Лоис МакМастер Буджолд - Джентльмен Джоул и Красная Королева (ЛП)
– Марк не на планете, – попытался оправдаться он.
Возникла неловкая пауза, все верно.
– А Грегор? И Элис с Саймоном? – мягко уколола его Корделия. – Ты не привез мне от них приветы? Я почти готова обменять свой гипотетический ящик сантехников на несколько теплых слов из дома. – «Но только почти».
– С Грегором я говорил. Он сказал, что сам знает не больше моего и что мне надо поговорить с тобой самому.
«Грегор, славный мальчик». Корделия улыбнулась. Интересно, когда именно уже взрослый к тому времени Грегор узнал о непростой и запутанной личной жизни своей самой мощной и главной опоры? Она могла поклясться, что точно не в те первые дни, когда все только началось в Форбарр-Султане. Однако раньше, чем в их тройственных отношениях случился временный перерыв, когда Эйрел отослал Джоула на корабельную службу строить карьеру; в тот момент могло создаться ложное представление, что неподобающая интрижка – хотя какая это интрижка, длительностью в семь лет? – с сожалением, мягко и осторожно оказалась завершена. И точно не сама Корделия поставила тогда Грегора в известность. Так кто же? Саймон? Эйрел? Они вместе? Эйрел абсолютно точно должен был одобрить этот разговор. А Саймон в тот момент наверняка испытал огромное облегчение. Что касается самого Грегора – кто знает, что он подумал? Но воссоединение всех троих на Сергияре его уже не озадачило.
Майлз тем временем продолжал:
– Я спрашиваю себя, что же привело к такому необычному решению? Насчет дочерей. Я имею в виду, сейчас.
– Но, кажется, в своем письме я все объяснила?
– Да, но…
Майлзу, и вдруг не хватает слов? Корделия откинулась затылком на спинку дивана и заметила:
– Знаешь, мы лучше разбредемся спать, если ты вот таким образом стараешься быть по-бетански откровенным.
– Славная мысль, – пробормотала Катерина. Да, если Майлз и практиковался в подобной откровенности прежде, то явно с нею. С женщиной, которую он обложил со всех сторон. Было ли это той весной в Форбарр-Султане, в самом горячем для садового бизнеса сезоне? В ту минуту Катерину могла бы отвлечь только иная природная сила, которой, собственно, и оказался Майлз, увлеченный по самое не могу.
Майлз расправил плечи и решительно пошел напролом. Ну, слава богу.
– Но у тебя уже есть шесть внуков. Тебе недостаточно?
И добавил уже тише – переходя к самой сути, Корделия знала эту его манеру:
– Тебе не нравится, какие они у меня получаются? – Он заморгал, словно сам изумился, что за слова вылетели у него изо рта.
С такой неподдельной правдой требовалось обращаться бережно. Корделия понадеялась, что способна справиться.
– Нравится, безумно. Считай, что ты стал для меня вдохновением, если хочешь.
– Но это все равно как… ты хочешь получить всего в два раза больше.
Она усмехнулась поверх бокала с вином.
– И это тоже. – «Могу. И получу». – Обрати внимание на светлую сторону дела. Я далеко не так жадна, как ваш граф Формюир.
Формюир попытался помочь своему Округу, страдающему от дефицита населения, посредством плана, включавшего в себя набор маточных репликаторов, полученных сомнительным путем яйцеклеток и единственного донора спермы – его самого. В конце концов, его предприятию положил конец императорский указ. Не напрямую: ему просто приказали обеспечить свое потомство соответствующим форским приданым. Две сотни дочек и две сотни приданых. Катерина, которая и подсказала тогда это решение лорду Аудитору, расследовавшему дело, сейчас состроила физиономию и тихонько рассмеялась. Интересно, как нынче поживает граф Формюир? Его старшие дочки сейчас как раз доросли до подросткового возраста…
– Но почему ты не сделала этого, пока был жив папа? – прозвучал из тени еще более тихий голос Майлза.
На этот вопрос ответить было труднее.
– Мы с ним пару раз говорили на эту тему. Похоже, он считал, что слишком немолод, чтобы затевать такой долговременный проект. – «И может, это было мудро с его стороны». – Если бы он дожил до возвращения домой, я бы, возможно, уговорила его – в качестве, ну, не знаю, хобби отставника. – Или не смогла бы. Она была на одиннадцать лет моложе Эйрела, и это без учета того, как долго живут бетанцы. А, может, он просто не хотел отдавать новых заложников фортуне. За жизнью неизбежно следует смерть, а значит – и горе. Наверное, Майлзу, который уже один раз умер, не стоит слышать такое от нее. Он может принять фразу на свой счет. И, возможно, будет прав.
