Майкл Фридман - Зов тьмы
– Что-то вы спокойны, – произнес он. "Странный способ начинать разговор", – подумал Джорди.
– Мы были бы более спокойны, – ответил Ралаккай, – если бы знали, зачем мы здесь.
Глаза надзирателя засветились предвкушением чего-то мерзкого, но приятного ему.
– Ага... Теперь я понимаю ваше состояние. Вам еще не сказали...
Джорди такой поворот разговора не понравился.
– И что же нам не сказали? – спросил он. Скачущий по облакам повернулся лицом к нему.
– Все очень просто... Перед заходом солнца к вам придут и сопроводят во двор. Затем, на закате, вас казнят – медленно и мучительно.
Прозвучавшие слова показались нереальными. Прошло несколько секунд, прежде чем Джорди смирился с ними.
– Казнят? – повторил он. – Но за что?
Лицо надзирателя стало серьезным.
– За попытку дезертирства... За попытку разрушить цели Конфликтов...
За преступления "вне" и недостойное поведение "внутри". – Неожиданно он улыбнулся. – Этого хватит? Или мне привести дополнительные обвинения?
– Ты – сумасшедший! – воскликнул Пикар. Джорди из своей клетки мог видеть только палец, направленный на посетителя. – Мы – не преступники, и вам это прекрасно известно. Недостойное поведение я видел только со стороны ваших счастливых обладателей бластеров. – Его голос набирал силу.
– Что касается прекращения ваших кровавых побоищ, то я об этом нисколько не жалею! Я бы проделал это еще раз с превеликим удовольствием.
– Хорошо сказано, – подбодрил Пикара Ралаккай.
Надзиратель кивнул, – Действительно, хорошо... Эмоционально.
– Подождите, подождите, – спохватился Джорди. – Все, что происходит сейчас, – часть представления, не так ли? Эта машина записывает предсмертную истерику?
– Конечно, – подхватил Ралаккай (до него тоже дошел замысел мучителей). – Наши слезные "прощайте" и мольбы о пощаде...
Пикар выругался.
– Можешь убираться со своей камерой прямо в ад, который, судя по всему, не очень далеко отсюда. – Он вызывающе рассмеялся. – Мы вам устроим развлечение!
– Правильно, – поддержал Ралаккай. – Можете убить нас, если хотите, но это не будет для вас спектаклем, которого вы с нетерпением ждете. Да, Джорди?
Чернокожий все еще не пришел в себя от перспективы быть казненным, особенно от рук этого осла. Тем не менее, он подыграл своим друзьям.
– Точно, – заговорил Джорди, заметив, что камера теперь повернулась к нему. С усилием, которое оказалось не столь трудным, он состроил гримасу.
– Смешнее будет казнить эту летающую дыню из болтов и гаек.
Надзиратель с изумлением уставился на них, – Возможно, – произнес он. – Ну, что ж, увидим...
Затем бросил взгляд в окно, как бы прикидывая, не потемнело ли на улице.
– Я страшно удивлюсь, если через пару часов вы будете говорить то же самое Произнеся это устрашающее замечание, повисшее в воздухе, он удалился.
"Парящий глаз" остался, пристально наблюдая за реакцией пленников.
– Ладно, – произнес Ралаккай, когда затихли звуки удаляющихся шагов, – надо быть честными до конца. – Он попытался ударить телекамеру, хотя не смог дотянуться до нее. – Мы умрем, но умрем достойно.
Джорди согласился, но не чувствовал себя таким же храбрым, как клахкиммбриец; он дрожал, колени подгибались. Пришлось присесть, чтобы не рухнуть на пол перед проклятым "парящим глазом".
"Боже мой! – подумал он. – Если я веду себя так сейчас, то что будет потом?!"
Глава 18
Ворф проявил признаки жизни не раньше, чем понял, что связан. Он попытался разорвать веревку, но не тут-то было.
"Где я? Что со мной случилось? Помнится, я гнался за женщиной, преследовавшей меня..." – вихрем пронеслось в голове.
Клингон бросил взгляд через плечо, изогнув при этом шею. Увиденное заставило его содрогнуться.
Надзиратели! Целых пять... И с ними – женщина... Та самая!
Наверное, она у них вроде приманки. Или чтобы отвлекать внимание во время их служебных действий... Ну уж – нет! В этом предположении отсутствует всякая логика. Надзирателям не нужны помощники. У них есть летающие кабины и бластеры.
Вероятнее всего, женщина просто увязалась за ним, а Скачущие по облакам обнаружили ее по следам, а за ней – и Ворфа, когда он вышел из укрытия.
Но почему тогда незнакомка идет впереди всех? Да и на дезертира она не похожа... Слишком уж дружески болтает с надзирателями. Если бы существовала возможность освободиться! Сейчас, пока они еще не поняли, что он пришел в себя... Черт! Слишком поздно...
