Энн Маккефри - Корабль, который искал
Он потребовал снабдить их огнестрельным оружием. Он был согласен на то, чтобы оружие хранилось взаперти до тех пор, пока ситуация не станет критической, но настаивал на том, что ему необходимо что-то, чем он мог бы подкрепить свои распоряжения или защитить себя и других.
— Что, если бы этот Хаакон-Фриц вдруг взбесился? — спрашивал он. — Что, если бы эти хищники сделались еще более агрессивными?
Курьерская служба его всячески поддерживала, но Институт упрямился: подобные требования противоречили их многолетней политике абсолютного пацифизма. Причины запрета были очевидны: на любых раскопках, где поблизости присутствовали разумные существа с цивилизацией уровня железного века или даже более высокой (а «поблизости» означало «на том же континенте»), представителям Института строго запрещалось иметь при себе оружие, даже тем, кто работал не по контракту. А поскольку курьеры в течение рейса хоть раз да появлялись на раскопках, где иметь оружие было запрещено, то и им никакого оружия не полагалось. Тия поддержала своего пилота и призвала на помощь Курьерскую службу и Институт экспериментальной медицины. Но Институт археологии по-прежнему противился, поскольку были и такие, кто готов был истолковать присутствие на борту курьерского корабля даже наиболее безобидного оружия в самом неблагоприятном смысле.
Тия понимала их точку зрения — но институтские курьеры были единственными представителями Курьерской службы, кто не имел абсолютно никакого оружия для самообороны. А между тем они могли в любой момент столкнуться с контрабандистами, которые уж наверняка будут вооружены. Если бы право решающего голоса принадлежало Курьерской службе, Институту уж никак бы отвертеться не удалось.
А тем временем вокруг дела Хаакон-Фрица разгорались все более жаркие страсти. Запись его олимпийского забега к убежищу каким-то образом просочилась в средства массовой информации — по счастью, значительно позже того, как Тия скрыла свои собственные копии, — как и героическая вылазка Алекса на грависанях. Алекс на целый день сделался знаменитостью местного масштаба — впрочем, ему успешно удавалось скрываться от прессы, и им скоро надоело, что он не желает давать интервью и упорно не хочет выглядеть пофотогеничнее. Хаакон-Фриц же, напротив, от прессы не бегал, наоборот, сам первым шел на контакт, а потому сделался любимцем публики, злодеем года. Так что тихо замять этот инцидент Институту не удалось. Практические дарвинисты ринулись на помощь своему единомышленнику — и только ухудшили дело своими публичными выступлениями. Публике вовсе не пришлось по вкусу выслушивать рассуждения о том, что все они — слабаки, неудачники и должны быть истреблены во имя вящего блага человеческой расы. Дело запахло публичным разбирательством, хотя Институт изо всех сил старался его избежать.
И вот, накануне этого разбирательства, Тия наконец-то отыскала себе следующий объект для инвестиций.
Третья планета системы Ацтека — разумеется, земного типа, — называлась Кецалькоатль.
Межзвездная корпорация «Телесон», одна из крупнейших в этом секторе Галактики фирм, занимающихся коммуникациями, связанная партнерством и взаимными соглашениями со всем обитаемым космосом, только что перенесла штаб-квартиру одного из своих филиалов на Кецалькоатль. Это месторасположение имело массу достоинств: одна из центральных систем сектора, посередине прочной материковой платформы, и климат прекрасный. Однако переселились они туда вовсе не поэтому.
Это был один из закрытых для широкой публики контрактов Высших Семей, и Тия не сомневалась, что дело далеко не в преимуществах самой местности. Кто-то кому-то был чем-то обязан, или кто-то хотел, чтобы что-то осталось тайной, а это была цена сделки.
Тия тем более убедилась в этом, когда увидела, что на геологических картах эта территория помечена красным. Согласно результатам многолетних наблюдений, эта благодатная плоская равнина регулярно страдала от наводнений. Кецалькоатль не обладал такой эксцентрической орбитой, как Ларго Дракона, — его орбита была лишь слегка наклонной. На крупных поселениях это никак не отражалось. Но в результате этого наклона орбиты раз в столетие Северный полюс планеты получал несколько больше солнечного тепла, чем обычно. И ледники начинали таять. Расположенная внизу равнина не то чтобы затоплялась — по крайней мере, не вся сразу. Однако она становилась очень, очень заболоченной, медленно и постепенно, — но потом, во время весенних дождей, все реки на пару недель выходили из берегов. В конце концов вся равнина оказывалась покрыта трехдюймовым слоем воды — и это длилось примерно три года. На четвертый ледники на Севере начинали восстанавливаться, и равнина подсыхала.
