Андрей Ливадный - Ковчег
– Ну и что теперь?! – хрипло спросил Бриан, прижавшись к стене рядом с Рогманом.
Взгляд блайтера затравленно метнулся по сторонам. Он почему-то думал, что двери подъемника закроются сами по себе, точно так же, как и открылись. Однако шли драгоценные секунды, а этого не происходило. Положение стремительно принимало критический оборот. Сейчас монстр выйдет из-за столба, и им уже некуда будет деваться из ярко освещенного, замкнутого пространства кабинки…
В отчаянии Рогман принялся бить ладонями по двум рядам квадратных выступов, которые протянулись по одной из стен.
«Закрывайся!.. Закрывайся!..» – мысленно молил он.
Когда двери внезапно дрогнули, он не сразу поверил, что это происходит на самом деле.
Вокруг внезапно стало тихо, словно сомкнувшиеся створки сумели отсечь все внешние звуки. Потом под их ногами что-то вздрогнуло, заурчало, и Рогман вдруг ощутил, что его внутренности прыгнули вверх, стремительно подкатываясь к горлу…
Глаза Бриана полезли из орбит.
– Пресветлые Боги!.. – в отчаянии закричал он, зажимая обеими руками рот.
Оба – и воин и блайтер – чувствовали: еще секунда, и они потеряют сознание от ощущения стремительного, равноускоренного полета в заоблачную высь…
Вот когда им обоим стало по-настоящему СТРАШНО…
Глава 9
КИМПС
Подъем длился несколько минут и сопровождался несколькими инцидентами.
Пару раз кабину начинало сильно трясти, будто она неслась по ухабам; внутри по-прежнему стояла тишина, но вибрация стен уносящейся ввысь скорлупки ясно давала понять – снаружи что-то крошится и осыпается…
Рогман в изнеможении закрыл глаза. Он и подумать не мог, что какие-то несколько минут доведут его до состояния полного бессилия. Блайтера то начинало трясти от бесконтрольных выбросов адреналина в кровь, то вдруг он обливался холодным потом, и на него обрушивалась непомерная, нечеловеческая усталость…
Бриан чувствовал себя не лучше. Ощущение зависающих у самого горла внутренностей терзало его до бесконтрольных спазмов. Выпучив глаза и зажав руками рот, он побелел, словно лист бумаги.
Казалось, еще немного, и они оба не выдержат, потеряют сознание или просто сойдут с ума, настолько страшны, неприемлемы для них оказались предложенные ощущения стремительного подъема.
Но, хвала Богам, – все когда-то кончается…
Кабина вдруг принялась резко тормозить, так что у ее невольных пассажиров заложило уши.
Бриан, который уже не надеялся выйти живым из заточения в маленькой, тесной, несущейся невесть куда кабинки, не поверил своему помутившемуся взгляду, когда та внезапно несколько раз дернулась, затем застыла, и створки ее дверей вдруг стали открываться.
Словно безумные, они выскочили наружу, не задаваясь вопросом о какой-то там опасности – им обоим казалось, что ничего страшнее уже не может быть. Не удержавшись на ногах, оба повалились на четвереньки, и Бриана наконец затрясло в конвульсиях, выворачивая наизнанку…
Рогман ничем не мог помочь воину. Перед его глазами, размывая контуры предметов, плавали радужные пятна. Побелевшие губы блайтера мелко дрожали.
На несколько секунд разум Рогмана провалился в отвратительное чувство безвременья. Его вестибулярный аппарат оказался полностью дезориентирован. Пол под ним продолжал ходить ходуном, голова кружилась, а внутренности прыгали, упорно не желая возвращаться на законные места…
…Прошло немало времени, прежде чем дурнота понемногу отпустила, а в окружающей тишине сквозь набитую в уши вату прорезались чьи-то сдавленные стоны… Рогман напрягся, но вовремя вспомнил про Бриана и понял, что эти звуки издает скорчившийся неподалеку воин.
Он заставил себя открыть глаза.
Помещение, куда их вынесла движущая древним подъемником сила, оказалось маленьким и темным.
– Бриан… Ты жив?
Вопрос был риторическим. Трупы так не стонут.
– Во имя… Пресветлых… Богов… Что это… было… Рогман?.. – Прерывистый голос Бриана выражал крайнюю муку.
– Ляг на пол и закрой глаза, – посоветовал ему блайтер.
Где-то рядом во мраке прошуршал металлокевлар.
– Легче? – спустя несколько минут спросил он.
В ответ воин промычал что-то нечленораздельное.
Неизвестно, сколько бы они провалялись на полу в маленьком темном тамбуре, если бы вдруг под потолком не начал разгораться бледный свет, источаемый двумя плоскими плафонами.
Заметив, как предметы вокруг просветлели и обрели четкость, Рогман испугался, но не настолько, чтобы в очередной раз впасть в панику. Его сознание уже устало удивляться, шарахаться, и блайтер просто неимоверным усилием воли заставил себя встать, утвердившись на ослабевших ногах. Вид у него был вовсе не воинственный, но внутренняя решимость к нему вернулась, словно ей помог возродиться медленно разгорающийся под потолком свет.
