Андрей Красников - Серебряные колокольчики
— Господин капитан, разрешите представиться! Сержант Лиза Райли, десант! Исполняю обязанности вашего личного секретаря!
— Э… Вольно, сержант, — я, конечно, за последние годы успел привыкнуть к тому, что рядовой и сержантский состав выказывает мне знаки внимания, но вот конкретно сегодня мне почему-то было неловко. — Можно без официальности, я, в общем-то, тот же обычный десантник.
— Так точно, капитан, я видела, как вам на прошлой неделе неофициально набили мор… лицо на спарринге. Разрешите продолжать неофициальное общение?
Издевается. Но издевается по-доброму — это хорошо. Ее не учили в академии, а у меня был целый курс, посвященный психологии отношений с подчиненными. Одна из типичных схем поведения при знакомстве с новым начальником. Рискованная схема, но сразу расставляющая все по местам.
— Настолько неофициальное — не разрешаю, — улыбнулся я в ответ и направился к двери в кабинет. — Мне понадобится сводка текущих дел. Надо как-то начинать разбираться в том геморрое, что свалился на мою голову.
— Уже сделано, капитан, — посерьезнела сержант. — Я взяла на себя смелость и оптимизировала ваш терминал, чтобы вам было удобнее входить в курс дела. На отдельных панелях выведены список прямых линий связи, текущих дел координатора и секретных документов, к которым у меня нет доступа, но которые, наверное, вам стоит изучить.
— Спасибо, — искренне поблагодарил я ее и зашел в свой новый кабинет.
Довольно просторно, уютно, но без излишеств. Стол, достаточно скромное кресло за ним. Рядом — стул, еще несколько стоят у стены. Напротив стола на стене расположен огромный дисплей. В другой части кабинета — длинный кожаный диван, пара уютных кресел, шкаф, журнальный столик. В общем, зона работы и зона отдыха. Ничего так, мне нравится. Взгляд остановился на диване и я невольно начал представлять, что и как можно сделать на нем вместе с сержантом Райли. Пришлось пристыдить самого себя, вспомнить об Адель и усесться за рабочее место.
День прошел незаметно. Я разбирался с порядком работы, знакомился с системой и текущими делами. Попутно применил свои познания в администрировании и вдоль и поперек проверил терминал и каналы связи. Все оказалось в порядке, никаких вирусов, информационных мин, слежки и прочих веселых вещей не обнаружилось.
Под конец дня удалось даже сделать свое первое полезное дело — состыковать получивших увольнительные десантников с одним из свободных транспортов. Пришлось немного поругаться с какой-то мелкой шишкой с летной палубы, доказывающей мне, что они замечательно улетят и в обед, а не утром, как полагается. К счастью, получивших увольнительные было столько, что имелась прямая целесообразность отвести под них специальный рейс, чего я, в конце концов, и добился.
Сержант пару раз готовила мне кофе, а однажды, когда я с головой закопался в историю правонарушений у своих подопечных, даже приволокла мне обед. Все же иметь подчиненных — это здорово. Иметь подчиненных… Взгляд снова предательски скользнул в сторону дивана. Да чтоб тебя. Словно юнец озабоченный уже становлюсь.
После работы, повалявшись немного на диване и чуть было не заснув на нем, я запер кабинет, снова кивнул откозырявшему мне часовому и отправился по давно привычному маршруту вглубь десантной палубы — там мне всегда было интересно и находилось, чем заняться.
В этот раз я с удивлением обнаружил, что, оказывается, существует куча знакомых и полузнакомых людей в десантной форме, которые прямо-таки наперебой жаждут поздравить меня с новым назначением. Было неожиданно и даже приятно, а разгадка такого поведения оказалась довольно простой — пока я возился в кабинете, моя сержант успела растрепать всем и каждому о моей персоне, в конце же рабочего дня достоянием общественности стало еще и то, что я выбил для отправляющихся на планету отдельный ранний транспорт. В итоге, и так уже давно освоившийся на десантной палубе, я одномоментно стал своим в доску парнем, с которым каждый, не занятый на службе прямо сейчас, был просто обязан выпить кружку пива.
