Лоис Буджолд - Цетаганда
Свечение впереди заставило Майлза направить взгляд прямо перед собой. По обрамленной вечнозелеными кустами дорожке к ним приближался хаут-шар. Форобьев с Айвеном отступили в сторону, чтобы пропустить его. Вместо этого шар остановился перед Майлзом.
— Лорд Форкосиган, — Женский голос звучал мелодично даже сквозь фильтр, но принадлежал не Райан. — Могу я поговорить с вами наедине?
— Конечно, — выпалил Майлз прежде, чем Форобьев смог бы выдвинуть протест. — Где? — Его пронзило напряжение. Неужели сегодня вечером произойдет его окончательный штурм новой цели — корабля губернатора Илсюма Кети? Слишком рано, все еще слишком не ясно… — И как долго?
— Недолго. Мы вернемся примерно через час.
Едва ли достаточно долго для полета на орбиту; значит, это что-то другое.
— Очень хорошо. Джентльмены, вы меня извините?
Форобьев казался настолько несчастным, насколько ему позволял вошедший в привычку самоконтроль.
— Лорд Форкосиган… — Его колебания — это был по истине добрый знак: должно быть, у него с Форриди состоялся долгий и необычный разговор. — Вам нужна охрана?
— Нет.
— Комм-линк?
— Нет.
— Вы будете осторожны? — Что в дипломатичной форме означало: «Парень, ты уверен, что знаешь, какого черта ты делаешь?»
— О да, сэр.
— Что нам делать, если ты не вернешься через час? — спросил Айвен.
— Ждать. — Он сердечно поклонился и последовал за пузырем вниз садовой тропинке.
Когда они свернули в укромный уголок, освещенный слабо подцвеченными фонарями и огороженный цветущими кустами, шар развернулся и внезапно погас. Майлз обнаружил, что стоит лицом к лицу перед еще одной хаут-красавицей в белом, восседавшей в своем гравикресле, словно на троне. Волосы этой женщины имели медовый цвет, и были замысловато сплетены и уложены вокруг ее плеч, смутно напоминая позолоченный кольчужный подшлемник. Он бы предположил, что ей сорок стандартных лет, и это означало, что она вдвое старше.
— Хаут Райан Дегтиар велела мне привести вас, — заявила она. Она сдвинула свои одежды с левой стороны кресла, открывая плотно обитый подлокотник. — У нас мало времени. — Она тщательно смерила взглядом его рост, или же его отсутствие. — Вы можете, м-м… присесть вот сюда, и поедем.
— Как… захватывающе. — Если бы только она была Райан… Зато это проверит некоторые теории, каковые у него имелись насчет механической вместимости хаут-пузырей, о да. — Э-э… опознавательный знак, миледи?… — добавил он, почти сконфужено. В конце концов, последняя особа, которую он подозревал в обладании опытом подобных поездок, закончила с перерезанным горлом.
Она кивнула, будто ожидая этого, и повернула руку ладонью вверх, продемонстрировав кольцо Звездных Яслей.
Учитывая обстоятельства, это вероятно было лучшее, что они могли сделать. Он осторожно приблизился и взошел на борт, крепко схватившись за спинку кресла над ее головой, чтобы сохранять равновесие. Каждый из них был осторожен в том, чтобы явно не касаться друг друга. Ее рука с длинными пальцами накрыла панель управления, вмонтированную в правый подлокотник, и силовое поле вновь сомкнулось. Бледный белый свет отразился от окружавших их цветущих кустов, возвращая их цвет и бросая отсвет перед ними, когда они начали движение вниз по тропинке.
Обзор был довольно ясный, и призрачная туманная сфера толщиной с яичную скорлупу почти не мешала, обозначая границу видимого снаружи силового поля. Звук также передавался с высокой четкостью, гораздо лучше, чем сознательно приглушенный обратный эффект. Майлз мог слышать голоса и звон стеклянной посуды с балкона над ними. Они вновь миновали посла Форобьева и Айвена, которые с любопытством смотрели на них, разумеется, без уверенности, тот ли это самый пузырь, что они видели раньше. Проплывая мимо, Майлз подавил абсурдное внезапно возникшее желание помахать им.
Они направились не к фойе лифтовой шахты, как ожидал Майлз, но к краю этого сада на крыше. Ожидая их, там стояла седоволосая хозяйка. Она поклонилась шару и ввела код, чтобы открыть силовой экран, позволяя пузырю проплыть на маленькую частную посадочную площадку. Отраженное от покрытия пола сияние потускло, поскольку хаут-женщина затемнила свой пузырь. Майлз глядел вверх в мерцающее ночное небо в поисках флаера или аэрокара.
