Ким Робинсон - Красный Марс
И под пластиной что-то было. Тускло-зеленое нечто с синим оттенком, темное, находившееся внутри корпуса. Она ткнула туда отверткой.
— Черт! — сказала она.
— Что? — спросил Аркадий сверху.
Она, не обращая на него внимания, соскребла немного вещества в сумку, в которой держала отвертки и гайки, и вернулась к тросу.
— Подними меня, — приказала она.
— Что случилось? — спросил Аркадий.
— Просто подними, и все.
Он закрыл за ней днище бомбоотсека и встретил, когда она стала открепляться от троса.
— В чем дело?
Она сняла гермошлем.
— Сам знаешь в чем, мерзавец!
Она ударила его, заставив отлететь, влепившись в стену из мельниц.
— Ай! — крикнул он, уколовшись спиной о лопасть. — Эй, что случилось? Надя!
Она достала сумку из кармана своего прогулочника и потрясла ею перед ним.
— Вот что случилось! Как ты мог, а? Как ты мог мне лгать? Ты, мерзавец, ты хоть представляешь, в какую беду нас втянул? Они прилетят сюда и вернут всех обратно на Землю!
Округлив глаза, Аркадий потер челюсть.
— Я бы не стал тебе лгать, Надя, — искренне произнес он. — Я вообще не лгу своим друзьям. Дай мне посмотреть.
Она пристально на него посмотрела, и он ответил на ее взгляд, протянул руку к сумке, радужки его глаз полностью были окружены белками. Он пожал плечами, и она насупилась.
— Ты правда не знаешь? — спросила она.
— Не знаю чего?
Она не могла поверить, что он мог притворяться — это было попросту не в его стиле. Похоже, дело принимало странный оборот.
— По крайней мере в некоторых из наших мельниц спрятаны маленькие фермы, выращивающие водоросли.
— Что?
— В треклятых мельницах, которые мы всюду посбрасывали, — сказала она. — Они напичкали их новыми водорослями или лишайником, или черт знает чем еще, что создал Влад. Смотри.
Она положила сумку на кухонный стол, открыла ее и с помощью отвертки поддела кусочек. Маленькие бугристые комья синеватого лишайника. Будто марсианская форма жизни из бульварного фантастического романа.
Они внимательно рассмотрели находку.
— Да чтоб меня, — проговорил Аркадий. Он наклонился так близко, что его глаза оказались в сантиметре от того, что лежало на столе.
— Клянешься, что не знал? — настойчиво спросила Надя.
— Клянусь. Я бы не поступил так с тобой, Надя. Сама знаешь.
Она глубоко вздохнула.
— Ну… зато наши друзья поступили, судя по всему.
Он выпрямился и кивнул.
— Это точно. — Он был сбит с толку и напряженно думал. Подошел к одной из стопок, где лежали мельницы, взял одну. — Где оно было?
— За нагревательной пластиной.
Они взяли надины инструменты и вскрыли мельницу. За пластиной оказалась еще одна колония андерхильской водоросли. Осмотрев края пластины, Надя нашла пару маленьких петель в том месте, где ее верхняя часть соприкасалась со стенкой контейнера.
— Смотри, это сделано так, чтобы они открывались.
— Но кто должен их открывать? — спросил Аркадий;
— Радио?
— Да будь я проклят. — Аркадий встал, прошелся вперед-назад по узкому коридору. — То есть…
— Сколько дирижаблей уже запущено? Десять? И каждый из них сбрасывал эти штуки?
Аркадий начал смеяться. Он запрокинул голову назад, и его огромная безумная усмешка разделила рыжую бороду на две части. Он продолжал смеяться до тех пор, пока ему не пришлось схватиться за бока.
— Ха-ха-ха-ха-ха!
Надя, которая ничуть не считала это смешным, тоже, глядя на Аркадия, почувствовала, как на ее лице появляется улыбка.
— Это не смешно! — возразила она. — У нас большие неприятности.
— Может быть, — сказал он.
— Не может, а точно! И это все твоя вина! Кто-то из этих безмозглых биологов в трейлерном парке воспринял твои анархические проповеди слишком серьезно!
— Ну, — сказал он, — по крайней мере, это очко в пользу этих негодяев. То есть… — Он вернулся к кухонному столу, чтобы снова посмотреть на синеватое вещество. — О ком именно, как ты думаешь, мы сейчас говорим? Сколько наших друзей в этом замешано? И почему они ничего не сказали мне?
