил полковника взглядом.
— Господи, — воскликнул тот и упёр взгляд в потолок переносного модуля, затем обвёл глазами сгрудившихся в модуле пехотинцев и вновь уставился в экран лежащего на столе планшета. — Майор, — чуть ли не по слогам, словно читая нотации неразумному ребёнку, заговорил он, — говорю тебе десятый и последний раз. У меня приказ. Понимаешь? Приказ. Всех выживших из вашей гвардии немедленно сажать в челноки и отправлять на орбиту. Вас и так осталось меньше трёх сотен, куда ещё тебя тянет? Не могу я тебя оставить на планете, вот хоть убей. Не могу. Всё, — отмахнулся он от настырного офицера, — иди с глаз моих. Следующий.
Поднявшись над верхушками деревьев, челнок неожиданно перешёл в горизонтальный полёт и, набирая скорость, устремился в сторону виднеющейся на горизонте холмистой гряды.
— Слишком близко к передку, — сквозь открытую дверь в кабину прокричал кто-то из пилотов. — У них ещё остались зенитные батареи, да и истребители иногда шляются. Отойдём километров на триста, а затем двинем на орбиту.
— А там что, — спросил кто-то из пехотинцев, — зенитных батарей нет?
— Нет, леса, болота да глушь непролазная, дикий край, думаю, даже вахны не станут оборонять эту гиблую местность. Не переживайте, братцы, доставим в лучшем виде. Понятно, конечно, — сыпал говорливый летун, — после того, что вы пережили, тут и лишняя минута в тяжесть, но безопасность требует манёвра.
Наступившую в отсеке тишину нарушил лишь монотонный гул двигателей. Кто-то дремал, однако многие, заново переживая прошедшие сутки, молча смотрели в иллюминаторы. Алекс протяжно зевнул, глаза заслезились и начали слипаться. Уже через минуту, привалив голову к удерживающим в кресле захватам, он безмятежно спал.
Бам.
Раздирающий перепонки грохот вырвал из сновидений.
«Опять», — пришла тоскливая мысль.
В следующую секунду идущий над лесом челнок клюнул носом и, ломая деревья, рухнул вниз.
— Кабину расплющило, пилотов даже не стали вытаскивать, — накладывая повязку на рассечённый лоб Алекса, говорил незнакомый капитан, — в десанте погибли все сидящие по левому борту. С нашей стороны все уцелели. Пятеро поломались, остальные двенадцать слегка оцарапаны. Вы, господин майор, среди нас старший по званию, так что принимайте командование.
— Противник?
— Вроде тихо. Пока приводили вас в сознание, я три тройки отправил по разным сторонам, осмотреться, так сказать. До сих пор никого не встретили.
— Связь? Местоположение?
— Кабину расплющило, соответственно связь только локальная. Аварийный маяк челнока активирован. Система позиционирования сбоит, похоже, здесь не всё ладно в магнитном плане. Грохнулись на склон холма в лесном массиве.
Алекс завертел головой. Взгляд всюду упирался в широкие стволы разлапистых деревьев и густой кустарник между ними. Немного в стороне лежал покорёженный челнок, но в ту сторону смотреть совсем не хотелось. Быстро смеркалось.
— Капитан, капитан, — прошелестела связь взволнованным голосом. — Мы на вершине холма. Тут внизу наши… пленные.
— Ждите нас, — приказал Алекс, кивнул капитану и, изготовив оружие, полез вверх по склону.
Порывы ласкающего лицо ветерка постепенно приводили в чувство. Робкие ростки сознания крепли с каждой секундой. Вернулись ощущения, и он вдруг обнаружил, что, с трудом передвигая непослушными ногами, куда-то медленно движется. Пелена перед глазами стала бледнеть, и светлеющее пятно впереди постепенно обрело очертания. Мимо плыли серебристые, покрытые вязью бессмысленных узоров стены полого поднимающегося коридора, ведущего на расположенную под открытым небом площадку. Вместе с возвращением зрения в голову ворвался мир звуков и запахов. Втянув носом доносимый ветерком аромат, зажмурился от радости и, наслаждаясь чувством вновь обретённого себя, остановился.
Удар в спину нещадно развалил иллюзию блаженства. Запутавшись в собственных ногах, повалился вперёд. Инстинктивно выставил руки, но всё равно ударился лбом о твёрдое покрытие.
