Джерри Пурнель - Наемник
– Зубы бы не выплюнуть…
– А что такое? – спросил один из бородачей, видимо, самый авторитетный.
Грибоедов подал ему распечатанную фотографию. Она тут же пошла по рукам.
– Видали? Этот ублюдок готовился подбить нас. Из винтовки калибра двенадцать и семь. Но кто-то помешал ему это сделать. Видите, след от пули на камне…
Дембеля, отпускники передавали друг другу фотографию, мрачнели. Ситуация была понятна… если в Персии вертолеты летали с навесным комплектом брони, то тут никогда – разреженный воздух, горы, просто не хватало мощности турбин. Многие возили с собой старомодную чугунную сковороду, садились на нее в вертолете – один раз такая сковорода спасла как раз от пули калибра 12,7. Но все равно стрелков с таким оружием ненавидели, и разобраться с такими было делом чести…
– Опознаете? – спросил бородач.
– Кара-Гай, к гадалке не ходи. С..а…
– Что там?
– Да хреново. Ходы там – полно.
– Кяризы? – переспросил Грибоедов.
– Они самые.
Кяризы – это было плохо. Даже очень плохо. Разветвленная сеть подземных ходов, она прокладывалась для того, чтобы подвести воду с горных круч к городам и кишлакам, к террасам, на которых были сельскохозяйственные посадки. Эти кяризы прокладывали специальные мастера – кяризники, почти полностью вручную, карт ни у кого и никогда не было, иногда бывало так, что начинал прокладывать кяриз один кяризник, а заканчивал другой – его внук. Самой же системе кяризов в горных местностях Афганистана было как минимум пятьсот лет, и зачастую местоположение населенного пункта зависело от того, куда кяризник подведет свой кяриз и сколько в нем будет воды. Заглубленные, они могли устоять даже перед бомбежками, контролировать их было невозможно. Разъяренная потерями армия одно время уничтожала все кяризы, но это приводило только к тому, что лишившиеся возможности мирно трудиться крестьяне уходили в боевики. Теперь кяризы уничтожать было запрещено, но от этого было не легче.
– …Власти там практически нет. Город стоит на стыке зон влияния трех племен, никто там не имеет полной власти. Главный там – если его еще не убили – Мангарай, мулла Мангарай.
Все помолчали. Мангарай – так звали очень опасную ядовитую змею, укус которой приводил к смерти от паралича, но сама змейка была маленькой и быстрой. Просто так ни один мулла не возьмет себе такое прозвище. Это вызов.
– Сколько боевиков там в городе? Ты там был?
– Нет. Шарился по окрестностям. Для того чтобы прийти в сам город, надо быть самоубийцей…
– А кто-то из наших там может шариться?
– В окрестностях? А почему бы нет? Я же шарился.
– И что вы хотите от нас, господин майор?
– В радиообмене нет никаких запросов об оказании помощи. Но я уверен, что те парни, которые спасли и вас, и нас, – они там и у них сейчас большие проблемы из-за нас. Надо вытащить их оттуда…
– А сопровождение? – спросил бородач.
– Его нет.
– Потому что нет разрешения на вылет?
– Да, – бесстрастно сказал Грибоедов.
Бородач шумно выдохнул.
– Дела…
– Я готов рискнуть, – сказал Грибоедов, – а вы?
– Под трибунал пойдем… – сказал кто-то и замолк от тычка в бок.
– Значит, приказа нет, канонерского прикрытия нет, – бородач принялся загибать пальцы, – разведки ни на цели, ни по пути следования нет, оружия тоже нет. Зато, предположительно, в районе цели есть зенитная группа. Так?
– Одно уточнение, – сказал Грибоедов, – в десантном отсеке две тонны оружия и боеприпасов. Трофейное, но что-то мне кажется, что от этого оно хуже стрелять не будет.
– Раскладец…
– Решайте.
– А что, братва… – сказал один из моряков, не видевший моря уже года три, – кто как, а я сыграю последнюю гастроль…
Взлететь было относительно просто.
Полетные карты были и распечатаны, и заложены в программу – им всего-то предстояло вернуться по своим следам, пролетев над одним из самых опасных мест на земле.
Никто не обратил особого внимания на то, что прилетевшие с вертолетом люди снова сели в него, никто не обратил внимания и на предполетную подготовку вертолета – у всех было достаточно своих проблем, чтобы еще обращать внимание и на чужие. Пока экипаж готовил вертолет к вылету, дембеля лихорадочно перебирали оружие: годное откладывали в сторону, то, что лишь занимало место, – просто выбрасывали из вертолета. Вертолет был в капонире, тэчисты[52] за него еще не брались – посторонних никого не было. И лишь когда вертолет запустил турбины на взлетный режим, начали что-то понимать, но было уже поздно…
Когда вертолет оторвался от земли, в эфире раздался сигнал зуммера – тревожное сообщение высокой важности:
– Вниманию пилота вертолета, взлетевшего с точки «шесть – север», назовите себя, повторяю – немедленно назовите себя:
– Контроль, это Виктор один-три, совершаю контрольный облет машины…
Грибоедов подмигнул сам себе – это был неслыханный бред.
