Другие Звезды 2 (СИ) - Сергеев Артем Федорович

— Конечно, была, — ответил я, — и ещё, не стоит так говорить о людях за их спиной, а потому ты, Кэлпи, закрой уши, но она мне мышь напомнила, серую такую, всем недовольную. И одета она была так нарочито по-рабочему, и вела себя соответственно. Бокал из моих рук не взяла, да ещё и построить пыталась. Анастасия сказала, что это она просто переживает некоторые жизненные коллизии и ещё сказала, что она и правда сильный учёный. Ну, вспоминаешь?

— А-а-а, — протянул Олег, — действительно, была! Я, помню, сначала даже запереживал за неё, потом смотрю — ест за троих, причём хорошо так ест, с аппетитом, и успокоился. Довольно-таки симпатичненькая, кстати.

— Она и правда сильный учёный, — подтвердила слова Анастасии Кэлпи, — некоторые её идеи признаны очень перспективными, их сейчас разрабатывают целые коллективы.

— Ого! — присвистнул Олег, — а в конторе нашей она тогда чего делает?

— Ей сейчас больше нравится бороться с ошибками других, — пожала плечами Кэлпи, — наверное. Точно сказать не могу.

— Ну, точно-то я у неё и сам спрошу, — Олег всё не унимался, — но вообще-то, друзья мои, именно таким образом и зарабатывается административный авторитет. Метит куда-то повыше, можете мне поверить.

— Может, и метит, — согласился я, — наше какое дело?

— Как это, какое? — даже остановился Олег, — нам с ней лететь чёрт его знает куда, так что я имею полное право знать. Вдруг что?

— Давай без вдруг, — попросил его я и перевёл разговор на другую тему, — Кэлпи, что там с подготовкой?

— На данный момент груз прибыл, — отрапортовала она, — пассажир прибудет чуть позже.

— Характер груза? — мне лично все эти обозначения и сокращения в сопроводительных документах не говорили ничего, а нейрокомп отвечал на такие запросы слишком уж обстоятельно.

— Полевая лаборатория, — правильно поняла мой вопрос Кэлпи, — строительная станция, научное оборудование, личные вещи. Класс опасности первый и нулевой, ничего особенного.

— Ты это дело проинспектируй, — попросил её я, — нечувствительными методами, мне так спокойнее будет. Ну, чтобы груз маркировкам соответствовал. И на будущее обязательно это делай, не стесняйся ни в коем случае. Это, если хочешь знать, вопрос принципиальный, мы должны точно знать, что перевозим, понятно тебе? А если груз без документов, то только с моего или Олега личного разрешения, и всё равно этот груз обязательно проверь, вдруг мы что упустили или нас обманули. Ну, и с твоего тоже разрешения тоже, ты же основной член экипажа, только уведомить не забудь.

— Есть, капитан, — отсалютовала она, — есть, не стесняться и уведомить! Ну что, на флаере или пешком?

За этим разговором мы успели выйти из здания института и остановились на площади перед ним. Спешащего туда-сюда народу прибавилось, и ещё они все косились на Кэлпи, ну, или мне так показалось.

— На флаере, — решил я, — поставим там, где взяли, а то перед Димой неудобно будет, да и лететь-то тут меньше минуты. Запрыгивайте.

И мы запрыгнули, и уже через минуту флаер доставил нас на место, и я действительно увидел у огромного, сверкающего на солнце гранями чёрного кристалла нашего корабля ряд местных стандартных грузовых контейнеров, но небольших, тонн на пять, рядом с которыми были аккуратно расставлены несколько ящиков и коробок поменьше.

— Груз маркировке соответствует, — доложилась Кэлпи, успевшая первой выбраться из флаера, — личные вещи, — тут она запнулась, что-то проверяя, — тоже. Список скинула вам в рабочую область. Разрешите начать погрузку, капитан?

— Разрешаю, — ответил я и отошёл в сторону, чтобы понаблюдать, Олег же отправился прямо на корабль, его это не интересовало.

Кэлпи споро вырастила аппарель с люком по одному борту, вызвала себе на подмогу грузовую платформу, оснащённую гравикомпенсаторами, и контейнеры по одному стали уплывать вглубь нашего трюма. Единственное, она не утерпела и стала вручную перекидывать мелкие ящики на ещё одну платформу и я, увидев это, подошёл к ней, чтобы помочь.

