Честер Андерсон - Небесное святилище (сборник)
— А вот на Пагре считают, что человек сначала возник здесь, и отсюда распространился по всей галактике!
— А на Лубаррии продолжают говорить то, что говорили всего сто лет назад на Кэтродине, — отрезала Узри. — Что человек был создан согласно некоему мистическому двойственному принципу — его породили мужчины-звезды и женщины-планеты, или наоборот — что отражено в его собственной сущности. Должна сказать, что жрецы этого культа ведут себя так, как будто ими руководит единственный принцип — сексуальный…
— Нет ни одного кэтродина, кроме умственно неполноценных, которые сегодня верят в этот бред! — перебил ее Лигмер.
Они уже почти кричали друг на друга. Ланг кашлянул, и спорщики пристыженно умолкли.
— Ну, с моей точки зрения, из этих двух якобы непреодолимых возражений теории Брингера одно не так уж трудно преодолеть, — рассудительно произнес Ланг. — Возьмем тот факт, что свидетельства древних космических полетов найдены только на Пагре. Пагр находится ближе всего к концу Рукава, верно? Не предполагает ли это, что Пагр мог оказаться последней планетой, на которой Станция побывала — а она по этой теории вовсе не станция, а межзвездный корабль — последней планетой, на которой высадили колонистов. Естественно, там сохранились реликты — именно там остались корабли, которые больше не были нужны. Скорее всего, их выпотрошили и оставили разрушаться.
— Можно посмотреть на это и так, — неохотно согласилась Узри.
Лигмер подтвердил свое согласие кивком.
— Кстати, что говорят о происхождении человека на Майкосе? — Ланг обернулся к Викору, который сидел, уставившись в свой бокал.
— Нам не дозволено строить такие предположения, — пробормотал Викор. — Нам запрещено иметь университеты, обсерватории, лаборатории, школы выше технических колледжей, в которых обучают простым механическим действиям — да, в сущности, любые центры, где люди могли бы заняться подобными проблемами.
Он выдержал взгляд Лигмера, упрямо не опуская глаз, и снова погрузился в молчание.
— Но если бы вас попросили высказать ваше собственное мнение? — мягко настаивал Ланг.
Лигмер нахмурился. С его точки зрения, уделять чересчур много внимания подчиненным расам было опасно. Однако Ланг чужак; это не так страшно, как если бы он сам поступал подобным образом.
— Хорошо, я отвечу, — сказал Викор. — Я бы сказал, что человек где-то возник — однажды. Я не верю, что он возник на всех этих разных планетах — не только в Рукаве, но и во всей галактике — благодаря чистому совпадению. Возьмем, например, способность давать потомство.
В глубине души Викор удивлялся сам себе, что затронул такую скользкую тему. Тем не менее, он продолжал.
— Нам известно, что люди разных рас способны иметь вполне жизнеспособных детей. На Лубаррии, где фальшивая религия кэтродинов заставляет женщин всегда уступать жрецам, когда они того пожелают, очень много детей смешанной крови. Прямо здесь, на Станции, есть кэтродино-лубаррийцы в лубаррийском секторе. Кэтродины их не принимают, лубаррийцам не нравится их преувеличенное самомнение, поэтому они стараются остаться здесь, на Станции.
То же самое между элчмидами и пагами. Я слышал, что когда у вас на планете, госпожа археолог Узри, — он глянул пате прямо в лицо, — не могут утихомирить какого-нибудь мужчину, его выпускают в толпу элчмидских женщин. В результате тоже частенько появляются смешанные дети. Только их убивают сразу после рождения.
— Примерно так, — беспристрастно ответила Узри. — Ты довольно умен, парень.
— Слишком умен, я бы сказал, — рявкнул Лигмер. — У майко есть очевидные причины рассуждать о подобных вещах. В результате можно заключить, что все расы имеют одно происхождение, и Майкос и Лубаррия неоправданно подвергаются угнетению.
В воздухе повисло внезапное напряжение. Узри это почувствовала, Ланг это почувствовал, даже маленький зверек по имени Санки вопросительно поднял голову и зашевелил носом, принюхиваясь. Викор тоже это почувствовал. Но слишком поздно. Потому что к этому моменту уже прозвучали роковые слова, которые теперь эхом отдавались в его мыслях. Он сказал — на самом деле сказал в лицо кэтродину в присутствии пага:
— Но так и есть! Чудовищному угнетению, которому нет ни малейшего оправдания!
Наступила долгая и страшная тишина. Или, вернее, молчание, потому что никто из них не произносил ни слова, хотя отовсюду доносились звуки — музыка с танцплощадки, обрывки разговора из-за кустов, даже слабые отголоски грозы, бушевавшей в Горах.
