Дэн Абнетт - Попутчик
Фальк никогда не испытывал подобного чувства. Он не чувствовал привязанности к какому-либо месту, даже привязанности к ребенку, не говоря уж о взрослом. Его профессия, выбранная им, несомненно, в соответствии с характером, требовала от него посещать различные места, встречаться с людьми, заглядывать в чужие жизни и сообщать о противоречиях и подробностях, о которых ему удавалось узнать лишь благодаря своему умению завязывать дружеские отношения. Он был наблюдателем и нигде не задерживался так долго, чтобы ему наскучил вид.
Он не любил сидеть на одном месте. Ему нравилось заглядывать в чужие окна. Или, как в данном случае, смотреть глазами другого человека.
Жизнь его отца определялась долгой карьерой в области силовых установок. Он разрабатывал двигатели, причем довольно успешно. Его талант буквально переносил его из мира в мир, где бы ни поселился человек, и во время этих перемещений он приобрел привычку путешествовать, которая, в свою очередь, вдохновляла его на работу. Косвенно его семья, имея отношение к этим поездкам, тоже переняла подобный стиль жизни.
Когда наконец отец — и, кстати, без особой шумихи — разрушил свою семью и единолично решил осесть на одной из окраин освоенного человечеством космоса и жить там постоянно, Лекс Фальк просто не был готов тоже остановиться. Частично, конечно, из-за обиды на отца и чувства неприязни к его новой семье, но частично и потому, что он тоже приобрел эту пагубную привычку. Двигаться, никогда не останавливаться, всегда перемещаться в пространстве, чтобы посмотреть, что там дальше. И никогда не вить гнезда. Он научился этому у отца. И всегда был благодарен ему. Всегда считал, что кочевая жизнь сделала его более искушенным. Его не устраивал один-единственный опыт. Он не относился к тем, кто обустраивал жизнь. Он не горел желанием соседствовать с кем угодно. Поздняя перемена во взглядах его отца в пользу оседлой жизни разочаровала и пугала тем, что отец так внезапно изменился. Фальк боялся, что однажды, без всякого предупреждения, его гены сыграют с ним ту же злую шутку.
Но у него было неосознанное подозрение, которое возникло несколько лет назад и потихоньку крепло все эти годы, — на самом деле эта перемена не была совсем уж неприметной. Он подбиралась к нему потихоньку, так драйвер спинрада, работающий за счет гравитации солнца, постепенно сбрасывает скорость и разворачивается, не расходуя собственную энергию. Что-то в его жизни воздействовало на него, заставляя постепенно успокаиваться.
Когда люди успокаиваются, вольно или невольно, они не сразу начинают понимать, где завершится их путь. Основные принципы выживания — крыша над головой, источник энергии, еда и вода — приобретают гораздо большее значение в этот интересный период. Большая часть жителей планеты Поселение 86 прошла через это. Может быть, не горожане, но уж точно жители крупных населенных пунктов, возникших как колонистские поселения со своими земельными наделами и подобных Айбёрн Джанкшн. Не исключено, что именно поэтому колонизированным планетам требовалось довольно много времени, чтобы выбрать себе официальное имя. Им требовалось время, чтобы осознать себя.
Фальк не понимал, что предопределило возникновение поселения Айбёрн Джанкшн. Возможно, выгодное соседство с метеостанцией, а может, наличие склада горючего, потому что у них были тяжелые грузовые машины. Кто-то мог привезти сюда работников, а работники привезли с собой семьи, и эти семьи и стали обитателями нового поселка под названием Айбёрн Слоуп. Появление нового поселения требовало развития сельскохозяйственных угодий. Но сельское хозяйство было необходимо только для удовлетворения потребностей местного населения. Его продукция никогда не стала бы серьезной экспортной статьей колонизированной планеты. Такие сельскохозяйственные зоны кормят местных жителей, поставляют продукты в города, даже в такие крупные, как Шейвертон. В местных масштабах может неплохо развиваться пищевая промышленность. Но все равно этого мало. Куда привлекательнее добыча полезных ископаемых: ценных ресурсов из мантии и коры планеты Поселение 86. Вот куда ветер дует. Добыча полезных ископаемых могла сделать Поселение 86 процветающим миром. Не за несколько поколений, но довольно скоро. И как знать, придет день, и благодаря этому фактору Поселению 86 присвоят официальное название, наподобие Процветания, или Орфея, или даже Зеленого Камня — такое имя получила планета Поселение 50. Вполне вероятно, что именно горнодобывающий сектор решит, чем станет Поселение 86.
