Пётр Волкодав - Перекрёстки богов
— Выпей, Шейн, — Нои переждал пока Шейн залпом забросит в себя сохе и отдышится.
— А теперь взгляни на маршрут моего каравана. — Нои развернул вторую половину карты.
— Бог ты мой, — зашептал бледнея капитан трёхмачтовика, — да эта карта стоит целое состояние!
Нои не стал отвечать, он достал из мешка карандаш и крестиком указав на карте южного блюдца город Скея, повёл от него извилистую тонкую линию. Обогнув материк на востоке, линия подолжила свой путь на север; прошла через "расчёску Слона". После этого Нои посмотрел на солнце и прищурился, повёл линию пунктирами и остановил карандашик, очертив маленький кружок.
— Ты хочешь сказать, — запнулся Шейн.
— Я — капитан Нои из южного блюдца и ишут наверняка именно мою команду и моё судно, так что сообщи господам о том, что расчёска Слона-Тона пройдёна впервые за много столетий и я готов пойти лоцманом и помощником капитана, чтобы соединить караванами южное и северное блюдце планеты, которой погибший господь Гор дал название Аннета, и с этим согласились и бог Слон и бог Тон. А карту эту я дарю тебе — капитан Шейн, — торжественно закончил Нои и улыбнулся. — Пролив пройдён и теперь моряки с обеих блюдец и населяющие блюдца народы узнают это и узнают, что никаких демонов по ту и эту сторону не существует и никогда не было, капитан Шейн. Бог Гор раздобыл эту карту и снарядил моё плавание и вот теперь, когда он погиб в расчёске Слона, я могу всем рассказать правду.
— Капитан, я слышал имя Гора, — взволнованно заговорил за спиной помощник Шейна. — Когда два офицера пили чай, а я прислуживал им, один из них произнёс его имя и сказал второму офицеру, что если Гор прошёл пролив, то отныне начинается новая эпоха миров Аннеты.
— А я бы не отказался от чая, — прервал помощника Шейна, Нои. — В южном блюдце чай пьют только господы, потому что это растение не водится у нас.
— Чай. Чай, — рассеянно пробормотал Шейн, — подозвал помощника.
— Приказываю искупать моряков Нои и одеть в чистую одежду из хлопка, ту, что мы везём домой. И ещё на мачтах моего каравана пустите сигнальные красные дымы. Выполнять… Я с удовольствием выслушаю твой рассказ, друг, если ты не устал. Лодки господов появятся через два-три часа.
— Я не устал, друг, — ответил Нои. — Чай бодрит и прогоняет сон. Я и моя команда не станем подниматься на лодку господов. В память о Горе я хочу войти в город твоего господа под своим парусом, вслед за тобой.
— Пусть будет так, — расцвёл Шейн, — я распоряжусь навести маломальский порядок на твоём одномачтовике… Так кто же такой господь Гор, которого ищут все капитаны северного блюдца в этих водах?
— Бог, — ёмко ответил капитан Нои.
Глава 12
Китобойная шхуна капитана Троя обогнула оконечность мыса "надежд" и взяла курс юго-восточного направления. Восемь суток бесцельного болтания не принесли никакого результата. Капитан Трой жевал листья табака и зло сплёвывал коричневатую жижу за борт. Беспросветно ругая бога Тона, господа Ату, которому изрядно задолжали весь свет. Матросы обходили стороной его и покинули бак, чтобы не попасть в без вины виноватые. Двоих, рискнувших пройти рядом, капитан осатанело лягнул ногой, сорвав злость.
Безобидные дельфины, снующие за бортом регулярно получали сочную партию отборных матов, но продолжали плыть и показывать любопытные мордочки; опережая шхуну они выпрыгивали на три четыре метра, доставая края борта и перевалившись вонзались в волну, обдавая Троя брызгами. В другое время он бы бросил им чего вкусного, но не сейчас.
Полоса невезения преследовала Троя вот уже третий цикл Саны. Киты запропастились неизвестно куда и исчезли, верно уплыв в преисподнюю бога Тона, а тут нужно оплатить налоги и содержать пятерых детей и трёх жёншин, что по меркам нынешней жизни было довольно непростым. В последнюю ночь снова снились киты, Тон их дери, но появившись на палубе, Трой заставал триклятые небесные светляки и безучастное море. Про себя он уже решил, что если в это раз не удастся наполнить три сотни бочек китовым жиром, то отправится к расчёске Тона. Правда, сегодня ночью появилась надежда: вода светилась редкими островками планктона, но и что! Киты исчезли, а может, он потерял нюх.
— Лодка по правому борту, у горизонта — закричал мачтовый смотрящий.
"А киты? — огрызнулся в мыслях капитан, снова плюнув табачной жижей. Попав в дельфина обрадовался перемене курса, а это он загадал с ночи.
