Глаза Моря (СИ) - Саидова Виктория
С каких пор космач стал суеверным?
— И что — представитель цивилизации с высокой этикой станет помогать в таком деле?
— Да, станет, — уверенно заявил космач. — Он сам иногда нарушает законы.
— Мягко выражаясь, — фыркнула Ванда.
— Когда он прибудет? — помолчав, спросила Ула.
— Через месяц. Так что ждём.
— Месяца мало, — проворчала Ванда.
Спасатель строго посмотрел на неё.
— Мало. Но он торопится. С ума я сойду тут с вами, со всеми…
И космач снова куда-то ушёл.
5.
Хорошо. Теперь, когда ей помогут, она сумеет добраться до Лански.
Она найдёт его везде. И отомстит.
Но пока что рановато строить всяческие планы на будущее. Надо выдержать месяц до прилёта обещанного корабля.
А почему — месяц? У тайриан — давно уже гиперсвет.
Хотя, всё логично. Нужен конкретный человек, а как раз именно он — далеко отсюда. Правда, ей не объяснили подробностей, но она сама догадалась.
Ула после этого разговора долго лежала на кровати и обдумывала новые возможности. Пока не уснула.
Глава 21. Самый чёрный океан
1.
Всех студентов скопом, невзирая на сроки путёвок, эвакуировали с острова. Им ничего не объяснили. В чём дело, знали только трое — космач, Ванда и Ула. Никто не должен был тут видеть корабль друга Василия, тайрианина, наблюдателя и патрульного. Он спустится на остров под пологом невидимости.
Удивительно, что никто не протестовал, не задавал вопросов.
Ула держалась из последних сил, только надеясь на месть.
Прибыл вызванный спасателем внеочередной круизёр.
Все собрались на причальной платформе, уезжающие и провожающие. На острове оставались трое — Ула, Ванда и Василий.
Ребята и девчонки преподнесли последние подарки для Улы.
Палетка «Новая мелодия» от Лизы. Девушкам частенько не хватало семисот с лишним оттенков Талли, и они смешивали краски, создавая новые варианты. Так же сейчас поступила и Лиза, сама составила эксклюзивную палитру. Лиза стояла на причале, обнявшись с тем самым парнем, что поддерживал её за плечи в памятную ночь эро-пати.
— Это мой Макс, познакомься на прощание, — сказала она в ответ на Улин взгляд, отстранённый, с лёгким удивлением. — А с прошлым покончено, потому что я всё для себя нашла. И он нашёл, так что теперь мы вместе.
Кристалло-кассета группы «Минус Трели» от рыжего Кости Потапова, редкая подборка альбомов.
— Спасибо за сочувствие, конечно, но деньги у меня есть, — усмехнулся он, шагая на трап. — Это моя лакмусовая бумажка — стрёмная морда лица, я людей так проверяю.
А глаза-то у него красивые, мельком подумала Ула, а ещё умные и насмешливые. И, сдаётся, он умеет читать мысли не хуже Уэно и Фреда.
— А вы-то зачем тут остаётесь? Тройничок замыслили? — иного «подарка», нежели колкая фраза, от Ларисы нельзя было и ожидать.
Подскочил вплотную Кирилл, посмотрел на Улу глазами больной собаки, словно в последней надежде на спасение.
— Твоего монстра, с которым ты спала, всё равно больше нет. Я готов понять и простить…
Раньше та, другая Ула, закатила бы глаза, но теперь ей даже это было в лом. Дурак, такой же, как Фред.
— Я с ним не спала, — холодно перебила она парня. — Просто однажды Фред подбросил энергетический сгусток мне внутрь. Уэно помог, как умел. Фреда как раз угораздило это увидеть, после чего он сделал… то, что сделал. Мы с моим монстром разговаривали, плавали в океане, на поверхности и под водой. Он показал мне настоящую Марину, вот и всё. А теперь его нет, и мне действительно всё равно.
Василий мягко отодвинул Кирилла от девушки и подтолкнул к трапу.
Наконец, все погрузились на борт, круизёр уплыл.
Трое вернулись в коттедж космача.
Здесь Уле преподнесли ещё подарки.
Гравипояс от Василия.
— Пригодится, — со значением сказал спасатель.
