Абрам Кнопов - Проданная Луна
Рощин осмотрел место обвала; яркий луч фонаря выхватывал из темноты бесформенное нагромождение глыб. Он долго стоял в раздумье.
— Однако все это очень странно, — проговорил он, наконец. — Обратите внимание на ограниченный характер разрушений, сосредоточенных в одном месте. В другом конце пещеры я не заметил следов обвала.
Рощина озарила страшная догадка. Его тревога передалась и остальным.
— Уж не думаете ли вы… — начал Касымов.
— Я пока ничего не думаю, — ответил Рощин. — Надо искать какой-то выход.
— Надо попытаться связаться с Линье, — предложил Коваленко.
— Ничего не выйдет. Наши скафандровые передатчики настроены на другую волну, чем у альберийцев, — сказал Лядов.
— А если изменить настройку?
— Я не знаю их волны, — ответил штурман. — Впрочем, можно попробовать, но потребуется время.
— Займитесь этим, Сергей Владимирович, — сказал Рощин и, обращаясь к Касымову, спросил:
— Юсуп Габитович, на сколько времени хватит нам кислорода, продуктов питания и воды?
Ответ последовал после небольшой паузы:
— С запасами кислорода и продовольствия положение неплохое: их хватит не меньше чем на три недели. Но с водой, Андрей Егорович, дело обстоит неважно. Вода, как вы знаете, хранится на ракете. Того количества, которое имеется здесь, хватит на два дня при соблюдении строгого питьевого режима.
— Ну что ж, товарищи, придется взглянуть правде прямо в глаза. Вернемся в дом и обсудим, что мы сможем предпринять, — сказал Рощин, и небольшая группа людей молча направилась за ним.
Между тем в пещере произошло какое-то непонятное явление. Первым обратил внимание на него Лядов, заметивший, что контуры предметов стали видны не так ясно, как прежде.
— Что за чертовщина, — недоуменно проговорил штурман. — Похоже, что в пещере слабый туман.
— А ведь это и в самом деле туман, — вскрикнул удивленно Коваленко, протирая рукой запотевший стеклянный шлем скафандра.
Профессор Коваленко с несвойственной для его возраста живостью подбежал к гранитной стене пещеры и с удивлением рассматривал мельчайшие капельки жидкости, осевшие на камне.
— Вода! Нет сомнения, это вода! — возбужденно восклицал он.
Вода на Луне! Астронавты были поражены не меньше Коваленко.
— Откуда же мог возникнуть здесь туман? — спросил Рощин, убедившись, что Коваленко не ошибался. — Если есть пары воды, значит, где-то есть водный бассейн.
— Не слишком ли вы торопитесь с таким выводом, Андрей Егорович, — заметил Касымов. — Не забывайте, что при отсутствии атмосферного давления вода должна закипеть и превратиться в пар.
— Так бы и случилось, если бы пространство, в котором мы находимся, сообщалось с поверхностью Луны, — пояснил Коваленко. — Но, по-видимому, мы находимся в герметически замкнутом пространстве. Вспомните физику, уважаемый доктор. Испарение в пустом и замкнутом пространстве будет происходить до тех пор, пока пары при данной температуре не насыщены. Но как только произойдет насыщение пространства парами, дальнейшее испарение прекратится.
— Но почему же раньше мы не обнаруживали паров? — спросил Лядов.
— Возможно, что сотрясение почвы и привело к образованию трещины, соединившей нас с замкнутой областью подлунного мира, — предположил Коваленко.
— Так не проще ли поискать этот ход в недрах Луны, чем гадать? — предложил Лядов и, не дожидаясь согласия товарищей, принялся прощупывать лучом фонаря стены извилистого коридора.
Его примеру последовали остальные. Поиски увенчались успехом быстрее, чем можно было ожидать. Не прошло и пяти минут, как у одного из поворотов коридора астронавты обнаружили отверстие, из которого клубился пар. Очевидно, здесь, в пещере, где температура была ниже, чем внизу, пар конденсировался в мельчайшие капли и превращался в туман. Таким образом, одна загадка как будто разрешалась, но теперь путешественники стояли перед другой. Куда ведет ход?
Астронавты вернулись в лунный дом и, не теряя времени, начали готовиться к походу в недра Луны. Запасы продовольствия, воды и кислорода разделили поровну между всеми астронавтами. Немалую долю багажа составляли коллекции и всевозможные научные записи.
Лядов тем временем перестроил передатчик в скафандре и попытался войти в связь с альберийскими астронавтами. Однако это ему не удалось, и он вынужден был оставить свои попытки.
