Евгений Гуляковский - Стратегия захвата
Вскоре она стояла посреди широкого туннеля, по другую сторону колодезной стены. Небольшая груда разобранных камней, пересыпанных землей, осталась позади. Буквально через несколько метров туннель резко изменил направление.
Она долго не могла понять, откуда здесь взялся странный, пропитавший воздух свет, пока не заметила, что светится именно воздух. Неведомое излучение, исходившее, очевидно, от стен туннеля, вызывало его фосфорическое свечение.
Под ногами шелестел сухой плотный песок, и на нем отчетливо отпечатывались ее подошвы. Две маленькие цепочки следов на девственно чистой поверхности.
Возможно, она была первой, кто за бесконечные тысячелетия осмелился потревожить покой этого места.
Своды постепенно понижались, и через некоторое время туннель сделался настолько низким, что ей пришлось пригнуться.
Вскоре ее путь пересек еще один туннель. Внешне все четыре направления, включая то, по которому она пришла, казались совершенно одинаковыми. Никаких знаков на стенах, никаких следов. Ей уже было все равно, куда идти, и она пошла прямо.
Что-то ее все время отвлекало. Какая-то зеленоватая едва заметная мушка то и дело вспыхивала перед самыми глазами. Вдруг она вся похолодела от неожиданной догадки. Глазные линзы! Код, которому учил ее Артем! Длинная вспышка — тире, короткая — точка…
Вспышки едва различимы, очевидно, толстый слой породы экранировал радиоизлучение. Но они повторялись, раз за разом складываясь в одну и ту же фразу: «Включи маяк… Включи маяк… Включи маяк…» Зеленый, едва различимый огонек расплылся, стал почти невидимым, и лишь тогда она поняла, что это слезы… Он рвался к ней из невероятного далека. Теперь он где-то совсем рядом, и нужно всего лишь включить маяк, чтобы ее нашли, чтобы бесконечные мучения кончились.
Она нащупала браслет на руке и нажала нужную кнопку. Ничего не изменилось, зеленая муха несла на своих крылышках одни и те же слова: «Включи маяк… Включи маяк… Включи маяк…» Ее не слышали.
Когда наконец она справилась с этим, то поняла, что надо искать место, из которого ее ответный радиолуч сможет пробиться наверх. Эта мысль немного приободрила ее, и Перлис снова пошла вперед.
Неожиданно туннель закончился низкой дверцей с медным кольцом посередине. Кольцо легко повернулось, уступая ее усилиям, но она все медлила потянуть за него, словно предчувствие беды ледяным ветром дохнуло на нее из-за этой двери. Она знала, что двери здесь открываются только в одну сторону… Стоит нажать на кольцо, и обратного пути не будет — она попадет в новую клетку лабиринта. Перлис вдруг показалась себе маленькой фигуркой в странной и жестокой игре. Фигурка вынуждена была сделать следующий ход или погибнуть… Только беспрестанное мигание зеленой мухи придало ей силы дернуть в конце концов за кольцо.
Она очутилась в современной комнате. Нечто среднее между врачебным кабинетом и канцелярией. Большое кресло с множеством зажимов и приспособлений, укомплектованное столиком с хирургическими инструментами, стояло в стороне. Посередине комнаты возвышался огромный письменный стол, заваленный папками и заставленный компьютерными терминалами.
За ними она не сразу разглядела молодого человека с холодным строгим лицом. Что-то в его взгляде будто ударило ее и удержало от преждевременного проявления радости по поводу встречи с соотечественником.
— Присаживайтесь, — строго, почти равнодушно сказал человек, словно в дверях его приемной толпилась очередь посетителей и Перлис была одной из тысяч.
Больше всего ее поразили глаза этого индивидуума. Огромные черные зрачки заполняли все пространство радужной оболочки. Даже белков не было видно. И эти страшные черные пуговицы смотрели в папки, на дисплеи, на входную дверь. Они смотрели куда угодно и ни разу не остановились на Перлис.
— Слушаю вас! — нетерпеливо сказал молодой человек, и Перлис впервые в жизни растерялась, не зная, что отвечать. Ее совершенно подавляло полное отсутствие всякого интереса в этом человеке.
— Я, собственно… Где я нахожусь?!
— В приемной, разумеется. Так вы будете подавать прошение?
— Прошение о чем?
— Да о чем хотите! Какая мне разница? Не могли заранее составить заявление? Вот вам форма, возьмите ручку и пишите!
Она молча повиновалась.
— Ну? Так чего же вы ждете?
— Я не знаю, о чем писать…
— Справа перед вами в рамочке образец. Смотрите не ошибитесь. Бланки у нас в большом дефиците.
