Маргарет Уэйс - Легион призраков
– Благословенный Боже, неужели мы потеряли его? Или он никогда не был с нами? Но что еще мог я сделать? Да поможет ему Бог. Да поможет Бог нам всем!
Глава восемнадцатая
– Транспорт готов? – спросил Дайен своего секретаря, вошедшего к нему с обычным выражением непоколебимого спокойствия на лице.
– Да, сир, – ответил Д'Аргент. Он прошел через весь просторный кабинет, ступая по толстому ковру, положил принесенные с собой документы на стол прямо перед Дайеном и взял со стола другие, заранее приготовленные для этого бумаги. – Это вам на подпись, сир. Вот эти несколько документов должны быть подписаны собственноручно, без электроники. На связи лорд-адмирал флота. Он хотел бы переговорить с вами до того, как вы отправитесь в путь. Ее величество также просит принять ее.
Дикстер. Ее величество. Дайен нахмурился. До сих пор он был – или лучше сказать, пребывал – в отличном настроении. Наконец-то настал тот день, которого он так долго ждал. Еще когда всходило солнце, Дайену казалось, что оно восходит в его душе и солнечный свет проникает в его сердце. Настанет ночь – и он будет с Камилой. Ничто не должно омрачать этого дня, ничто не должно ложиться тенью на солнечный свет. Увы! Опять заботы. Адмирал. Ее величество… Дайен поднял со стола старомодную чернильную ручку и принялся подписывать бумаги, главным образом касающиеся церемониалов: официальные провозглашения планетарных праздников, презентаций, награждений, пожертвований и так далее.
– Сначала я буду говорить с Дикстером. Передайте Ее величеству, что после этого я буду к ее услугам. Сколько еще времени в нашем распоряжении?
– Один час, если мы намерены прибыть на место строго по расписанию, сир.
Дайен вернул секретарю папку с документами, и Д'Аргент бесшумно выскользнул из кабинета. Король включил переговорное устройство.
– Доброе утро, адмирал. Нет, я ничего не слышал об архиепископе. Курьер отправился в путь всего несколько дней назад. Да, конечно, как только что-нибудь услышу, сразу же поставлю вас в известность. Я буду в Академии, чтобы вы знали, если у вас возникнет необходимость связаться со мной.
Дайен переключился на другую линию.
– Я освободился, Д'Аргент, и могу увидеться с Ее величеством.
Встав из-за стола, Дайен застегнул свой черный френч, откинул со лба гриву золотисто-рыжих волос и изобразил на своем лице улыбку, готовясь встретить жену, когда она войдет в его кабинет.
– Доброе утро, мадам. Вы великолепно выглядите сегодня. Синее платье очень идет вам, оно так удачно гармонирует с вашими глазами! Мне кажется, вы одеты так, как будто собирались в путешествие. Каковы ваши планы?
Астарта подошла к Дайену и, взяв его за руку, подставила ему свое лицо для поцелуя, а он, наклонившись, поцеловал Астарту в щечку «по долгу службы». Кожа Астарты была прохладна, как и пальцы ее руки, державшей руку Дайена. Платье из льдисто-синей шерсти благодаря своему покрою делало Астарту немного выше ростом и подчеркивало ее прелестную фигуру. Особой изысканностью отличалась прическа Астарты. Королева почти не употребляла косметики, цвет ее лица был безупречен. Весь макияж ограничивался легким подкрашиванием век и губ, чтобы придать векам пурпурный оттенок, а губам – коралловый.
Дайен не переставал восхищаться красотой Астарты, как не переставал восхищаться красотой холодных, сверкающих драгоценностей на дисплее для туристов в Зале Сокровищ, который находился в открытой для широкой публики части дворца. Он отстранился от Астарты, высвободив свою руку из ее, хотя и продолжал улыбаться, глядя на Астарту сверху вниз.
– Чем могу быть вам полезен, мадам, прежде чем отправлюсь в путь?
– Вы снова в Академию? – вдруг спросила Астарта.
Дайен напрягся, хотя и сохранил на лице бесстрастную, вежливую улыбку. Он чувствовал, что его слова, обращенные к Астарте, звучали напыщенно и оттого ненатурально, но он не вел со своей женой обычных бесед, даже на самые невинные темы, таких бесед, когда бы речь его была не напыщенна.
– Да, мадам. Ваш супруг отправляется читать студентам лекцию о долге короля перед народом. – Улыбка Дайена стала шире, хотя ему казалось, что его лицо как будто разрывается на части. Он сделал попытку дошутить: – Надеюсь, те, кто со скуки заснет, будут достаточно вежливы, чтобы храпеть как можно тише.
Астарта в ответ не улыбнулась, она, кажется, и не слышала того, что он сказал ей. Подняв на него непривычно мрачные и оттого потемневшие глаза, она сказала ему:
– Останьтесь.
