Джон Иствуд - Космические скитальцы
Сол нервно теребил орден на своем пиджаке:
— Как бы это вам лучше объяснить…
Но Лина, не слушая его, продолжала:
— Вот, например, орден у тебя откуда?
— Президент Франции вручил… — вынужден был ответить Сол.
— Вот видишь! Ты же не станешь утверждать, что это было привидение?
Сол глубоко вздохнул. Аргументов у него больше не осталось.
— Но раковина, — вспомнил вдруг он.
— А что, — взяла ее в руки Лина. — Раковина как раковина.
— Посмотри повнимательнее! У нее витки в другую сторону. Против часовой стрелки. А этого не может быть!
Лина покрутила ее в руках, посмотрела на часы, потом снова на раковину и вернула ее Солу.
— Конечно, не может, — сказала она. — Спокойной ночи.
И вышла из комнаты. За ней удалились Поль с Сайрусом.
Сол озадаченно посмотрел на свою раковину. Спираль была направлена, куда ей и положено — по часовой стрелке.
Глава 27
Смертная казнь
Не проехал Поль и пяти минут, как сзади раздался конский топот, и неизвестный всадник поравнялся с ним.
Всадник оказался всадницей, молодой и красивой. Блондинкой с голубыми глазами. Барышня в знак приветствия приподнялась в седле и спросила приятным грудным голосом:
— Вы не подскажете дорогу на Зеленый Лог?
— Нам с вами по пути, — обаятельно улыбнулся Поль.
Дальше они ехали вместе. Барышня была приветлива и образована.
— Вы не похожи на местную, — сказал Поль.
— Вы тоже, — засмеялась его спутница. — Да, по правде говоря, я издалека. Получила здесь работу, и вот еду…
— Работу?
— Ага. Помощника шерифа. Говорят, они тут долго не задерживаются. Кого на тот свет отправляют, кто сам удирает… Это правда?
Их лошади шли совсем рядом. Поль даже чувствовал свежий запах волос незнакомки.
— Такая женщина — и на тебе, помощник шерифа, — восхитился он.
Даже его лошадь удивленно покрутила головой.
— Меня зовут Пол, — сказал Поль.
— Хорошее имя, мне нравится, — улыбнулась барышня. — А я Джейн, — просто добавила она.
Они перешли вброд речушку.
— Вы хорошо держитесь в седле, — сказал Поль. — Кто вас научил? Муж?
— О, нет, я не замужем, — скромно ответила Джейн и при этом выразительно взглянула на Поля.
— Я тоже холост, — признался он. — И знаете, так устал от одиночества.
— Как я вас понимаю, — сочувственно улыбнулась Джейн. — Мне тоже хотелось бы о ком-нибудь заботиться…
События развивались настолько стремительно, что когда всадники въехали в городок, они не успели разве что только назначить день помолвки.
Они проехали большую центральную улицу, которая с некоторых пор называлась «Площадь Незнакомца с Картами», и остановились, естественно, перед салуном «Шестой палец».
Выяснилось, что за время отсутствия Поля неутомимый хозяин салуна придумал еще одно нововведение. В специальном зале он установил машину собственного изобретения, которая после поглощения монетки выкидывала наугад набор разных картинок, и если картинки совпадали, на игрока вываливалась куча денег. Несколько ковбоев сосредоточенно дергали за ручки эти аппараты.
— Привет, Маленький Бил-Бил, — соскочил с коня Поль и вошел вовнутрь. Он ожидал услышать бурные приветствия и предвкушал впечатление, которое это произведет на Джейн.
Однако ничего такого не последовало.
— Кто вы, юноша, и откуда? — сурово спросил его хозяин. — И по какому праву вы заходите в мое казино?
Поль слегка оторопел.
— Ты что, старый пройдоха, не узнаешь меня? Я же Пол! Незнакомец с Картами.
— Не знаю никакого Пола, — почему-то помощнице шерифа сказал Бил-Бил.
Поль затравленно оглянулся и увидел вдруг на стене свой собственный, правда, весьма неумелый, портрет и под ним страшную подпись: «Разыскивается!»
Точно такую же листовку достала из кармана Джейн и теперь внимательно сличала ее с лицом своего попутчика.
— Что тут стряслось в мое отсутствие, ребята? — растерянно пролепетал Поль.
— Думаю, это было сделано именно с твоим присутствием, — нахально перебил Бил-Бил.
Чья-то твердая рука взяла Поля за шиворот и приблизила к листовке.
В чем только ни обвинялся несчастный Марьяж. В шулерстве. В самозванстве. В избиении граждан. В пьянстве. В развратных действиях с тремя гражданками. В неуплате налогов. В дезертирстве из армии. А заодно — в краже лошадей.
