Андрей Ливадный - Наемник
Оставаясь в зоне десантирования до победы или приказа о прекращении операции, штурмовые носители служили надежным средством огневого прикрытия и эвакуации. Обычно даже в условиях поражения они забирали с планеты до девяноста процентов поврежденной техники своего подразделения, не оставляя врагу трофеев, или хуже того – материала для исследования передовых технологий Альянса.
В основном «Нибелунгами» управляли модули «Одиночка», поэтому нет ничего удивительного, что после окончания войны штурмовые носители, несмотря на огромное количество выпущенных с конвейера кораблей, являлись редкостью, – в частные руки попадали чаще всего сильно поврежденные, требующие капитального ремонта, неспособные к активному сопротивлению образцы универсальных в использовании боевых единиц флота Земли.
…На площадках затерянного среди пустошей Эрлизы частного космодрома, куда с первыми лучами зари приземлился флайбот Генриха Вайбера, под защитой маскирующих полей стояли сразу три «Нибелунга» и пять переоснащенных войсковых транспортов класса «Элизабет-Альфа».
Глеб, незаметно активировав кибстек, ввел сканеры персонального кибернетического модуля в режим пассивного приема, мысленно воспринимая и анализируя сигнатуры объектов. Кроме штурмовых носителей и транспортов, Дымов определил наличие пяти аэрокосмических истребителей класса «Фантом» и двух штурмовиков «Гепард», спрятанных в приземистых, наполовину заглубленных в сухую растрескавшуюся почву ангарах.
За небольшим выступом скальных пород, подрезанным лазерами в форме полукруга, выполняющего функцию отбойника ударной волны при старте или посадке кораблей, располагались склады и жилые помещения. Все постройки имели модульную конструкцию и могли быть быстро разобраны для передислокации.
Вайбер, озабоченный личными проблемами, лишь изредка поглядывал на Глеба, видимо ожидая реакции капитана на увиденное, но Дымов от комментариев воздержался, лишь мысленно отметил, что для небольшой частной армии флот торговцев оружием достаточно хорошо оснащен и способен постоять за себя в случае стычки с конкурентами. При поддержке трех штурмовых носителей и звена «Фантомов» пилоты транспортов могли безбоязненно осуществлять прием грузов даже в условиях поставленных на карантин планет.
Но для атаки на Роуг – ничтожно мало, – мысленно поправил себя Глеб, не забывая, что задача, которую предстояло решить, выходит далеко за рамки обычной вылазки контрабандистов.
– Что скажешь, Глеб? – не выдержав тишины, спросил Вайбер.
– Пока ничего, – скупо ответил Дымов. – Мне необходимо провести тест систем «Нибелунга», познакомиться со вторым пилотом, тогда и поговорим.
– Ладно, как скажешь.
Флайбот мягко коснулся земли посадочными опорами.
– Прошу, – Генрих указал на открывшийся люк.
Подле одного из штурмовых носителей была заметна суета подготовки к старту. Стометровый корабль уже освободили от стационарных ферм обслуживания, заправочных шлангов и кабелей энергопитания.
– Осмотрюсь, – Дымов прямиком направился к штурмовому носителю, не обращая внимания на оцепление из сервов. Боевые механизмы беспрепятственно пропустили его в стартовую зону, где с утробным воем двигателей ползали тяжелые погрузчики, завершившие доставку боекомплектов и теперь собирающие при помощи манипуляторов лишнее оборудование.
Подле одной из тестовых панелей, открытой в броне носителя, оживленно спорили два человека – один в форме техника, второй, судя по экипировке, – пилот.
Дымов подошел к ним. В руках техника он заметил стопку из нескольких электронных планшетов. При его приближении тот понизил голос, так что сути спора Дымов уловить не сумел.
Пилот хмуро и оценивающе посмотрел на него, затем протянул руку:
– Стивен Райт. Твой напарник на ближайшие дни.
– Второй пилот, – уточнил Глеб, сразу расставляя акценты во взаимоотношениях, чтобы у «напарника» не возникало иллюзий относительно подчиненности. – Моя фамилия Дымов. Можно просто – Глеб.
– Николай, – техник протянул руку.
– Мне нужен полный список изменений, внесенных в конструкцию носителя, – сразу перешел к делу Глеб. – Затем отчет о текущем состоянии корабля, результаты последнего теста подсистем, уровень заряда накопителей гиперпривода, степень загрузки артпогребов, комплектация сервами, в общем – по полной программе. Особо меня интересует система маневрирования на границе метрик и отчет об испытаниях работы фантом-генераторов.
– Это все? – Николай не выглядел озадаченным, что сразу же понравилось Глебу.