Это всерьез его задело, она видела по его реакции. Но чем больше он об этом думал, тем менее удивительным ему представлялось то, что в их колонии существовала группа, которая действовала за спиной УДМ ООН, но не подпускала к своим делам Аркадия, несмотря на то, что он был первым и самым голосистым сторонником подобных подрывных действий. Что это означало? Что они были на его стороне, но не доверяли ему? Или у этих раскольников имелась альтернативная программа?
Они никак не могли сказать этого наверняка. И в конце концов, подняв якорь, двинулись над Амазонией. Миновали среднего размера кратер под названием Петтит, и Аркадий отметил, что это было бы хорошее место, чтобы установить мельницу, но Надя лишь ощерилась. Они пролетели мимо, обсуждая свое положение. Несколько человек в биоинженерных лабораториях определенно должны быть в курсе, вероятно, даже большинство; а может, и все. И конечно, Сакс, разработчик мельниц, не мог в этом не поучаствовать. А Хироко поддерживала идею размещения мельниц, но никто не знал ее мотивов — невозможно было судить, одобрила бы она нечто подобное или нет, потому что она всегда тщательно скрывала свое мнение. Но, возможно, Хироко обо всем знала.
За этими рассуждениями они полностью разобрали сломанную мельницу на части. Нагревательная пластина также служила заслонкой отделения, где находились водоросли; когда заслонка открывалась, они выходили наружу, где было немного теплее благодаря нагретой пластине. Каждая мельница функционировала как микрооазис, и если бы водорослям удалось выжить с их помощью и разрастись за пределы небольшой зоны, обогретой пластиной, то и хорошо. Если же нет — им все равно было трудно прижиться на Марсе. Нагревательная пластина должна быть послужить для них хорошей отправной точкой, ничем более. По крайней мере, так задумали авторы идеи.
— Мы с тобой как Джонни Эпплсид, — сказал Аркадий.
— Джонни кто?
— Американский фольклорный герой. — Он рассказал ей его историю[46].
— Ну да, верно. Только теперь Пол Баньян[47] придет и надерет нам задницы.
— Ха, да никогда! Большой человек намного больше Пола Баньяна, уж поверь.
— Большой человек?
— Ну, помнишь, эти названия особенностей ландшафта. Следы Большого человека, Ванна Большого человека, Поле для гольфа Большого человека, да что угодно.
— А, ну да.
— В общем, не думаю, что у нас будут неприятности. Мы же об этом не знали.
— А кто теперь нам поверит?
— …Хороший вопрос. Те ублюдки, которые меня этим серьезно обидели.
Аркадия в первую очередь беспокоило именно это. Не то, что они заразили Марс чужеродной биотой, а то, что его не посвятили в тайну. Мужчины в подобных случаях такие самовлюбленные! Аркадия же окружала группа друзей — и, пожалуй, не просто друзей, — это были люди, которые сходились с ним во мнениях, которые в некотором смысле были его последователями. Вся команда с Фобоса, многие из инженеров-программистов в Андерхилле. И если кто-то из его людей что-то от него скрывал, это уже было плохо; если же другая группа имела какие-то планы втайне от его группы — еще хуже, потому что группа Аркадия, очевидно, была по меньшей мере помехой, а то и нежелательным конкурентом.
Или ему так казалось. Он мало чем поделился с ней на сей счет, но это было очевидно по его бормотаниям, а также по неожиданно бросаемым проклятиям, которые были неподдельными даже несмотря на то, что перемежались со вспышками веселья. Похоже, он не мог решить, радоваться ему или злиться, и Надя, наконец, посчитала, что он находился в обоих состояниях одновременно. Таков Аркадий: он воспринимал все широко и в полной мере, а логичность мало его заботила. Но она не думала, что в этот раз ей по нраву его соображения, как и его гнев и веселье, о чем она и сообщила ему несколько раздраженным тоном.
— Да ладно тебе! — воскликнул он. — Зачем было держать это втайне от меня, если это изначально моя идея?
— Потому что они знали, что я могла полететь с тобой. Если бы они сказали тебе, ты сказал бы мне. А если бы ты сказал мне, я бы этого не допустила!
Аркадий нервно рассмеялся в ответ.
— Значит, это все-таки было довольно рассудительно с их стороны.
— Да чтоб тебя!
Биоинженеры, Сакс и работники Квартала, которые были заняты в сборе этих штук. Возможно, кто-то из связистов… Многие не могли об этом знать.
— А что насчет Хироко? — спросил Аркадий.
Они не могли прийти к единому мнению. Им было слишком мало известно о ее взглядах, чтобы угадать, что она думала. Надя была вполне уверена, что Хироко принимала в этом участие, но не могла объяснить, почему так считала.