Что бы там ни было, но отступать им некуда…
– Погоди… сэр Рогман… Я с тобой…
Воин встал с загаженного пола, тоже утвердившись на ногах.
В разгорающемся свете четко проступили детали интерьера. Помещение было квадратным, с голыми стенами, без какой-либо мебели, лишь на противоположной стене выделялись массивные двери, возле которых в стену оказалось вмонтировано квадратное око Алтаря; под ним угадывалась узкая щель, а еще ниже стену покрывали несколько рядов светящихся квадратиков с нанесенными на них непонятными символами.
– ВНИМАНИЕ!.. – раздался мягкий женский голос. Рогмана прошиб пот, когда он осознал, что слышит звук человеческого языка!..
Все смешалось в его душе в этот краткий миг полного прозрения. Голос Падших Богов… Человеческий голос… Сомнений в этом быть не могло, просто раньше он не понимал его, потому что разговаривал как сентал, думал, как сентал, смотрел на мир глазами сенталов!..
– …ВВИДУ АКТИВАЦИИ СИСТЕМ ВОЕННОГО КОНТРОЛЯ У ВАС ЕСТЬ ТРИДЦАТЬ СЕКУНД НА ПОДТВЕРЖДЕНИЕ СВОИХ ПОЛНОМОЧИЙ ДОСТУПА В КОМАНДНЫЙ МОДУЛЬ КОВЧЕГА. ПОЖАЛУЙСТА, ВСТАВЬТЕ СВОЮ КАРТОЧКУ ГЕНЕТИЧЕСКОГО КОДА В ПРОРЕЗЬ СКАНЕРА И ОТОЙДИТЕ ОТ КОНТРОЛЬНОЙ ПАНЕЛИ. СПАСИБО.
Голос умолк.
– Рогман, она просит какую-то карточку! – прошипел ему на ухо Бриан. – Сделай что-нибудь, иначе нам крышка, я это чувствую…
Блайтер на мгновение растерялся…
Откуда ему взять эту карточку?
И вдруг он вспомнил. Видимо, страх обострил его способности к логике.
Шальное воспоминание вспыхнуло, причинив боль, заставив пальцы дрожать, когда он полез к себе за пазуху.
…Окровавленная ладонь умирающего Эргавса, протягивающая ему крохотный пластиковый прямоугольник.
– Будь… ты… проклят!.. – ударил в ухо Рогману горячий, свистящий шепот. – Исчадие… Алтаря…
На волосатой ладони лежал обрывок шнурка, продетый в маленький, забрызганный кровью прямоугольник, на котором равномерно взмаргивал крохотный огонек.
– Это… родилось… вместе… с… тобой… Новый… Алтарь… узнал… эту вещь… Он послал… их…
Словно во сне он достал из-за пазухи кусок древнего пластика, на котором по-прежнему моргала крохотная искра, сделал шаг к массивной двери и дрожащими пальцами вставил его в щель, которая пришлась как раз по размеру…
Внутри стены что-то щелкнуло, и карточка исчезла, втянутая внутрь неведомой силой.
Прошло несколько секунд, в течение которых и Бриан, и Рогман уже успели мысленно попрощаться с жизнью, и вдруг в стене опять что-то неистово защелкало. Из прорези выскочил назад край прямоугольника, а под потолком ожил мягкий женский голос:
– ВАШИ ПОЛНОМОЧИЯ ПОДТВЕРЖДЕНЫ, СЭР! ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В ЗАЛЫ ПОСТА УПРАВЛЕНИЯ.
Голос смолк, а затем случилось невероятное.
Массивная бронированная дверь вдруг начала рывками уползать в стену, открывая длинный коридор.
Рогман вдруг почувствовал, как что-то сжало его грудь. В носу защипало, словно из его глаз вот-вот должны были хлынуть непрошеные, непонятные слезы…
«Добро пожаловать, сэр…»
Это походило на бред, сказку, такого просто не могло быть! Рожденный из грязи, безродный клонг, презренный блайтер, ОН ПРОСТО НЕ МОГ ОКАЗАТЬСЯ БОГОМ!
– Нет!.. – воскликнул он, оборачиваясь. – Бриан, ты только…
Рогман осекся на полуслове, заметив, КАК смотрит на него воин.
* * *Дверь, что открылась перед ними, вела в просторный, скупо освещенный зал.
– Бриан, прошу тебя, прекрати… Не смотри на меня так, будто я понимаю больше твоего, ладно?
Усталый, раздраженный голос Рогмана, казалось, вернул воину реальный взгляд на вещи.
– Извини… – в замешательстве пробормотал он.
Рогман вдруг ощутил, что ему страстно хочется переступить массивный порог, который образовывали две направляющие от толстой бронированной двери, но он боится этого шага… так, будто внутри что-то подсказывало: пути назад не будет. Все, чем он жил до сих пор, становилось мелочным, приземленным по сравнению с тем, что ждало впереди…
А, собственно, что их ждало?
