Сила одиночки (СИ) - "KreatiFF"

— Если не забыл, мой дед — писатель, и со всей ответственностью заявляю, если ты ничего не имеешь против эротики как жанра, его творчество однозначно придётся тебе по вкусу, — успокаивает супруга, не вдаваясь в расспросы. — В его книгах и с логикой всё в порядке, и с эмоциями, и с детализаций. Человек явно понимал, о чём писал.

— А у него там что, полноценные эротические романы вроде «Эммануэль»? — деликатно интересуюсь, боясь обидеть жену своим равнодушием. Если честно, все эти высосанные из пальца томления души и прочие слабоумные слюни до пола я давно перерос, в жизни всё гораздо интереснее, ведь тут ты сам себе автор.

— Ни в коем случае! — протестующе вскрикивает Мишель. — Обычные книги. Просто дед гениально додумался использовать эту стыдливо замалчиваемую область человеческой культуры как ещё один способ раскрытия характера героя. Ну и сюжет при этом нехило так двигается. — Глубокомысленно усмехнувшись, добавляет. — Между прочим, нисколько не удивлюсь, если однажды выяснится, что на самом деле всё там изложенное — это не художественная выдумка, а самые настоящие мемуары. Его с бабушкой Олей похождения, эротические и не только.

Изрядно смущаюсь от столь деликатной информации.

— Опять ты наговариваешь на своих милых пожилых родственников!

— Ха! Слышал бы ты, что эти старперцы порой несли за обеденным столом! Хотелось от стыда сквозь землю провалиться! — фыркает она в ответ.

— У вас были приняты семейные обеды?

— Ага… — от нахлынувших приятных воспоминаний черты лица Мишель неуловимо смягчаются. — Когда ребёнком была, меня эти посиделки раздражали, а как уехала из дома, именно этих встреч и задушевных разговоров стало больше всего не хватать. Всё бы отдала, лишь бы снова оказаться за столом со своей семьёй… — И добавляет совсем тихим голосом. — Но, как уже говорила, своё желание я потратила…

— А что такого ужасного они могли произнести вслух? — в который раз не получается обуздать любопытство. Ведь словосочетание «эротические похождения» моя психика не способна проигнорировать при всём желании. Да и новым шансом узнать свою жену ещё лучше, я тоже не намерен пренебрегать.

— Да что угодно! — она всплёскивает руками. — У нас дома вообще не существует табуированных тем! Можно спросить вообще о чём угодно и получить честный, компетентный и очень уважительный ответ.

— Чертовски завидую тебе…

Непроизвольно мрачнею, вспоминая детство и юность. В силу травмирующего жизненного опыта я даже абстрактно не могу вообразить подобную степень понимания и поддержки между ребёнком и родителями.

Когда мне было примерно девять лет, я услышал на улице новое непонятное слово: «оргазм» и, как любой нормальный ребёнок, обратился к маме за разъяснениями. Боже, что тут началось! Она покраснела как помидор, давай нервно обмахиваться ладонями и с истеричными нотками в голосе выговаривать, что мол детям такое знать не положено, и чтобы она подобных гадостей впредь не слышала.

Ну разве это нормально? Как следствие, после этого случая я наглухо закрылся ото всех и в дальнейшем был вынужден крайне непродуктивно тратить время на познание мира методом проб и ошибок. Хотя, если мыслить позитивно, то в этом можно рассмотреть и плюс. Уж слишком часто родители, в слепом желании защитить и помочь добиться успеха своему горячо любимому дитятке, подменяют его жизненный опыт и мечты своими, лишая бедолагу малейшей возможности узнать кто он есть на самом деле.

***

— «А на небесах только и разговоров что о море…» — с накатившей вселенской грустью задумчиво цитирую непонятно с чего всплывшие в памяти чужие слова.

— Это что?

— Да так, ничего особенного, ключевая фраза из одного старинного фильма. Там двое неизлечимо больных едут на море, потому что никогда его не видели…

— Стоп! Я правильно понимаю, что ты тоже никогда не…?! — вскрикивает Мишель с выражением безмерного удивления на лице, граничащего с ужасом, и непроизвольно прижимает ладони ко рту.

— Увы… — горестно вздыхаю.