Между тем корпоративные стандарты «Телесона» требовали, чтобы вся точная записывающая аппаратура и прочие инструменты, требующие тонкой настройки, как и компьютерное оборудование, располагались под землей, на глубине не менее четырех этажей, чтобы избежать каких-либо сбоев и повреждений. Корпоративные стандарты были рассчитаны в первую очередь на защиту от людей-злоумышленников, а не от природных явлений. Видимо, корпоративные стандарты не привыкли брать в расчет природу.
Человек, ответственный за этот проект, явно полностью проигнорировал результаты геологических и метеорологических исследований. Инженеры, правда, жаловались на протечки и предупреждали о возможном затоплении; однако их начальство всего лишь распорядилось установить дополнительные насосы. И да, действительно, на данный момент насосы вполне справлялись с поддержанием нужного уровня влажности в подземных помещениях; однако Тия подозревала, что они работают день и ночь, борясь всего лишь с обычными грунтовыми водами. С потопом им никак не справиться.
Особенно когда вода польется сверху через окна и двери.
Согласно метеорологическим данным, ледники уже начинали таять, и до весенних дождей оставалось не более пары месяцев.
Тем временем на другом конце континента существовала фирма, занимающаяся ликвидацией последствий различных аварий и специализирующаяся именно на восстановлении пострадавшего оборудования и утерянных данных. Их реклама обещала скопировать любую существующую систему в течение месяца и извлечь данные с устройств, которые более года пробыли в морской воде или пострадали от пожара и дыма. Корпорации «Телесон» их услуги должны были потребоваться в самое ближайшее время, однако они об этом даже не подозревали. Кроме того, Тии понравилось название фирмы. Кто бы ни были эти люди, они обладали незаурядным чувством юмора.
Хихикая себе под нос, Тия позвонила Ли Стерлингу и сделала свои инвестиции, а потом отправила еще одно тщательно выверенное письмо в «Сгоревшие и уничтоженные данные Ltd».
Публичный процесс над доктором Хаакон-Фрицем вылился в десятидневный цирк, — но к тому времени Тия и Алекс были заняты куда более серьезными вещами, и им было не до таких пустяков.
Записи Тии, сделанные на раскопках и в центральной рубке, стали теперь достоянием общественности, а больше ничего не требовалось. Институт хотел одного: не выставить себя круглыми идиотами. И они снабдили Алекса оружием, которое он требовал, взяв взамен обещание, что он не станет выступать свидетелем на процессе, поскольку все, что он может сказать, будет только дублировать записи. Тия с Алексом оба понимали, что думало институтское руководство: записи — это одно дело, а героический пилот, который того гляди увлечется и наговорит лишнего, — нет, это им ни к чему. Алекс противиться не стал: ему и самому не особенно хотелось принимать участие в процессе. Добавить ничего нового он не сможет, зато снова привлечет внимание прессы…
Так что пока журналисты точили перья, а тихие институтские адвокаты пытались спустить всю эту историю на тормозах, Алекс получил свой сейф с оружием, а Тия — набор для наблюдения за животными в качестве платы за невмешательство. Они уже готовились отбыть в очередной рутинный рейс, как вдруг им пришло срочное сообщение.
Действие контракта с Институтом временно отменяется; у Курьерской службы для них поручение как для единственного мозгового корабля, присутствующего на базе.
И внезапно они, вместо нового расписания работы, получили нового хозяина.
— Кенни, что все это означает? — спросила Тия, когда поток противоречащих друг другу приказов иссяк и у них остался только один-единственный пункт назначения, пустой полетный план и приказ «Ждите дальнейших инструкций!». Теперь они стояли, пристыкованные к «Гордости Альбиона», а инструкции исходили от доктора Кеннета Ухуа-Зорга.
— Вот, — мрачно ответил доктор Кеннет, демонстрируя им изображение, снятое камерой, которая была установлена в одном из изоляторов.
