Александр Шапочкин - Первая заповедь Империи
На дальнейшие вопросы времени у меня уже не было. Таймер отсчитывал последние полторы минуты. На супергаллюцинацию воспалённого сознания происходящее как-то не тянуло, — слишком уж сложным казалась мне сложившаяся ситуация, к тому же я всегда считал, что бред должен сопровождаться абстрактными образами, галлюциногенными цветами и прочими признаками подступающего безумия.
Оставалось два простых объяснения: всё это — чья-то сложная афера, нацеленная, например, на экспроприацию свалившегося на меня богатства либо для использования моей персоны в других непонятных мне, может быть политических, целях. Либо я действительно некий невнятный супергерой. Человек-микроб, блин…
В последнее верилось с трудом. Я прекрасно помнил своё детство, лет с четырёх-пяти. И с уверенностью мог сказать, что всю жизнь был обычным середнячком и отличался от остальных приютских детей только тем, что в мои маленькие ручонки попала Нина. Вспомнить бы ещё, как она ко мне попала…
Я бросил быстрый взгляд на Хому. Неужели передо мной действительно просто искусная актриса-аферистка? Верить в это как-то не хотелось. Хотя головой я прекрасно понимал, как обезоруживающе действуют на представителей мужского пола кукольное личико, огромные глаза и точёная фигурка. А также знал, насколько успешно пользуются этим фактом различные тёмные личности и разномастные спецслужбы.
Однако я не спешил делать однозначные выводы. Вначале стоит поговорить с Ниной, послушать, что она там мне скажет. Вполне возможно, что моего несчастного искина кто-то успешно хакнул, и мне всё-таки понадобится гарантийный штекер…
Опять же это Нина завела разговор о деньгах, а эта Ксения скорее всего всё слышала. Нина ведь могла бы и предупредить меня о том, что та вошла в игру, но не предупредила!
Вот если бы «якобы Царевна» сразу полезла ко мне с предложениями «помочь потратить мои деньги», всё было бы предельно ясно. Ну а так… Да кто его знает. Вот только не хотелось бы оказаться наивным простаком.
— Слушай, а тебе сколько лет? — спросил я то, о чём интересоваться у женщин испокон веков считалось признаком дурного тона.
— Полных шестнадцать, — с готовностью ответила девушка.
— А мне двадцать два, — сообщил я, с лёгким прищуром наблюдая за реакцией девушки, — а тебе не кажется странным, что ты в детстве видела меня, и сейчас вот узнала, и вообще…
Вот если она сейчас расскажет мне какую-нибудь смазливую, явно заранее придуманную историю, то разговор можно и не продолжать. Выйду в «Белую комнату», заблокирую Нинку и буду торчать там, на виртонаркоте, пока меня не выпустят из капсулы, а там уже буду решать, что делать дальше.
— Кажется, — ответила девушка, слегка покраснев, — я об этом в первую очередь подумала после…
Она неопределённо махнула рукой.
«Ну, давай, малышка, — колись!»
— Но так ничего и не придумала, — закончила Ксения. — Когда пропал дядя Максим, — мне было четыре с половиной года. А ва… тебе должно было быть около десяти. То есть ты не мог быть даже его сыном… Но Катя настаивает, что он — это ты. И я, честно говоря, ничего не понимаю. Ты же не клон?
— Не дай-то бог! — поёжился я. — Пупок у меня на положенном месте, а не на спине… Слушай, Царевна. А что же ты в игре-то делаешь в такое время? «Волга» чёрт знает где, дома какой-то бардак, у соседей революция, из космоса червяки лезут, а царственная особа отдыхать изволит?
— Максим, не хами девочке! — подала голос Нина.
— А ты, Нина, не лезь! Занимаешься своими делами? Вот и продолжай ими заниматься. Мы с тобой отдельно, и очень серьёзно, поговорим.
— Дурак, — фыркнула искин.
Хомячок, поджав губки, смотрела на рассыпанные по полу патроны. На длинных ресницах блестела влага. Кажется, её сильно зацепили мои слова, и я немедленно пожалел, что облёк их в такую грубую форму.
— Я не пришла в сознание после того, что случилось с «Волгой», — тихо прошептала она. — Катя сказала, что меня поместили в биолабораторию… И рассказала, что мы переместились в «Тёмную Зону», а затем велела мне немедленно войти в эту игру. Я…
— Извини меня, Ксюша! — как можно искренне попросил я. — Я не хотел тебя обидеть…
Да что уж там — на самом деле хотел и обидел. Если эта девчонка — аферистка, то она к тому же великолепная актриса, а если нет… Ну, в таком случае я — сволочь имперского масштаба!