– Пока – все. Ознакомлюсь с отчетом, может, и задам еще некоторое количество вопросов. – Глеб повернулся ко второму пилоту. – Стивен, отойдем в сторонку.
Мимо прополз похожий на механическую гусеницу многосекционный погрузчик.
Вайбер медленно прохаживался подле флайбота. Технические сервы сновали вокруг, не обращая внимания на людей, убирая переносные приспособления, оставшиеся после обслуживания и предстартовой подготовки «Нибелунга».
– Воевал? – Глеб прислонился к гладко отполированной скале.
– Не успел, – Райт пнул небольшой камушек. – Готовился стать пилотом аэрокосмического истребителя, но война завершилась раньше.
– А почему не остался во флоте?
Стивен подозрительно взглянул на Глеба.
– А ты что, из особого отдела Форта?
– Нет, – спокойно отреагировал Дымов. – Но я должен знать, с кем придется работать.
– Во флот не взяли, – взгляд Стивена стал колючим. – После войны пошло тотальное сокращение численности кораблей. Две трети поставили на прикол. Новобранцев и таких, как я, выпускников перевели в резерв, на государственное обеспечение.
– Ну и?
– Что «ну и»? Я мечтал о космосе! А меня запихнули в однокомнатную конуру и сказали – жди. Хорошая перспектива, да?
– Я слышал, что из Форта Стеллар по собственной прихоти улететь сложно.
– Правильно, – кивнул Стивен. – Мне Генрих помог. У него везде есть связи. Думаешь, если Стеллар – военная база Флота, там нет никаких лазеек?
– Я ничего не думаю. Просто спрашиваю.
– Не понимаю… Нам с тобой детей не крестить. Слетаем на задание и разбежимся. С какой стати допрос?
Дымов молча пожал плечами.
– Ну, ладно, – Стивен махнул рукой, – тут нет никакого секрета. Вайбер искал пилота, я – способ вырваться со Стеллара. Есть в Форте ребята, промышляющие незаконной эмиграцией и контрабандой. Они помогли выйти на Генриха, тот согласился принять меня на испытательный срок.
– И сколько стоила твоя «свобода»?
– Две кристаллосхемы.
– Два модуля «Одиночка»? – Глеб неприязненно поморщился.
– Ну да. Они – ходовой товар. А я по-честному все отработал.
Дымов невесело усмехнулся в мыслях. Вот она – новая реальность, где свободу одного человека можно выменять на пару модулей искусственного интеллекта. Говорить дальше не хотелось. На носителях кристаллосхем, которые обеспечили Стивену бегство из «добровольного заточения», вполне могло оказаться сознание кого-то из людей, знакомых Дымову по той, прошлой жизни.
Если бы Ника подчинилась моему приказу, позволила бы мне умереть, скопировав рассудок на ее носитель, возможно, и я оказался бы товаром, проданным в какую-нибудь лабораторию для досконального изучения.
На душе стало пакостно.
А ты остынь, Глеб, – мысленно посоветовал сам себе Дымов. – Или что, возьмешь в руки плакат с лозунгом «Свободу искусственному разуму!» и начнешь махать перед носом Вайбера? Смешно.
Было бы смешно, если б не скреблась внутри боль.
Все смешалось в послевоенном мире. Люди, «ИИ» с сознаниями погибших людей, чистые искусственные интеллекты – все в одном котле, под одной крышкой, в крутом кипятке событий…
Отыщу Нику на Роуге, заберу ее и улетим куда-нибудь подальше, – Глеб не замечал, что думает о кристаллосфере своего «Фалангера» словно о живом человеке.
– Ладно, Стив, ты не зацикливайся на моих вопросах. Но, как ты только что выразился, «слетаем на задание и разбежимся» – в нашем случае не пройдет.
– Это как понимать?
– Задание непростое. Мы полезем в самое пекло. Как на войне. Одна ошибка – смерть. Тут советую поверить мне на слово. Гарантия твоей жизни – беспрекословное, молниеносное подчинение моим приказам. Без системы искусственного интеллекта пройти низкие орбиты и работать в атмосфере Роуга, под прицелом батарей ПКО будет очень сложно. Сколько ты налетал на «Нибелунге»?
– Не считал, – признался Стивен. – Два года как работаю на Генриха, из них, – он на секунду задумался, – года полтора пилотирую носитель. Нормально?
– Для второго пилота пойдет. В боях бывал?
– Случалось.
– Сколько раз? С какими силами противника сталкивался?
– Ну, раза три мы попадали по-крупному. Истребители, серв-машины, наземные батареи, орбитальные станции… А так в основном – рутина. Бывает, конечно, приходится подчищать зону посадки транспортных кораблей от всякой мелочи, типа пехотных дройдов, бродячих минометов или шагающих лазеров.