Дайен пришел в замешательство. За все годы их супружества Астарта никогда еще не требовала от него ничего подобного. Почему же теперь она решилась на такое? Что-то заподозрила? И пока Дайен молчал, от удивления не зная, что сказать ей, он понял, что должен сказать ей нечто такое, что помогло бы Астарте избавиться от этих подозрений.
– Мадам, это…
– Нет, я еще не все сказала, – перебила его Астарта. Она как-то робко и поспешно схватила его за руку, словно боясь, что он не станет ее слушать. Голос Астарты дрожал. – Я отменю все мои назначенные встречи и дела, а вы – свои. Мы удалимся отсюда, оба, вместе, – Астарта говорила очень быстро, она захлебывалась словами. – Эта телезвезда, как его имя? Кажется, Русти Лове, упрашивал нас погостить на его вилле, это на Адонисе. Там очень красивые окрестности. А сама вилла стоит на утесе, прямо над морем. И на отшибе, там не будет ни прессы, ни чужих людей. Мы будем купаться в море и подолгу гулять, и вы научите меня играть на синхоарфе, как когда-то обещали. Мы не будем говорить, нет, мы не будем даже упоминать ни о политике, ни о войнах, ни о религии. На два-три дня стать такими же людьми, как все остальные! Прошу вас, соглашайтесь. Нам необходимо сменить обстановку, побыть наедине друг с другом.
Дайен пристально смотрел на Астарту, чуть отстранившись от нее. Он еще никогда не видел ее такой взволнованно-серьезной, столь сильно захваченной чем бы то ни было. Просьба научить ее играть на арфе тронула Дайена. В самые первые дни супружества, когда они были еще почти совсем чужими друг другу и не столько были, сколько учились быть мужем и женой, он играл для нее на арфе, и эти минуты принесли им обоим подлинное наслаждение, когда-либо испытанное в совместной жизни. Но все это ушло в прошлое и не повторилось.
Дайена уже ждал космоплан. Оставалось лишь дать Д'Аргенту новые инструкции, внести поправки в курс, закончить последние приготовления. В Академии его поймут. Больше того, там даже будут рады. Король и королева берут тайм-аут, чтобы побыть вместе. Роман расцветет на Адонисе.
Он должен это сделать. Это его долг: долг по отношению к жене, к своему народу. Ему показалось, что рука Астарты в его руке стала теплее. Порозовели ее бледные щеки, заблестели глаза. И она увидела, как исчезает отраженный в зеркале образ. Она поняла, что затронула самые чуткие струны в его душе, нашла в нем «ахиллесову пяту».
«Она знает про Камилу, – понял Дайен. – Невероятно, но это так: знает. И предлагает мне такой вот путь решения проблемы. Никаких обвинений. Никаких упреков. И никогда об этом между нами не будет сказано ни слова. Но если я отправлюсь теперь с ней на Адонис, то нарушу обещание, данное Камиле. И Камила узнает об этом. Узнает, когда увидит сегодня ночью телепередачу. Никто из нас троих не скажет об этом ни слова. Надо положить этому конец, разрубить гордиев узел».
Он представил себя в своей постели, одинокого, не знающего любви, наедине со своими воспоминаниями.
Камила! Желание вспыхнуло в Дайене, мучительное, острое. Он так долго мечтал о встрече с ней, терзаясь сладкой, восхитительной мукой предвкушения! Ему так хотелось найти утешение, хотелось душевного покоя, исходящего от нее, от общения, разговора с нею, от ее милых шалостей и смеха. Не слишком ли многим придется ему пожертвовать?
Нет, он должен сохранить, сберечь свою любовь. И надо, чтобы Астарта успокоилась. Черт побери, только бы она забеременела! Это было все, чего она хотела от него.
– Ваше предложение весьма соблазнительно, дорогая, – сказал он, высвобождая свою руку из ее руки. – Просто чудесно. Мы непременно предпримем такое путешествие. Месяцев через шесть, возможно. Когда оба освободимся от срочных дел. А сейчас мне необходимо передать кое-какие распоряжения Д'Аргенту…
– Не надо, Дайен! – взмолилась Астарта, и лицо ее стало мертвенно бледным. – Прошу вас!
– Я не могу вот так, в последний момент изменить мои планы, уверяю вас, мадам, это невозможно. – Дайен вернулся к своему столу и положил руку на одну из папок с документами. – Мои обязанности не позволяют мне этого… как и ваши вам, я полагаю.
Он настороженно ждал ее слез и упреков.
Астарта ничего не сказала. Стояла неподвижно и смотрела на него, и у Дайена сжалось сердце, когда он увидел в ее глазах такую грусть, какую не выскажешь словами. Так, не сказав больше ни слова, Астарта и вышла из его кабинета.