ИЗГНАННИК! ИЗГНАННИК! Слово это будто ударами молота отдавалось в мозгу Викора. Он посмотрел на застывшее лицо Узри, на побагровевшее от негодования лицо Лигмера, на насмешливую полуулыбку Ланга. Внезапно он почувствовал необъяснимую злость на Ланга. Викор никогда не ожидал от себя такого дикого поступка. Поставить крест на своей жизни, на своей свободе перемещаться между Станцией и домом, на своей работе курьера в революционном движении Майкоса — и все из-за минутной потери контроля над собой! Каким-то образом в этом был повинен Ланг, Он чувствовал это всем существом, он это ЗНАЛ — ив то же время понимал, что ничто сказанное или сделанное Лангом не может толком объяснить его идиотский промах.
Викор встал, стараясь не терять достоинства, поставил на столик свой недопитый бокал вина, бросил на Ланга взгляд, в котором читались и боль, и обида, и уязвленная гордость, и медленно зашагал прочь.
— Н-да, — сказала Узри, помолчав еще немного. — А вот я бы его не отпустила. Если бы элчмид заявил мне что-либо подобное, я бы выбила ему все зубы и отправила его на корм мужчинам.
— Ничего, это ему даром не пройдет, — сказал Лигмер сквозь стиснутые зубы. — Здесь на Станции с ним ничего нельзя поделать, он укроется среди майко, и глейсы не позволят нам до него добраться. Но он больше никогда не сможет покинуть Станцию — разве что ему захочется совершить самоубийство. Я отдам необходимые распоряжения казначею его корабля на случай, если он решит явиться на корабль, сделав вид, что ничего не случилось.
Он повернулся к Лангу и привстал в полупоклоне.
— Должен поблагодарить вас, досточтимый сэр, — сказал он. — Я не мог понять, зачем вы настаивали, чтобы он высказал свое мнение. Теперь я вижу, что вы хитроумно спровоцировали его высказать подрывные идеи. Это услуга, за которую мы, кэтродины, вам весьма благодарны.
— Вам не за что меня благодарить, — сказал Ланг, и взгляд его был тверд и бесстрастен. — Я нейтрален. В настоящий момент я гражданин Станции, и ваши национальные проблемы меня не касаются.
Он поднял бокал и осушил его.
— Я бродил по туристскому центру, — сказал он. — Весьма впечатляет.
— И в нем чертовски трудно разобраться, — резко сказала Узри. — Постоянно меняется. Вчера я спустилась через Радиевый люк и попала в Город; сегодня мне пришлось пройти сквозь Пещеры и часть Океана, чтобы добраться сюда. Океан ладно, эта сверхъестественная жидкость, которая в нем вместо воды, выветривается как только выходишь обратно на сушу. Но путь через Пещеры был довольно неприятен.
— Почему? — спросил Ланг, подняв бровь. — Я их еще не осматривал.
— Осмотрите, если вы нормальный человек, — Узри засмеялась: нечто среднее между смехом и ворчанием. — Другие расы считают нас исключением, потому что мы не уступаем мужчине, пока он не докажет, что достоин женщины, победив ее в схватке один на один. Но все это вопрос подхода. Поэтому нам незачем посещать Пещеры для развлечения, как это делают другие.
— Так это… скажем так: место экзотических развлечений?
— В основном, да. Одним из доказательств, которые приводят наши генетики в пользу того, что расы других планет представляют собой деградировавших потомков древней пагской расы, служит то, что мы предпочитаем партнеров собственной расы. Паг и пага. В здешних Пещерах большинство посетителей ищет контакта с представителями иных рас. Кэтродины желают глейсов, элчмиды крутятся вокруг лубаррийцев… тьфу! — Она состроила гримасу отвращения. — Полная деградация!
— Ваши мужчины берут элчмидских женщин, как вы сами недавно признали, — резко заметил Ланг. — Значит, ваши мужчины принадлежат к деградировавшей расе, а женщины нет?
Прежде чем Узри смогла найти ответ, он снова нагнулся над столом, чтобы приглядеться к снимку корабля, забальзамированного в окаменевшей лаве на Пагре.
— Сколько останков кораблей нашли на Пагре? — спросил он.
Узри заколебалась, как будто собиралась говорить о чем-то совсем другом, и нахмурила лоб. Но у Ланга был столь убедительный вид человека, который начисто забыл, о чем говорил прежде, что пага отказалась от своих намерений и ответила:
— Мы нашли пятнадцать. Все располагаются в слоях примерно одного времени, и на том участке, откуда по независимым оценкам наших археологов пагская раса распространилась по планете.
