Маэстро дальних дорог (СИ) - Эльтеррус Иар

— Конечно! — обрадовался Гракх, не ждавший такой удачи. — У нас много идей по этому поводу было! Я…

— Не будем об этом здесь, — оборвал его клановый. — Тема засекречена, прошу не обсуждать ее ни с кем.

— Хорошо, — кивнул удивившийся тролль. — Только…

— Что?

— У меня жена и двое детей… Как с ними быть?

— Дети в школу пойдут, а жене тоже найдется дело, — пожал плечами офицер. — Она у вас кто по профессии?

— Повариха, — не стал скрывать тролль.

— Ну, уж поварихе место найдется всегда, особенно, если вкусно готовит. Чего-чего, а столовых и ресторанов в Москве, нашей столице, куда вас направляют, хватает. Так что отправляйтесь собираться. Когда приведете товарищей, подойдете к товарищу полковнику без очереди, вы его видели, он говорил со мной. Все ясно? Да, сколько вас всего?

— Если считать с женой и детьми, то десять. А в самой группе семеро. Видовая принадлежность: тролль, полуогра, орк, человек-смесок, светлый эльф, дроу и ламий. Группа сработавшая за полтора десятилетия.

— Не думаю, что спаянную группу станут разбивать, — заверил клановый. — Но могут отправить в закрытый иссследовательский центр в дальних областях. Беспокоиться по этому поводу не стоит, ученых у нас снабжают очень хорошо, нуждаться ни в чем не будете.

— Ну и отлично! — радостно оскалил клыки Гракх. — Тогда завтра утром мы все придем, нам после увольнения из университета здесь делать нечего.

— Одно предупреждение, — пристально посмотрел на него офицер. — Клятва верности Советскому Союзу на жезле Древних. Предательство становится невозможным. И клятва пожизненная. Вас это устраивает?

— Вполне, — махнул рукой тролль. — Если мои знания и умения будут востребованы, чего еще желать? Ну и не голодать, и не холодать.

— Последнее может быть только во время войны или катастрофы, когда голодает и холодает весь народ, — негромко сказал клановый. — Не так давно у нас была большая война, во время которой город Ленинград был окружен вражескими войсками, но не сдался. Во время блокады от голода умерло около миллиона человек. Пекарь, который пек хлеб для людей, умер прямо на рабочем месте. Тоже от голода.

— Святые боги! — содрогнулся Гракх. — Какой ужас! Но когда все вокруг голодают, это понятно. Тогда грех требовать большего, чем получают другие разумные. Это я понимаю и принимаю.

— Тогда ждем вас завтра утром вместе с товарищами и семьей.

Тролль встал, вежливо поклонился на прощание и поспешил в небольшой домик у самой крепостной стены, который они с женой снимали в последние три месяца. Там его с нетерпением ожидали друзья.

До восточной окраины Кайнаполя он добирался довольно долго, поскольку не мог позволить себе тратить деньги на тарсетку, как называли парящую над мостовой платформу, использующуюся в городе как транспорт. Наконец впереди показалась знакомая улица, а затем и покрашенный беленой глиной домик под красной черепичной крышей.

— Ну что? — хором спросили Гракха, едва он успел войти.

— Берут, всех берут! — выдохнул он. — И заниматься будем той же темой, что и раньше, у них тоже ведутся такие исследования. Но они засекречены, поэтому просят ни с кем посторонним их не обсуждать. Погодите немного, сейчас расскажу подробности, горло пересохло. Унха, дай воды!

Та набрала ковш из стоящего у двери на скамейки большого ведра, воду носили из общественного колодца за два квартала от дома, и протянула мужу, после чего спросила:

— А мы с Перохом и Лайтой?

— Дети в школу пойдут, — ответил тролль, напившись. — А тебе будет работа в столовой или ресторане, сказали, что для поварихи работа всегда найдется. Нас в столицу клана везут. Как она там? А, Москва! Сказали в распоряжение Академии Наук, это у них что-то объединяющее все институты и университеты, а они там в каждом городе. Так что живем! Утром клановые ждут нас всех.

— Отличные новости! — широко улыбнулся Заралас, потеребив свое острое, усеянное бусинами ухо, светлый эльф отличался жизнерадостностью и обожал все яркое и красивое.