В миниатюре с Айбёрн Джанкшн и прилегающими территориями происходила та же история. И кадастровая служба в Айбёрн Слоуп подтверждала это. Распределение земельных участков для личных фермерских хозяйств и для общественных сельскохозяйственных угодий требовало аккуратного ведения записей, но обычно этим занималась центральная кадастровая служба АП. Офис кадастровой службы в Айбёрн Слоуп предназначался не для фермерских нужд. Подробнейшие карты отличного полиграфического качества, спутниковая связь и записи, оставленные сюрвейерами — оценщиками земельной и недвижимой собственности, свидетельствовали о том, что местные жители были заинтересованы во владении этой землей. Местные жители — и, несомненно, крупные корпорации — проводили исследования региона и поняли, где, похоже, зарыты их состояния. Любой человек мог приехать в Айбёрн и подать заявку на земельный участок где-нибудь в окрестностях, а затем всю оставшуюся жизнь исследовать делянки в близлежащих холмах, чтобы однажды найти ту единственную, которая превратит его семью в династию богачей. А земли эти выглядели многообещающими. Лет через пятьдесят или семьдесят пять, возможно, здесь вознесутся стеклянные мачты большого города Айбёрн, появится причал для драйверов, и «Хаятт», и шоссе Ганбелт, и Айбёрн Слоуп, и Депо-стрит останутся лишь в качестве названий дорог и бульваров.
Интересно, как назовут этот серый молчаливый лес? Жилищный массив «Каучуконосы»? Кампус «Чаща Леса» при Айбёрнском университете?
Они остановились, давая отдохнуть Бигмаусу. Группа по-прежнему находилась глубоко в лесу, окутанная тусклым зеленоватым светом. Порывы дождя налетали на лесной полог. И каждый такой холодный душ добавлял свежести.
Фальк отошел от группы. Несколько раз попытавшись воспроизвести видеозапись, он закрыл глаза и подождал.
Листья шумели над ним — их шевелил ветер. Их шорох напоминал далекие голоса.
— Клиш?
Сначала казалось, что ее здесь нет. Затем у Фалька возникло отчетливое ощущение, что она здесь и изо всех сил старается пробиться к нему. До него долетали случайные обрывки слов. Фразы сменяли друг друга и больше походили на шум.
— Ну давай же, Клиш!
И опять ничего, только шепот, словно голос приглушала дверь или разговор слышался сквозь стену, разделяющую соседние участки.
— Клиш, если ты слышишь, переведите мне это.
Он выговаривал эти слова как можно тщательнее, пока пару раз проигрывал ролик. Затем он проделал это снова, разбивая на части, а затем прокручивал ролик и говорил одновременно.
— Куда же ты исчезла, Клиш? — спрашивал он. — Так хочется услышать весточку от тебя.
— Разговариваешь сам с собой? — спросил Раш.
Фальк обернулся:
— Да, дурная привычка. Я в курсе.
Раш кивнул.
— Ты что-нибудь нашел на своих подробных картах? — спросил он.
— Вот как раз проверяю. По-моему, мне удалось определить, где мы находимся, но эта территория еще настолько неосвоенная, что на карте местности почти нет названий.
Он активировал какую-то карту и передал антиблики Рашу, чтобы тот посмотрел сам.
— Скопируй себе, — предложил Фальк, и Раш приложил его антиблики к своим.
Они снова надели каждый свое устройство и проверили, что получилось.
— Похоже на то, — согласился Раш.
Фальк сфокусировался на зоне, которая на кадастровой карте называлась «Двадцать тысяч акров леса». Она окружала выход из безымянной узкой горной долины и охватывала бассейн речной системы. И сама река, и все ее притоки имели только серийный номер.
— Обычно я сверяюсь по нескольким картам, — произнес Фальк. — Конечно, вероятность ошибки увеличивается, потому что источник — нарисованная от руки копия, а не одна из загруженных карт. Но пока все сходится.
Раш снова кивнул:
— А что здесь?
— Похоже на небольшой склад для хранения то ли бревен, то ли пиломатериалов. Миль пять к западу от нас, в сторону шоссе.
— А это? Ферма?
— Да, и вот еще одна. Обе на приличном расстоянии в юго-западном направлении. А те два треугольника, по-моему, обозначают или «в процессе застройки», или «незанятые земельные участки». Что-нибудь вроде скотного двора, или большой птицефабрики, или автоматического пивоваренного завода.