– Похоже, ваш друг очнулся, – сказал один из надзирателей. Остальные повернулись к Ворфу, и у него возникло желание стереть этих самодовольных тупиц в порошок.
Женщина отделилась от группы и подошла к нему. Выражение ее лица было отнюдь не уверенное, а, скорее, испуганное.
– Ворф, – сказала она, – с чего же мне лучше начать?
"Откуда она знает мое имя?" клингону не понравилось такое начало разговора.
– Пожалуйста, – продолжила женщина, – не перебивай меня. Знаю, ты злишься и испуган, но очень важно, чтобы ты меня выслушал.
Что-то в ее голосе, в выборе слов и интонаций, вывело клингона из состояния недоверия. Он просто не знал, чего ему ждать.
– Зачем все это? – хрипло спросил воин.
– Потому что я знаю, кто ты... Кто ты на самом деле... Я знаю, откуда ты и зачем находишься здесь. А знаю потому, что сама пришла оттуда же, откуда и ты...
Ворф внимательно изучал ее лицо, отыскивая хоть капельку неискренности в ее глазах.
– Ты не похожа на меня, – резко бросил он.
– Верно, – призналась женщина, – не похожа. Но это ничего не меняет... Мы прилетели на одном корабле, на "Энтерпрайзе". Не помнишь?
Клингон попробовал, как звучит слово:
– "Эн-тер-прайз"...
Получилось легче, чем он предполагал, но не вызвало никаких ассоциаций.
– Правильно, "Энтерпрайз"... Нас транспортировали сюда против нашей воли... Меня, тебя и некоторых других. Нас разместили здесь, заставили сражаться, но предварительно стерли нашу память о прошлом.
Ворф отнесся к истории, услышанной им, скептически и наклонил голову в сторону ее спутников.
– Если бы ты была такой же, как я, то не стояла бы в одной компании с надзирателями.
Женщина, покачала головой.
– Они – не надзиратели. Приглядись к ним внимательно... Они принадлежат к той же расе, но борются с нашими тюремщиками.
"Интересно, насколько правдивы ее слова? Трудно поверить этой фантастике сразу".
– Какие у тебя есть доказательства? – требовательно спросил клингон.
– Зачем мне лгать? Ты не ошибаешься, мне действительно кое-что нужно от тебя... Нужна твоя помощь! Мы, конечно, можем обойтись и без нее... Мои друзья предпочли бы оставить тебя наедине с природой и самим собой... Но они тащили тебя полдня, а свой вес ты и сам знаешь...
Ворф снова взглянул на надзирателей, на их одежду, затем окинул взором местность. Действительно, его перетащили довольно далеко от склона, где он рухнул на землю, а у тюремщиков нет ни телеги, ни летающей кабины.
Если они разыгрывают его, то чересчур стараются. Но ведь женщина сказала, что нет смысла обманывать его. Можно просто убить, или пытать, или вернуть на поле боя...
– Как ты смогла вернуть себе память, а я – нет?
– Случайно. Помнишь, как я раскроила ту летающую штуковину? И как она взорвалась прямо перед моим лицом? Каким-то образом вспышка уничтожила блокировку, хотя поначалу я помнила меньше, чем на теперь. – Она помолчала. – Я бы проделала то же самое и с тобой, если бы у меня существовала возможность получить такую же вспышку... Правда, боюсь, твои глаза могут пострадать...
Клингон вспомнил крепость, и как молния свела с ума воинов...
Так вот что с ними случилось! Если бы их оставили жить, то к ним вернулась бы память. Но надзиратели убили их, не дали им возможности вспоминать: тот, кто имеет память, безусловно, поднимет восстание.
Возможно, женщина говорит не всю правду, но для наглой лжи слишком много совпадений.
– Какую помощь вы от меня ждете? – спросил клингон. – Что я могу сделать такое, чего не можете вы?
– Мы собираемся освободить наших друзей, – объяснила женщина. Некоторые из них тоже прилетели на "Энтерпрайзе"... Для этого нужно пробраться в крепость, нашпигованную надзирателями, и мы думаем, что твое воинское мастерство может в этом случае пригодиться.
Ворф нахмурился. Этот кусочек тоже стыкуется с общей мозаичной картиной. Не слишком ли все точно? Однако, терять нечего. Ситуация хуже не станет...
– Хорошо, – выдавил он.
Женщина вскинула брови и покачала головой.
– Нет! Ты все еще мне не веришь... – Она вздохнула. – Как мне доказать тебе истинность сказанного? Как убедить тебя?
Ее лицо озарилось.
– Знаю! – воскликнула она. – Когда ты был маленьким, то получил ранение, кажется, на охоте. А поскольку клингоны не терпят косметическую хирургию, шов остался до сего дня. Он находится ниже...