Вместо этого шар плавно придвинулся к краю здания и сорвался с него прямо вниз.
Майлз конвульсивно вцепился в спинку кресла, чтобы не заорать, бросившись на шею своей хозяйке-пилоту, или чтобы его не стошнило прямо на ее белое платье. Они свободно падают, а он так ненавидит высоту… Уж не покушение ли это на него, и убийца жертвует собой вместе с ним? О Боже!..
— Мне казалось, эти штуки поднимаются не выше метра над землей, — выдавил он из себя; несмотря на все его усилия, голос уходил вверх и срывался на писк.
— При достаточной начальной высоте можно совершать управляемое планирование, — невозмутимо ответила она. Вопреки первому жуткому впечатлению Майлза они и в самом деле не падали камнем. Они по дуге неслись вперед, пересекая бульвары далеко внизу и зеленые проблески парковых колец в сторону купола Небесного Сада.
Странным образом Майлзу вспомнилась ведьма Баба Яга из барраярских народных сказок, что летала в волшебной ступе. Эта ведьма никак не подходила под определение старой или уродливой. И все же в данный момент Майлз не был полностью убежден в том, что она не ест непослушных детей.
Через несколько минут шар вновь замедлился то плавного прогулочного шага в нескольких сантиметрах над мостовой с внешней стороны дополнительных входов в Небесный Сад. Движением пальца она вернула белое свечение.
— Ах! — произнесла она бодрым голосом. — Я не делала этого уже много лет. — Она почти улыбнулась, став на мгновение особенно… человечной.
Майлза был шокирован, когда они прошли процесс проверки безопасности на входе в Небесный купол почти так, словно его и не было вовсе, если не считать короткого обмена электронными шифрами. Никто не остановил и не обыскал шар. Группа людей в форме, которые с пронизывающим взглядом трясли галактических посланников, почтительно отступили, потупив взор.
— Почему они не остановят нас? — прошептал Майлз, будучи не в силах преодолеть психологическую уверенность, что, если он мог видеть и слышать их, они могли видеть и слышать его.
— Остановить меня? — озадачено переспросила хаут-женщина. — Я хаут Пел Наварр, консорт Эты Кита. Я живу здесь.
Их дальнейшее путешествие протекало если и быстрее обычного прогулочного шага, то к счастью недалеко от поверхности земли, по все больше и больше узнаваемым окрестностям Небесного Сада к низкому белому зданию с биофильтрами на каждом окне. Проход хаута Пел через автоматическую систему контроля безопасности был так же скор и поверхностен, как и на входе в купол. Они бесшумно миновали несколько коридоров, но повернули в другом направлении от лабораторий и офисов в сердце здания, и поднялись на один этаж.
Двойные двери раздвинулись, пропуская их в большую круглую комнату, выполненную в сдержанных и сдерживающих серебристо-серых тонах. В отличие от любого другого места в Небесном Саду, которое Майлз видел, это было лишено живых декораций: ни растений, ни животных, и ни чего из тех внушающих беспокойство промежуточных созданий. Молча, сосредоточено, не отвлекая… Это была палата Звездных Яслей; он предположил, что может обозвать ее Звездной Палатой. Восемь женщин в белом ожидали их, молча сидя по кругу. Его желудок уже не должно выворачивать, черт возьми, свободное падение кончилось.
Хаут Пел завела свое гравикресло на пустующую брешь в кругу, остановила, опустила его на пол и выключила силовой пузырь. Восемь пар исключительной красоты глаз обратились на Майлза.
«Никто», подумал он, «не должен подвергаться воздействию столь большого количества хаут-леди разом». Это какая-то опасная передозировка. Их красота была разнообразна: трое были так же сереброволосы, как жена гем-адмирала, у одной были медные локоны, одна темнокожая с ястребиным носом и массой иссиня-черных кудрей, ниспадавшей вокруг нее подобно мантии. Двое были светловолосыми — его провожатая с золотистым сплетением волос и еще одна, с волосами светлыми, будто овсяная солома на солнце и столь же прямыми до самого пола. Одна темноглазая женщина обладала шоколадно-коричневыми волосами, как хаут Вио, но в виде мягких вьющихся облачков вместо косы. И потом была Райан. Совокупный эффект выходил за границы термина «красота» — куда, он точно не знал, но слово «ужас» описывало его довольно близко. Он соскользнул с подлокотника гравикресла, отступил от него в сторону, признательный своим жестким высоким сапогам за поддерживающий эффект.