– Значит, ты вернешься домой? Когда выйдешь в отставку?
Разве она не упоминала об этой детали своих планов? Ей определенно надо будет пересмотреть отправленные сообщения. Она уже запуталась, кому что записала.
– Нет, я остаюсь на Сергияре. Мне здесь нравится все, кроме названия.
Интересно, сможет ли она изменить и его, раз уж даже подправленный образ покойного принца Серга понемногу исчезал из памяти барраярцев. И скатертью дорога.
– Барраяр был мне домом, пока там был Эйрел. Теперь… – Она не хотела говорить «я стала свободнее», хотя это так и было.
Майлз произнес почти беззвучно:
– В каком-то роде он и сейчас там.
Рядом с его могилой над водами длинного озера в Форкосиган-Сюрло было приготовлено место и для Корделии. Собирается ли она навсегда оставить и это ложе? Холодок пробежал по ее спине при одной мысли, что, учитывая проблемы со здоровьем Майлза, она может пережить и своего сына. И тогда никакие последующие изменения в ее судьбе уже не смогут его смутить, значит, сейчас нет смысла его волновать.
– На целой планете Барраяр, которую Эйрел любил со всей страстью, беспристрастностью и болью своего сердца, это местечко у озера было для него самым дорогим. Правильно, что он остался там. – И, для пробы, она добавила: – Но я предпочитаю воздвигнуть более живой памятник в его честь.
– Хм. – Похоже, Майлз воспринял эту мысль в качестве утешения, в русле романтики по-барраярски. «Это В Память Эйрела» оказалось для него действенным аргументом. Она спрятала усмешку за глотком вина.
– Но ты уверена, что с тобою тут все будет в порядке? Так далеко?
Для ребенка – любого возраста – потерять одного из родителей означает сильнее начать беспокоиться об оставшемся. Она узнала это на собственном опыте, когда была намного моложе, чем Майлз сейчас. И на глазах одиннадцатилетнего Эйрела произошло политическое убийство его матери; хотя оставшийся рядом с ним отец, граф Петр, определенно был своеобразным родителем. Поэтому Корделия прекрасно понимала, отчего сын внезапно захотел спрятать ее в безопасность сейфа под замок. Насчет безопасности она не возражала. А вот насчет замка – еще как.
– Ты что, забыл, где я и так жила последние тринадцать лет?
Это его немного отрезвило.
– Извини, – буркнул он и отпил еще вина.
– Итак, – начала она, с бесцеремонной жизнерадостностью меняя или хотя бы поворачивая тему беседы, – если завтра я смогу найти возможность взломать свое расписание, почему бы нам не взять детей в центр репродукции посмотреть на их новую тетю Аурелию? Отсюда недалеко идти. Держу пари, я смогу им устроить неплохую экскурсию и показать, как там все устроено. Будет весьма познавательно.
Идею представить КРО как что-то вроде научного музея Катерина приняла лучше Майлза, на лице которого читалось явное замешательство. Катерина немедленно отозвалась:
– Да, верно, никогда не угадаешь заранее, что вызовет у детей живой интерес. И мне это нравится.
После чего Майлз, по всей видимости, возражать не мог.
Бутылка опустела. Решив, что лучше всего закончить посиделки на этой ноте, чтобы трое физически и эмоционально вымотанных людей могли пойти спать, Корделия встала и решительно повела их к дому.
И она так и не подобралась к вопросу об Оливере. Что ж, по одному П-В скачку за раз.
В вице-королевском дворце Корделию и Ко Джоул не застал. Поэтому он вел сейчас Фредди Хейнс по проспекту к КРО, где собирался настичь жертву. Здесь же, на улице, Фредди предприняла последнюю попытку сбежать:
– Ну, правда, сэр, то, что я девочка, вовсе не значит, что я разбираюсь в младенцах. В семье я была младшей.
– Фредди, – ласково произнес он, – помнишь, сколько у тебя было проблем с муниципальной стражей из-за того, что ты стянула папино оружие?
Она выглядела озадаченной:
– Нисколько…
– Именно. Нисколько.
Она скривилась, уловив намек.
– Думай об этом как об общественных работах, к которым тебя так и не присудили тем вечером. И я уверен, что графиня щедро вознаградит тебя за них, чего судья точно делать не стал бы. Так что если ты хорошенько подумаешь – а это славная привычка, должен тебе сказать, – то поймешь, что остаешься в выигрыше. – И, открывая перед девочкой дверь клиники, он добавил: – Возможно, тебе будет даже забавно. Внуки вице-королевы – жизнерадостная компания.