С болью вернулась память. Вернулась разом, со всеми мельчайшими подробностями. Он вспомнил, кто он, где и почему. Вспомнил допрос и обещание старшего вахна весьма болезненного сканирования мозга. Боли он не помнил, но отрывочные моменты с приборами и вахнами всё же всплывали. Удар в голень.
Поднявшись на ноги, Алексей обернулся. Рослый, худощавый вахн нетерпеливо вытянул одну из конечностей, указав на край площадки.
На небольшом, расчищенном от растительности пятаке в компании шести вооружённых десантников, угрюмо озираясь, стояли Пакшес, Крымски и рядовой Тарин. Увидев собратьев, понял, что и сам по-прежнему совершенно нагой, а дующий с ближайшего покрытого лесом холма ветерок уже показался таким ласковым.
На площадку вышел офицер. Шишкообразный нарост на макушке вздрогнул, и вахновские десантники, пинками выстроив пленников, отошли в сторону и подняли оружие.
— Приплыли, — выдохнул Крымски.
Офицер не торопился. Пройдясь перед пленниками, он вынул из подсумка ободок переводчика. Шагнул к Алексею, приобнял его за плечи и нацепил ободок на шею. Алексей попытался скинуть лежащую на плече конечность, но почти дружеское объятие вмиг превратилось в стальные оковы.
— Мы должны быть тебе благодарны, — озвучил слова офицера синтетический голос переводчика. — Благодаря тебе мы наконец-то прояснили, что стало с нашей станцией и кто виновен в отключении защиты. Твой мозг дал много ценного.
— Ну раз вы отжали мою голову, — ответил Алексей, — то вам должно быть известно, что ни мы, ни вы эту войну не начинали.
— Сейчас это уже не имеет значения. Тем более с тобой, прах, об этом говорить нет смысла. Как воин ты заслуживаешь почёта, как враг — только смерти. Вспомни — скольких ты погубил. Мой статус не позволяет убить тебя лично, но даже то, что я сейчас сделаю, принесёт мне огромное удовольствие. Это тебе от меня.
Офицер вынул из подсумка короткий тёмный цилиндр и, коротко размахнувшись, ударил Алексея в живот.
Мышц пресса как будто не существовало, Алексей согнулся от оглушающей боли, но железная хватка быстро вернула его на место.
— Наслаждайся, — произнёс офицер и, сдёрнув с шеи Алексея прибор, отошёл в сторону.
Когда обнимавший одного из голых, стоявших в подножии соседнего холма людей вахн отошёл в сторону и Алекс увидел, с кем он так мило беседовал, с губ соскочило ругательство. Кого, кого, а Алексея да ещё в обнимку с врагом увидеть не ожидал.
— Я не пойму, — подал голос лежащий рядом капитан, — они их казнить собрались или на дружескую беседу вызвали. Если так, то почему люди голые?
— Посмотрим, — не отрываясь от развернувшейся внизу сцены, ответил Алекс. Он хотел что-то добавить, но услышал странный звук, а затем увидел появившийся буквально из ничего огромный корабль и смог выдавить лишь нечленораздельное мычание.
Изображение материализовавшегося в двадцати метрах над холмом корабля видел много раз. Это он в начале войны нагнал жути на республиканских капитанов и вывел из строя линкор адмирала.
Висевшая перед ними громада вертикально двинулась вниз. Алекс ждал скрежета и удара, но этого не произошло. Днище корабля, словно голографическая проекция, без сопротивления пропустило лежащий напротив холм сквозь себя. Затем совершенно беззвучно корабль вновь поднялся над лесом и на глазах изумлённых людей бесследно растворился.
Придя в себя, в первую очередь отыскал глазами площадку. На ней неподвижно лежали вахновские десантники. Четверых пленников или тех, кем они являлись на самом деле, не было и в помине.
— Твою мать, — ошеломлённый Алекс выразился коронной фразой человека, только что покинувшего планету на корабле, явно не принадлежащем ни людям, ни вахнам.
Обычный с виду транспортный корабль, оборудованный под нужды главы республики, сопровождаемый кораблями эскорта, постепенно гасил скорость. На смотровых экранах среди миллиардной россыпи звёзд всё ярче выделялась цель их визита. Закованный в ледяной панцирь Тиус по мере приближения стал увеличиваться в размерах и вскоре ярко засиял на звёздном небосводе.