В рамочке лежало заполненное по графам заявление, и Перлис, все еще не пришедшая в себя от изумления и внезапно нахлынувшего страха, прочла его буквально по слогам: «Я, Пайзе Перлис, настоящим прошу высочайшего соизволения в произведении посещения вышеупомянутого места, согласно чему удостоверяется».
Печать. Подпись неразборчиво. В образце стояли ее собственные фамилия и имя.
— Какое именно место я должна посетить?
— Это меня не касается.
Вспыхнув от внезапного гнева, она резко поднялась и решительно направилась к двери. Ни слова возражения или протеста со стороны чиновника не последовало. Дверь открылась, и она очутилась в точно такой же комнате, с таким же столом, с таким же чиновником.
— Присаживайтесь, — сказал чиновник.
После сорок второй комнаты она сдалась, вновь села к столу и написала это идиотское заявление.
Приняв от нее заявление, чиновник подержал его в руках, словно проверяя, сколько оно весит, и выжидающе уставился на Перлис.
— Еще что-нибудь нужно?
— Разумеется. Полагаются комиссионные. Процент от сделки указан прямо на дверях кабинета. Это, знаете ли, очень удобно для посетителей. Не приходится ломать голову над суммой, новшество нашего мира.
— Но у меня нет денег…
— Деньги? При чем тут деньги?!
— Но тогда что же?
Поманив Перлис пальцем и для чего-то оглянувшись, хотя в комнате, да и, пожалуй, во всей этой пространственно-временной фазе, кроме них, никого не было, чиновник нагнулся и прошептал ей в самое ухо:
— Вы хотите выбраться из лабиринта?
— Разумеется, хочу!
— Тогда придется заплатить гаввах…
— Гав… что?
— Это так называется. Совершенно безобидная процедура. Не остается даже следов. Вы не успеете оглянуться, как очутитесь на свободе. Пройдите сюда, в это кресло.
Она и оглянуться не успела, как, не сделав ни одного движения, очутилась в хирургическом кресле. Металлические захваты с коротким пружинным лязгом мгновенно защелкнулись на ее руках и лодыжках.
— Выпустите меня!
— Вы подписали заявление? Тогда доверьтесь мне. Процедура займет всего несколько минут.
Чиновник неторопливо стал раскладывать на столике свой универсальный набор инструментов. С ужасом теряя проблеск последней надежды, Перлис вдруг поняла, что зеленая мушка в ее глазу окончательно погасла, едва она переступила порог этой последней преисподней.
29
Впервые со времени посадки на Таиру ее серое небо окрасилось в зловещий темно-багровый свет. Возможно, так здесь выглядели ранние проблески солнечных лучей, искаженные толстым слоем облаков. Но Логинову казалось, что по небу разлита чья-то кровь.
Постепенно заря набирала силу. В полумраке они уже легко различали лица друг друга, но багровый отсвет все еще ложился на окрестные скалы.
Наконец Абасов опустил бинокль и, указав каждому из них намеченные цели, проговорил:
— На башнях у ворот и на самой стене только арктуриане. Если это вся их охрана — они нас не удержат.
Он отдал команду, и вся четверка короткими перебежками, то и дело останавливаясь и затаиваясь в высоких безжизненных кустах, двинулась к огромным воротам.
Им оставалось метров сто до этих ворот, когда Бекетов приглушенно вскрикнул. И они все на несколько секунд замерли, как завороженные, всматриваясь в крохотный экран портативного приборчика. Мигающая красная стрелка, указывающая прямо на эти ворота, означала, что заработал маяк наручного идентификатора Перлис!
Логинов от волнения на какое-то время потерял контроль над собой. Но сейчас как никогда ему нужны были холодная голова и точные безошибочные действия. С трудом ему удалось взять себя в руки.
Вскоре они подобрались вплотную к изгороди. Толстенные дубовые доски ворот, окованные медью, вряд ли годились для обыкновенного склада… Логинов думал о предупреждении Мартисона, о том, что глупо врываться в логово ракшаса с оружием, не способным причинить ему серьезного вреда. Мысли мелькали и исчезали, не оставив после себя ни малейшего следа, разве что незаметные для его спутников дрожь и холод в руках… Он знал, что все это пройдет, едва начнется атака.
Послышалась очередная команда Абасова, и почти сразу же удар взрывной волны принес летящие в воздухе обломки досок. Ворот уже не было. На их месте в изгороди зиял широкий пролом. Вправо и влево одновременно ахнули бластеры, веерами огня снимая часовых на башнях.