Прежде чем отправиться в путь, Рощин приказал всем хорошо отдохнуть.
Спустя несколько часов четверо путешественников покинули лунный дом. У входа в черный, зияющий провал все молча остановились.
— Уж нет ли здесь надписи, как в Дантовом аду: оставь надежду навсегда, — попробовал пошутить Касымов и нерешительно остановился перед входом.
— Вперед! — спокойно сказал Рощин, начиная спускаться в черную бездну. И все астронавты последовали за ним.
В 13–00 по московскому времени радист межпланетной радиостанции на берегу Берингова пролива не принял с Луны очередной сводки. Это показалось странным: Лядов всегда был точен, а в его отсутствие сводки передавались кем-либо из дежуривших космонавтов. Радист немедленно сделал запрос, но Луна не ответила. Он проверил аппаратуру и предпринял еще несколько попыток связаться с астронавтами, но с тем же результатом. Обеспокоенный радист передал на Центральный пост сообщение: «С Луной потеряна связь». На это последовал ответ: «Не прекращайте попыток связаться. Организуйте непрерывное дежурство у аппарата».
Прошло свыше суток, в течение которых радисты безуспешно пытались наладить связь с Луной. Тревога за судьбу астронавтов нарастала с каждым часом.
Глава 36
Астронавты молча спускались в казавшуюся бездонной пропасть. Довольно крутой спуск, под углом примерно в сорок пять градусов, облегчался многочисленными неровностями; то были какие-то неизвестные кристаллы или же вздутые, пористые пузыри вещества, напоминающего лаву.
Впереди осторожно шел Рощин, прощупывая лучом своего фонаря дорогу. Остальные шли с потушенными фонарями: электрическую энергию надо было беречь.
Если бы не сплошная тьма, ничто не напоминало бы им, что они под поверхностью Луны. Людям казалось, что они спускаются с горы в долину темной ночью: потолка уже давно не было видно, и, когда луч от фонаря направлялся вверх, он освещал белесоватый туман, словно над головами астронавтов клубились облака.
— Петр Васильевич! Ожидали вы обнаружить под поверхностью Луны что-либо подобное? Как можно объяснить возникновение таких необъятных пустот? — спросил Касымов.
Профессор Коваленко долгое время затруднялся ответить на этот вопрос. Наконец, после длительного раздумья, он произнес:
— Очевидно, это оттого, что отвердение Луны распространялось от поверхности. В ряде мест хорошо заметны следы опускании огромных областей. Так вот, вероятно, мы и находимся в одном из гигантских провалов под поверхностью Луны. И, надо полагать, что таких пустот здесь немало.
Прошло свыше пяти часов. Спуск становился все более пологим. Температура заметно поднялась. Путешественники почувствовали усталость и голод.
В поклаже астронавтов имелась надувная палатка легкой конструкции. Найдя удобное место, Рощин дал знак устроить привал и установить палатку.
Развернуть ткань, опутанную тонкой сверхпрочной металлической сеткой, и надуть ее воздухом из баллонов, оказалось делом десяти минут. Вскоре путешественники сидели внутри палатки и, сняв скафандры, с аппетитом завтракали. На завтрак Касымов выдал строго нормированное количество воды.
Вода! От нее зависело теперь, сколько времени люди смогут бороться.
После непродолжительного отдыха Рощин приказал снова двинуться в путь. Дорогу то и дело преграждали огромные трещины, зияющие провалы, беспорядочные нагромождения скал, которые приходилось обходить. Астронавты шли медленно, осторожно.
Темнота здесь казалась не такой густой, как наверху.
— Действительно ли мы видели наверху пар? — встревоженно спросил Лядов, обративший внимание на это обстоятельство.
— Мы не ошиблись, — ответил Коваленко. — Вы не замечаете, Сергей Владимирович, сейчас пара, и это вас тревожит. Не забудьте, что пар, как и воздух, прозрачен. Лишь сконденсировавшись в мельчайшие капли воды, он становится видимым. Ведь температура уже давно поднялась выше нуля, и здесь, внизу, мы не можем видеть насыщенный пар.
— И вы уверены, что где-то должен быть водный бассейн?
— Да, я в этом убежден, — решительно ответил Коваленко.
Следует заметить, что профессор не был так уверен, как заверял, но поддерживать надежду товарищей считал своим долгом.
Почва под ногами путешественников напоминала землю. По временам встречался песчаник, глины и даже известняки. В одном месте Коваленко обнаружил горную породу, напоминающую мергель.