— Курс к лодке, — команда, одуревшая от зноя, кинулась браво выполнять приказ, лишь бы только успокоить своего мастера. Через полчаса ходу, смотрящий сообщил что в лодке двое бедолаг, не подающих признаков жизни. Трой перешёл на правый борт. Повинуясь своему чутью, туда и устремились дельфины.
Скрученный и перепутанный парус ботика свалился в лодку и краем волочился по волнам. Дельфины устремились туда, показывая умение, прыгая над лодкой.
— Капитан, — завис вопрос вахтенного.
— Лодку на борт, а жмуриков в океан, — безразлично ответил Шейн, продолжая плевки. Матросы, радуясь разнообразию, спустили лодку и отбуксировали находку к борту.
— Поднимайте, — капитан с тоской наблюдал, как лебёдки подняли вполне приличный ботик, прикидывая за сколько можно продать нежданную находку.
— Капитан, — оглушил матрос, бросив на палубу бесформенный мешок. За мешком последовал второй — свёрнутый в трубку продолговатый вощёный мешок, тщательно увязанный и защищённый от попадания влаги. Мешок не заинтересовал, а вот этот длинный: капитан поддел сапогом край и ощутив вес сразу же определил содержимое.
— Тон дери, — вскрикнул Трой, когда на свет появились два лосняхся жиром меча и причём один имел однолезвийное начало и несколько изгибался. Опробовав на взмах, оба клинка, Трой довольно щёлкнул языком. Оба клинка были хороши и стоили немалые деньги. Небольшие зазубрины свидетельствовали о небутафорском происхождении оружия, а явно применявшемся и не один раз. Взмахнув поочерёдно, Трой оставил однолезвийный изогнутый меч, а второй приказал отнести в свою каюту.
— Капитан, они живы! — к неудовольствию оглушил матрос из лодки потерпевших. С клинками он конечно, не распрощается, а вот что делать с этими пиратами, а в том что они пираты, Трой теперь не имел сомнений. В голову пришла довольно неплохая мысль: посчитав что он выручит за имущество бандитов, оружие да и самих пиратов, Трой пришёл к выводу, что не нужно выбрасывать их в море, а сдать своему господу, ведь за поимку пиратов господы раскошеливаются и иногда даже угощают капитанов. Он велел дать им воды и запереть в трюме. Повернулся и безразлично ушёл на левый борт. Настроение немного поднялось, к тому же крепчал ветер.
Вечером заросших доходяг вывели на палубу. С пиратов сорвали одежу и капитан удовлетворённо щёлкнул языком глядя на широкоплечего гиганта. "Такой не помешает в промысле".
Стоящий рядом с плечистым, мазурик не привлёк внимания капитана.
— Итак, пираты, я оставлю вашу жалкую жизнь, а по приходу в порт отдам господу — безразлично заявил капитан. — А сейчас за работу скоты! — он без энтузиазма лягнул широкоплечего. Тот дёрнулся пытаясь разорвать стягивающие запястья веревки и что-то выкрикнул на незнакомом языке.
— Сол, остановись! — выкрикнул второй. — Я поговорю с капитаном. — У Троя поползла вверх кустистая бровь, и он запнулся на полуслове.
— Капитан, я хочу извинится за поведение моего товарища, — огорошил ещё больше второй. — Спасибо тебе за помощь. Мы не пираты и никогда не были ими, — скороговоркой проговорил низкий.
— Да ты знаешь язык господов, — изумился капитан, — сынок господа, промышляющий разбоем в морях.
— Я служил лоцманом и проводил суда, — ещё больше удивил Троя говорун.
— Докажи, — гыгыкнул капитан, а вслед и команда.
— Руки затекли капитан. Прикажи матросам развязать нас, и я докажу тебе. Если у меня не получится, то можешь выбросить нас обоих в море.
— Хвастун, — усмехнулся капитан, — Тон дери тебя. Хитрец. Я за вас обоих больше выручу от господа, чем, если пущу на корм рыбам… Развяжи, — кивнул он долговязому матросу, не уступающему в плечах, соседу говоруна.
— Я жду, — нетерпеливо ответил Трой. Говорун размял кисти и поглядел на солнце. Осмотрелся и заметив на носу гарпун, забормотал под нос.
— Пусть эти вонючки моют палубу, — Трой повернулся, но его остановил крик: — Я приведу тебя к китам, капитан. После шторма они ушли в открытый океан, вслед за планктоном. — Спасённый непринуждённо пошёл к носу, удивив и капитана и команду своей наглостью. Трой хотел отдать приказ, чтобы и говоруна и товарища бросили в трюм, но повернувшись, замер: говорун сложил накрест руки и соединив большие и указательные пальцы в кольцо, навёл просвет на солнце, бормоча непонятные слова.