— А особые условия имеются? — поинтересовалась недоверчивая Лаита, она, как дроу, не доверяла никому и никогда, разве что члены группы имели у нее небольшой лимит доверия.

— Клятва верности клану на жезле Древних, — со вздохом ответил Гракх. — Пожизненная.

— Ну, это дело обычное, — тут же успокоилась бывшая темноэльфийская матрона, — без клятвы никто нас к серьезным вопросам не допустил бы, а наши исследования — это, если вы еще не понимаете, это не только энергия, но и оружие, причем страшное оружие, способное одним взрывом большой город уничтожить, мы с профессором это выяснили незадолго перед его смертью и вам об этом не говорили. В клане, видимо, это знают, потому и попросили помалкивать. Я о том же попрошу. Лучше не рисковать. Кто как хочет, а я пойду, здесь мы никому не нужны, а там, похоже, пригодимся.

— Да все пойдем, — хохотнул Шшайх, на мгновение показав раздвоенный язык, его смех походил на шипение. — Права ты, никому мы тут и понюшку трубочного зелья не сдались. Пока жив был наставник, нас терпели, считая причудой гения, а потом… Сами будто не помните…

— Помним, — сжал кулаки Койд, оскалив нижние клыки. — Особенно слова, сказанные на комиссии, когда нас выгоняли.

— Что за слова? — уставились на него остальные.

— Вы уже вышли, когда профессор Ормас презрительно бросил мне в лицо, что тратить университетские средства на глупые попытки научить чему-то полуживотных больше не собирается, — орк отчетливо скрипнул зубами. — Очень хотелось его удавить на месте, но я сдержался, рядом стоял архимагистр Ловер с понимающей ухмылочкой, поигрывая на руке фаерболлом, от меня бы и пепла не осталось, если бы рыпнулся. Вам я этого рассказывать не стал, стыдно было, но запомнил. Так что я точно иду, видеть этот город больше не могу! Не прощу. Никогда.

— Я тоже немало слышал в свой адрес, — вздохнул Синар, — хотя я как будто почти чистокровный человек. Но «якшался со всякими», иначе взяли бы в группу того или иного профессора. Вот только исследования этих «профессоров» вызывают только смех. Я одному, посмевшему с покровительственным видом меня поучать, высказал при его учениках все, что думаю, он даже побелел и за сердце схватился, подонок старый. После этого меня точно никуда не возьмут в Карнаполе. Поэтому я иду.

Решение было принято, и группа принялась собираться. Вещей у разумных, отдававших науке все свои силы, имелось немного, в основном — записи результатов экспериментов, теорий и расчетов. Разве что у Гракха было немного побольше — все же жена и двое детей требовали немало.

Наутро все снова собрались в домике семьи Рра-Тхарг, скромно позавтракали, доев все оставшиеся продукты, после чего подождали, пока хозяин не примет ключи и не сообщит, что претензий к съемщикам не имеем, а он действительно их не имел — за ночь женщины группы буквально вылизали небольшой домик, и он сиял чистотой, что явно привело приземистого гнома с бородой ниже пояса в хорошее настроение. Он пожелал ученым удачи, и они отправились в долгий путь к площади у ратуши.

С детьми, за которыми требовался глаз да глаз, чтобы куда-то не влезли, и вещами шли больше трех часов, прежде чем впереди показалась ратуша. В этот момент Койд заметил возле ограды богатого особняка ненавистного профессора Ормаса, что-то объясняющего небольшой группе студентов, поскольку преподавал в университете архитектуру, и решил высказать все, что о нем думает. Орк направился в его сторону и рявнул:

— Эй ты, старый подонок! Да-да, я к тебе, Ормас, обращаюсь. Чего зенки выпятил, скот поганый⁈ Ты говорил, что мне, кроме грузчика, никем не бывать? Так вот хрен тебе! Нас взяли в клан и выделяют на исследования такие деньги, что ты и представить себе никогда не мог! Прощай, гнида вонючая!

— Д-да к-как в-вы с-смеете! — начал заикаться от возмущения профессор, а студенты загудели, однако при виде пудовых кулаков Койда и подошедшего к нему неприятно осклабившегося Гракха не рискнули что-то говорить.