Подошёл, схватился, дёрнул, и сразу же понял, что этот мелкий ящик весит ровно на двести килограмм больше того, что я могу поднять, не надорвавшись.

— Спасибо большое, капитан, — улыбнулась мне Кэлпи, — за то, что решили помочь бедной девушке.

— Всегда пожалуйста, — выдохнул я, вытерев внезапно выступивший от натуги пот со лба, — обращайся.

— И все же, капитан, — не успокаивалась она, — мне бы хотелось внести ясность, чтобы не было недопонимания в дальнейшем. Мне очень льстит, что вы и Олег относитесь к этому, — тут она провела вдоль своего тела руками, — как к полноценному члену экипажа, спасибо, правда. Но всё же хочу напомнить вам, что эта мобильная платформа есть всего лишь инструмент, и он ничем не отличается от этого, — с этим словами она постучала по борту корабля.

На это я кивнул и пожал плечами, мол, согласен, но что поделать, и Кэлпи продолжила:

— Физически я нахожусь на четвёртой палубе, это если снизу вверх считать, а всё остальное — это всего лишь средство, приспособление, орудие труда. Ведь не стесняетесь же вы, если провести аналогию, пить чай внутри меня, спать, есть, принимать душ, совершать полёты? Не рвётесь помогать мне взлетать, подавать воду в умывальники, поддерживать микроклимат? Так что и с ящиками я справлюсь сама, помогать и переживать по этому поводу не нужно.

— Не рвусь, — подтвердил я, — да и с чего бы? А к этой твоей мобильной платформе мы будем относиться как полноценному члену экипажа, и нас уже не переделать, ты это учитывай тоже, пожалуйста.

— И вот именно за это я, наверное, вас и выбрала, — вдруг заулыбалась девушка, — другим экипажам это и в голову бы не пришло, ящики вот так со мной на пару грузить. Это же, капитан, всё равно что подъёмному крану помогать, смешно же! Да и понять вас могут неправильно!

— Ну вот видишь, всё было не зря, — ответил я, — пригодилось! Так что в другой раз не удивляйся, если помогать полезем, особенно Олег может не удержаться, у нас по этому поводу даже поговорка такая была в ходу: мы пахали — я и трактор, как раз про наш случай. А что насчёт чужого мнения о нас с тобой, так если бы ты знала, насколько мне на него наплевать, ты бы удивилась, честное слово.

— Спасибо, капитан, — снова непонятно за что поблагодарила меня Кэлпи, — мне было очень важно это услышать. Ну что, погрузка закончена, идём на корабль?

— А когда пассажир подойдёт? — спросил у неё я, — есть сведения?

— Минуту, — попросила она, — отслежу только. Ага, судя по маршруту флаера, через пятнадцать минут будет здесь.

— Тогда ты иди, — ответил я, — а я тут посижу, подожду, да задание на полёт посмотрю. Входной люк только не закрывай, пожалуйста.

И она, кивнув мне, ушла размещать и погружать контейнеры в стазис-поле, для пущей сохранности, а я уселся на лавочке под берёзками, если есть возможность посидеть на солнышке перед дальним полётом, глупо будет её упускать.

Сел так, чтобы лучи били мне прямо в лицо, расслабился против воли и закрыл глаза. Но первым делом всё же озадачился, поставил свой нейрокомп на охрану, чтобы никто ко мне незамеченным не подобрался, а уже потом с чистой совестью нырнул в документы.

Быстро посмотрел цели и задачи полёта, маршрут, его отрезки и конечную точку, сроки и рекомендованные режимы работы двигателя, всё это были рабочие моменты, ничего удивительного, хотя кому как. Покажи мне это полгода назад, изумился бы до невозможности, а вот сегодня меня в основном интересовала конечная точка нашего полёта, какая-то дальняя система со свежеоткрытой и живой, как выразилась Кэлпи, планетой.

И документы меня не разочаровали, я читал их так, как в своё время читал книги Луи Буссенара и Жюля Верна, только здесь было лучше, потому что всё, на что смотрел я сейчас, было самой настоящей реальностью.

Сухие, официальные строки затянули меня в водоворот предвкушения необычайного ничуть не хуже красочных описаний неведомых прерий, пампасов и таинственных островов в книгах французских писателей, но тогда мне было двенадцать-четырнадцать лет и проблем с фантазией у меня никогда не наблюдалось, зато теперь… зато теперь всё это было правдой.