— Охренеть! Димка, море — это же чистый экстаз! — её глаза загораются детским неподдельным восторгом. — Сколько себя помню, мы каждый год всей семьёй обязательно выбирались на разные морские курорты. Что бы ни случилось. Традиция у нас такая незыблемая.

— А как же безопасность? — интересуюсь, мгновенно вспоминая нюансы её весьма неординарной жизни.

— Да всё нормально с ней! — она легкомысленно отмахивается. — Поверь, богатые люди не сидят взаперти, трясясь от страха. Они живут на всю катушку. По-прежнему существуют отдельные охраняемые острова, и даже целые архипелаги, предоставляющие клиентам полный спектр услуг отдыха и развлечений на самый привередливый вкус. Плюс, конечно же, своя служба безопасности. Ещё обязательно летаем разными самолётами. Всё давно продумано и переживать не о чем!

— Тяжело так жить, наверное… — тяжело вздыхаю.

— Как так?

— Ну, все эти кланы, войны, диверсии, шпионаж, вооружённая охрана у каждой двери, постоянный риск нападения, грязные политические игры. Ты словно о каком-то фантастическом боевике мне рассказываешь, а не о своём детстве. Страшное место — эта твоя Япония.

— А с чего ты взял, что в России не так?

Потеряв дар речи, несколько секунд изумлённо пялюсь на неё, пытаясь понять — шутит она или нет?

— Конечно у нас не так! Никто ни с кем не воюет, люди спокойно передвигаются по улицам, не боясь, что погибнут в корпоративных разборках, размеренная политическая и общественная жизнь, всенародные демократические выборы.

— Откуда ты это знаешь?

Меня одаривают задумчивым взглядом. Вопрос настолько абсурден, что я вынужден вернуться к первоначальной версии, что всё происходящее — крайне беспардонный розыгрыш.

— …? В смысле откуда?! Я же там вырос!

— Правильно я понимаю, что, по сути, вся твоя сознательная жизнь прошла в засекреченном и тщательно охраняемом научном городке в Ленинградской области? — не унимается супруга.

— Ну да.

— Тогда вынуждена повторить свой вопрос — откуда ты можешь знать, как живёт остальная страна?

— Но… — я полностью дезориентирован ходом разговора. — А как же новости? Интернет?

Тут моя невозможная жена и вовсе рассмеялась в голос.

— Проснись! Нет в России никаких новостей! А есть пропаганда! Где апатичному населению рассказывают сладкие сказочки о том, как в России хорошо живётся. Но в основном вещают как плохо в других странах, чтобы собственные проблемы уже не казались такими страшными. Интернет? Смотрю ты не в курсе, что у нас в стране нет никакого интернета? Ещё в далёком две тысячи двадцать пятом году Россия следом за Китаем отрезала страну от мировой Сети. Не только нарушив конституционное право на доступ к информации, но и забрав у своих граждан возможность получения данных из независимых источников для сравнения и анализа! И ровно те же бесчестные и продажные люди, что формировали сетку телевещания, начали наполнять цифровое пространство угодным правящему режиму соответствующим лживым контентом.

— Стой-стой! Ты так говоришь, будто глобальный интернет до сих пор существует и не разбился после Великого Хаоса на национальные версии!

Мишель снова зашлась в приступе хохота.

— Как же, оказывается, несложно, пользуясь высокими технологиями и грамотно манипулируя информацией, засрать мозги даже очень умным людям! Димулька, конечно, он есть! Все оставшиеся страны современного мира, кроме России, Китая и Исламского Халифата по-прежнему имеют доступ к глобальной Сети. Впрочем, исламисты не стали мелочиться и вовсе отрезали своих граждан от внешней информации, оставив лишь один правительственный телевизионный канал.

— Это какое-то безумие… — растерянно бормочу, полностью раздавленный вновь открывшимся знанием.

— Безумие — это то, что они до сих пор вешают людей на площадях, а женщин забивают камнями по подозрению в неверности! Вдумайся — всего лишь по подозрению! Безумие — это то, что у этих религиозных фанатиков теперь есть ядерное оружие, которое они получили от бывшего Пакистана, и которым, чуть что, угрожают всем неверным.