– Виктор один-три, назовите код идентификации.
Вертолет завис в нескольких метрах над землей, выполняя контрольное висение.
– Контроль, код Белая птица, цвет на сегодня красный.
Флажок нужного цвета висел во всех диспетчерских.
– Виктор один-три, у вас нет разрешения на взлет…
Грибоедов усмехнулся.
– Контроль, плохо слышу, что-то с рацией…
– Виктор один-три, взлет запрещаю, повторяю: взлет категорически запрещаю… Немедленно садитесь на любой свободной площадке…
– Контроль, не слышу вас…
– Виктор один-три, немедленно сажайте вертолет, повторяю: немедленно сажайте машину…
В блистере было видно, как от ангаров на большой скорости идут два внедорожника с крупнокалиберными пулеметами на турелях. Пулеметчики целились в них, но не стреляли, потому что не было приказа. Снайперы на ангарах, прикрывавшие аэродром, тоже держали вертолет под прицелом…
– Контроль, у меня серьезные проблемы со связью… – Грибоедов наклонил ручку управления, и вертолет послушно последовал вправо на низкой высоте.
– Виктор один-три, ваш полет не санкционирован, немедленно сажайте машину. Иначе пойдете под трибунал. Сажайте машину, немедленно…
Под брюхом вертолета проплыла колючка, снайпер в нескольких десятках метров от кабины целился в них из крупнокалиберной винтовки.
– Виктор один-три, немедленно возвращайтесь на аэродром! Вас нет в полетном плане, ваш полет несанкционирован. Вы можете быть уничтожены своими же. Немедленно возвращайтесь на аэродром…
Вместо ответа Грибоедов пошоркал микрофоном по отросшей щетине…
– Давай… стоп сделаем…
Спецназовцы рухнули за каменную насыпь… ее здесь сделали вручную, чтобы задерживать землю, которая с террас сваливается в долину. Тут лежал мертвый боевик, Воля забрал у него автомат, мельком отметив, что автомат наш, «калашников», старый, но рабочий. Когда здесь были англичане, сюда поставляли оружие для пуштунских племен, и много. Теперь англичане ушли – и все это оружие стреляло по русским…
Три полных магазина – тоже дело. Боевики обычно с большим запасом патронов не ходят, патроны стоят дорого. Они берут числом и фанатизмом…
– Справа!
Воля перевернулся, как кот в драке. Увидел белые фанатичные глаза, черную косматую бороду, пистолетный ствол. Но автомат был уже в руках, он харкнул огнем – и бородач начал валиться назад, в дыру, преграждая путь и остальным.
– Н-на!
Граната полетела в дыру, глухо взорвалась. Раздались крики.
– От кишлака идут!
Шатун кинул в дыру вторую гранату. Глухо рявкнуло, крики затихли…
– Кяризы!
– Здесь дыр как в сыре…
– Надо отступать…
– На склоне снимут…
– Наводи!
– Да тут их полно, вали – и все.
От кишлака перебежками приближались вооруженные люди, человек двадцать. Черные чалмы говорили о том, что попали крепко: это не племенные малиши, не сельский отряд самообороны – это смертники. Поклявшиеся умереть во имя Аллаха, но перед этим убить как можно больше неверных. Теперь понятно, что произошло: банда смертников собиралась сбить вертолет, снять это на видео и предъявить англичанам как доказательство активности и чтобы выделили денег. Теперь вертолета нет и денег не будет, потому они не в лучшем настроении. И имеют серьезные претензии…
Решив поберечь патроны к винтовке, Воля припал к земле, перевел предохранитель на одиночный огонь. Автомат Калашникова был совсем старым… с деревянными цевьем и прикладом, куда в соответствии с местным представлением о прекрасном его предыдущий владелец вбил гвоздей с широкими шляпками. Прицел был простым, самым примитивным, механическим, воронение было потерто во многих местах, но это было боевое оружие, дельное, сделанное в те далекие времена с любовью и тщанием. Точно из такого же автомата Воля учился стрелять в учебном центре, будучи совсем матросом, – тогда его заметили и предложили перейти на курсы снайперов спецназа. И он не должен был подвести, хотя они сами его подвели, взяв со склада и отдав форменным бандитам…