Ула медленно кивнула, глаза её на мгновение блеснули. Конечно, пригодится. Любая техника пригодится, чтобы добраться до Фреда.
Платье от Ванды, переливчатое, в цветах Талли-спейс. И вся Вандина знаменитая коллекция палеток, предмет зависти остальных островитянок.
— А вот это вряд ли пригодится, — равнодушно заметила Ула. — И всё равно спасибо.
— Вот да, и всё равно возьми, мало ли, — проворчала Ванда. И зыркнула в сторону космача с непонятным выражением лица.
Ула сидела в холле коттеджа, всем телом навалившись на кадку с пальмой. Она смотрела в окно на травяную площадку, лагуну, летний театр. Смотрела широко распахнутыми глазами, не моргая, и молчала. Отвечала только, когда спросят, и то не сразу.
— Всё, девушки. Пора собираться, — сказал Василий, кивая на окно.
С безоблачного неба на берег лагуны скользнула неясная, размытая тень. Замерла над самой землёй и медленно проявилась. Так Уэно менял окраску тела, ненадолго становясь видимым ради своей человеческой подруги.
Вот прошло несколько мгновений, и возле воды возник небольшой, серебристый, сигарообразный корабль, застывший на «брюхе», безо всяких опор.
— Да мне и собирать нечего, — наконец вяло отозвалась Ула. — Один рюкзак, и тот давно за плечами.
Они вышли из коттеджа. Василий катил на платформе для моторки три больших Вандиных чемодана. Девушки шли за ним следом.
Им навстречу из разверстого люка ловко выпрыгнул, минуя трап, высокий статный мужчина. Длинные, белые, точно горный снег, волосы рассыпались у него по широким плечам, а на лице ярко сияли холодные голубые глаза. Он был красив, как скандинавское божество.
2.
Космач легонько двинул друга-инопланетянина кулаком в плечо. Тот улыбнулся и ответил тем же земным жестом. Смотрелось немного дико, но, видимо, друзья давно привыкли именно так приветствовать друг друга.
— Вы можете попрощаться с Мариной, я подожду, — произнёс друг космача голосом низким и сильным.
Ванда пожала плечами.
— Да незачем, Дэмуль, — с улыбкой ответил Василий. — Я давно уже тут всё излазил вдоль и поперёк.
Ула промолчала. Неторопливо обвела глазами остров — лагуну, коттеджи, скалы, наблюдательную вышку.
Можно заглянуть в летний театр, там остались воспоминания не только о том, как её впервые увидел Фред.
Можно сплавать в драгоценный грот, это недалеко и несложно.
Можно хотя бы сходить на пляж, где они встречались с Уэно.
Незачем.
Только душу себе травить. Чувства, к счастью, притупились, ничего уже от них не осталось. Сердце в груди жжёт только одно желание — разыскать и прикончить Фреда, чего бы это ни стоило. Да и то, сие желание — больше рассудочное. А может, наоборот, эмоциональное, потому что особого смысла оно не имеет. Месть не поправит дело, не вернёт Уэно.
Они втроём взошли по ажурной металлической лесенке внутрь корабля, Дэмуль задвинул за их спинами створку люка и запер её прикосновением ладони.
Ула прошла туда, куда её направили, взяв под локоть. Кто именно взял, она даже не взглянула. Машинально оглядела небольшой по общим меркам пассажирский салон, с креслами в четыре ряда. Салон почти пустой, ведь в нём только четыре человека, и то четвёртый вскоре уйдёт в рубку. Ула послушно выбрала сиденье — у иллюминатора, по старой привычке. Послушно села. Послушно пристегнула страховочную шлейку. Согнулась пополам, уткнулась лбом в спинку впереди стоящего кресла и так застыла.
Что дальше? Кто поможет ей отыскать, добраться, отомстить? Василий обещал, значит, он? Или этот Дэмуль? Неважно.
Кто-то прошёл мимо, щеки коснулся лёгкий ветерок, прошуршали шаги. Снова открылся люк, наверно, ещё что-то погрузили. Снова мимо прошуршали шаги, медленные, неуверенные.
Неважно.
3.
«Ула».
Знакомый мысленный оклик заставил вздрогнуть.
Это у неё глюк от горя? Или?