— Угу… — хлюпнула она носом и, взмахом своей маленькой ладошки откинув с лица непослушный локон, сурово посмотрела на меня. — Прощаю, но и я в таком случае хочу знать! Почему в такой трудный для всего экипажа «Волги» момент здоровый мужик, пусть даже он не знает, что он Князь-Защитник, играет в игры?
— А я на карантине и тоже лежу в капсуле биолаборатории. — Почему-то серьезный взгляд Хомы заставил меня улыбнуться.
— На карантине? — удивлённо хлопнула глазами девушка. — Ты болен?
— Нет, я…
Меня прервало звуковое уведомление об автоматической смене окошка с заданием.
Внимание! Обновлено модифицированное элитное задание «Секреты предателя».
Принято задание: «Побег из бетонного курятника».
Условия выполнения: Выбраться из здания, найти старшину Джона Крипли и узнать у него, что происходит.
Доступно: Всем членам группы.
Описание: В то время, как вы разбирались в записях погибшего доктора Уволла Бейна, на улице наступила ночь, а вместе с ней пришла и новая напасть. Здание сотрясается от взрывов, а по стенам расползаются широкие трещины. Вам следует немедленно выбираться из многоэтажки, пока она не стала для вас смертельной ловушкой.
Найдите старшину Джона Крипли, которого упоминал в своём дневнике доктор Бейн, поговорите с ним о том, что случилось, и узнайте о нападениях на поселение.
Награда: 200 единиц опыта, 1 очко способностей.
Не успел я дочитать до конца системки, как в комнату, пробив пол, с пронзительным свистом влетела выпущенная из рельсотронного ружья болванка и, разворотив древний копировальный автомат, ушла в стену, выбив из неё фонтанчик пыли и крошки. Вновь громыхнул взрыв, и где-то совсем рядом зарокотала антиматерия, кажется, в считаных десятках метров от нас. Многоэтажка натужно затрещала, и потолок комнаты, который когда-то был стеной чьей-то квартиры, с хрустом раскололся, обнажив ржавую металлическую паутину арматуры.
— Хватай гранаты! — крикнул я Ксении, поднимая с пола старый как мир автомат Калашникова триста первой модели и магазины к нему.
Хорошее оружие земного российского производства. Тяговая лошадка множества войн и вечный противник американской винтовки «M162-22». Фактически два этих мастодонта были последними популярными образцами огнестрельного оружия перед переходом войск на компактный рельсотрон.
Закинув автомат за плечо (грудь сразу же обхватил ремень), я подбежал к столу дока и, впихнув клавиатуру в её паз, несколькими ударами своего тренировочного ломика обрубил идущие к системному блоку провода.
— Что ты делаешь? — спросила Хома.
Девушка, как я ей и велел, подобрала гранаты и держала их в руках, словно крестьянка яблоки. Скорее всего она не умела пользоваться инвентарём, а потому они аккуратно лежали в сложенных лодочкой ладошках, а Ксюша изредка бросала на смертоносные шарики опасливые взгляды.
— Забираю с собой компьютер дока, — ответил я, касаясь блока и через появившееся меню отправляя предмет в свой вещмешок, а затем посоветовал: — Мысленно прикажи гранатам отправиться в твой инвентарь. И спроси своего искина, как их доставать!
— Кать… — что она говорила своему искусственному интеллекту, я не слушал.
Получен предмет: Системный блок доктора Уволла Бейна.
Тело ощутимо потяжелело. Точнее сказать, мне как будто надавили руками на плечи. Полученный вес не распределялся равномерно, а имитировал заплечный мешок, в который я якобы положил увесистый камень. Высокая сила хоть и влияла на максимальный переносимый вес, но не гарантировала автоматического и моментального привыкания к навалившейся тяжести. Как и в реальности, тело должно было приспособиться к этому «неудобству».
Обернувшись, я тихо крякнул. Ксюша, видимо, получив инструкции от своей Кати, вывесила гранаты на поясок и сейчас держала в руках свой медленно разогревающийся плазмоган. Новая и вроде бы неприметная деталь одежды делала из «якобы Царевны» мечту обложки любого мужского журнала об оружии. Красивая, стройная девушка с пушкой в руках и мощными гранатами на поясе производила вид бывалой постапокалипсической амазонки.
Вот только немного комично выглядело её серьёзное личико, когда она переводила плазмер в боевой режим. Не хватало только чуть высунутого, слегка прикушенного язычка, чтобы я немедленно и по уши влюбился в неё.
— А зачем тебе компьютер? — спросила она, когда я, подхватив её под локоток, потянул к выходу из комнаты.