Потихоньку отвечая на поздравления, я переместился в сторону местного бара, где народ тоже поднял кружки за мое здоровье и успехи на фоне сражений с флотскими крысами. Пришлось в ответ проставиться, оплатив всем то самое пиво. А дальше все пошло по накатанной — веселье, гулянка, неодобрительные взгляды заглянувшей на огонек военной полиции, снова веселье… Сколько служу, не устаю удивляться порядкам десанта — пока штурмовик болтается в космосе, он реально считается как-бы наполовину в увольнительной. То есть, тренировки и учеба — обязательны. Вахты и стояния на часах по всему кораблю — тоже. Но, когда ты не занят ни тем, ни другим, никто не запрещает тебе пропустить пару кружек в баре. Главное, чтобы на следующий день ты снова был способен выполнять свои обязанности. Такая система призвана давать разрядку людям, месяцами болтающимся в открытом космосе — и это работает. Количество депрессий, суицидов и серьезных преступлений здесь, по крайней мере, чрезвычайно мало.
Вечер потихоньку продолжался. Откуда-то появилась сержант Райли, выпила со мной на брудершафт и потащила на танцпол. Думаю, что примерно в тот момент я окончательно потерял способность связно мыслить. Ну, или просто память от выпивки отшибло. Вот только что я, пошатываясь, пытаюсь танцевать, бесстыдно лапая при этом гибкое упругое тело, а вот уже действие происходит у меня в каюте и это самое тело, без всяких признаков верхней одежды, сидит на мне, постанывая от удовольствия… На этом мои воспоминания, к сожалению, обрывались.
Утром, проснувшись, я обнаружил, что сержант уже тактично смылась из моей каюты. Воспоминания о ночи с ней наполняли душу удовлетворенностью и стыдом. Ей ведь теперь еще нужно как-то сказать, что у меня есть девушка…
К своему кабинету я шел, как на казнь, придумывая различные варианты общения и потихоньку замедляя шаг. Но все это, как часто бывает в подобных ситуациях, оказалось ненужным. Сержант, до отвращения бодрая и веселая, опять поприветствовала меня, вскочив из-за стола:
— Доброе утро, господин капитан! Вы не так плохи в постели, как ожидалось!
Вот и продумывай тут разговоры. Я почувствовал, как невольно краснею. Стерва у меня подчиненная.
— И тебе доброго утра, сержант, — я замялся, чувствуя, что рассказывать о своей девушке нужно именно сейчас. — Знаешь…
— Стоп-стоп-стоп! Капитан, вот только не надо мне сейчас с виноватой физиономией рассказывать, что у тебя есть возлюбленная, которой ты верен и все такое. Я это и сама отлично знаю. И не собираюсь за тебя завтра вечером замуж выходить. Так что давай без этих соплей. Мы с тобой, чувствую, сработаемся, ты мне нравишься, я тебе, вроде, тоже. Так что не будем все слишком усложнять, окей?
Вот, значит, как. Сказать, что у меня с души свалился камень — это ничего не сказать. Осталась, правда, совесть, то и дело намекающая мне, что я — беспринципная неверная сволочь. Но все равно стало легче. Гораздо легче.
— Сержант, вам никто не говорил, что вы — предел мечтаний любого мужчины? — поинтересовался я, продвигаясь к своей двери.
— Никак нет, господин капитан! — а кончики ушек-то порозовели…
— Ведите себя хорошо, сержант, и однажды, возможно, услышите это от меня, — пафосно произнес я и поспешно скрылся в кабинете. Кажется, вслед мне что-то кинули, по крайней мере, звук удара о дверь я услышал весьма отчетливо.
Работа потихоньку вошла в колею. Я разобрался в хитросплетениях отношений различных корабельных служб и прочно занял свою собственную нишу. Десантники, с радостью свалив на меня все общение с флотскими, взамен чуть ли не носили на руках — ибо я все время оказывался на их стороне и частенько выбивал бонусы от командования.
Время от времени ко мне даже наведывались командиры десантных частей, чтобы пропустить бокальчик и поговорить о нелегкой жизни. Сначала пытались приходить во время рабочего дня, но я потихоньку все же сместил основное время их посещений на вечер. Особенно часто забегал капитан Франк Канцлер, который занимал этот кабинет до меня. Сначала я боялся, что он питает ностальгические чувства, но оказалось, что все совсем наоборот. Работу координатора он ненавидел всей душой и искренне мне сочувствовал, стараясь, по возможности, делиться опытом. В принципе, от него я узнал довольно много полезного и нужного. А еще он, как выяснилось, в свое время пытался приударить за сержантом Райли, но потерпел фиаско.
— Та еще стерва, дружище, — проникновенно поведал он мне, опасливо косясь на дверь. — Говорят, у тебя с ней получилось, тут ты молоток! Но будь поаккуратнее, она тебе так жизнь изгадить может, что волком взвоешь. И уволить ее хрен получится, дело свое лучше всех знает.
Он мрачно посмотрел на бокал с янтарной жидкостью, а я подумал — уж не сержант ли является основной причиной его ненависти к этой должности? Очень похоже на то.