Поль понял, что пришла пора действовать. Он оттолкнул руку, выхватил свой верный кольт и со словами:
— Вот вам за неблагодарность! — нажал курок.
Пистолет испустил какой-то смешной звук, и из него выскочил дурацкий флажок с надписью — «Бабах!»
Впрочем, никто даже не улыбнулся.
Миловидные черты Джейн неприятно затвердели, она шагнула к Полю и одела на него наручники.
— По законодательству нашего штата за совокупность всех этих преступлений полагается смертная казнь, — красивым грудным голосом сказала она.
— Джейн, это не я! — тонко закричал Поль. — Это какая-то ошибка!
— Кроме того, вы обвиняетесь в нарушении законов нашего города! — окончательно вошла в роль помощница шерифа. — Никто не имеет права носить на нашей территории оружие!
— Да, парень, — съехидничал Бил-Бил, когда Поля выволакивали на площадь. — Глядя на тебя понимаешь, зачем нужны виселицы.
А Поля уже тащили к плахе.
Только тут он вспомнил вчерашнее предупреждение Сола. И очень пожалел, что не послушал старика. Но теперь было поздно.
На виселицу набрасывали свежую пеньковую петлю.
— Очень жаль, что ты не черномазый, — мерзко скалился ковбой в пенсне. — Тогда бы тебя можно было вздернуть здесь, — он кивнул на соседнюю виселицу.
В чем разница, Поль так никогда и не узнал. Он молился о том, чтобы Джейн не вышибла у него из-под ног табуретку. Чтобы все как-то разъяснилось, чтобы оказалось просто дурным сном…
Но, в сущности, он только думал, что молился, а на самом деле повторял карточные комбинации:
— Тройка, семерка, туз!.. Козырные черви!.. Ходить из-под дурака! Я бою-у-у-сь!!!
Джейн занесла свою крепкую, стройную ногу и изо всей силы ударила по табуретке.
Та вылетела вон, и Поль провалился в полную тьму…
— Ай! — вскрикнул Фишка и подпрыгнул на кровати.
Огромная оса с ядовито-желтым в полоску брюхом сидела на носу и невозмутимо вонзала жало в самую его середину.
Фишка взмахнул рукой и так съездил по своему веснушчатому украшению, что из глаз сами собой брызнули слезы.
Оса, впрочем, успела увернуться и, дразняще жужжа, взлетела под потолок.
Нос распух и болел.
Поглядев на себя в зеркало, Мэтью ужаснулся. Как в таком непотребном виде, с багровым баклажаном по самому центру лица идти на свидание к любимой девушке?..
Он обшарил весь дом, но ничего похожего на аптечку не нашел. Не было в доме и спутников Мэта.
А из комнаты Лины хоть и раздавались какие-то голоса, вздохи и хихиканья, но на стук никто не открыл.
Расстроенный Мэт поплелся к мультимерному виртуалу на оконечности мыска. Лина была здесь!
Она лежала у камина на шкуре какого-то диковинного животного и, подперев руками голову, задумчиво глядела на пляшущие языки огня.
При появлении Мэтью на лице ее вспыхнула лукавая улыбка.
— А я тебя давно дожидаюсь! — воскликнула она. — Ой, что это с тобой?..
Фишка трагическим жестом прикрыл багрово-сизую грушу.
— Покажи-покажи! — настаивала Лина. Она засмеялась. — А знаешь, тебе идет. Таким ты мне больше нравишься, честное слово! Приляг со мной, — она подвинулась, уступая место на шкуре. — Какое дивное украшение, — шептала Лина, разглядывая опухший Фишкин нос, — дай потрогать! О!..
Она вдруг с силой схватила голову Мэтью и впилась в губы страстным поцелуем.
— Обнимай меня, целуй меня, — жадно говорила она, — почему же ты меня не целуешь!..
Она сорвала с него одежду и впилась в его тело горячими губами.
Сквозь туман сладострастия Мэт увидел улыбку на запрокинутом лице Лины — и эта улыбка явно была адресована… не ему!
Мэтью приподнялся на локтях — и с ужасом обнаружил, что за стеклянными стенами, прильнув к окнам, стоят люди. Они облепили нижний ярус строения по периметру и теперь внимательно наблюдали за происходящим у камина.
— Кто это?! — вскрикнул Фишка. — Откуда они взялись?..
— О, милый! — стонала Лина.
— Убирайтесь!!! — заорал Мэт.
Лина по-животному хищно лизнула языком его сосок.
— Пусть смотрят! Это так возбуждает! — зашептала любимая.
— Как это?! — опешил Фишка. — Они же нам мешают!..
— Они нам завидуют! Давай покажем им, на что способны!..
И, не слушая протестов несчастного Мэтью, она оплела ногами его ноги и похотливо задвигалась под взорами десятков глаз.
