Михаил Ахметов - В бой идут одни новички
Перед пилотом снова как наяву встала картина его последнего боя в туманности, и он снова удивился тому, что с ним тогда произошло. Чувство ненависти к Шиве, раскалённое до невероятной степени потерями близких ему людей и жгущее огнём грудь Траусти, в какой-то кратчайший момент вдруг трансформировалось в холодную, точную и смертоносную решимость, кроме которой в нём не осталось больше ничего.
Он смог охватить каким-то новым неведомым ему чувством всё пространство развернувшегося боя. Траусти видел одновременно и шиванский разрушитель, ощетинившийся заградительным огнём, сквозь который прорывалась группа Бланкара, и перехватчики шиван, несущиеся ему навстречу, и фладдеры своей эскадрильи, еле поспевающие за его машиной. Таким же неведомым ему ранее чутьём он вдруг начал понимать, куда и когда пойдёт следующая вражеская трасса, ракета или кому достанется удар зенитного турболазера. И не успев ещё удивиться этому нежданному дару, он увидел, как в перекрестье его прицела плавно вошёл паучий силуэт первого шиванского перехватчика.
Снова грянул аккорд гимна, и Тарсон не без труда вернулся к реальности. Товарищи Бланкара уже получали свои награды, и их слова ответного салюта раздавались на всю «Аквитанию» из невидимых глазу динамиков. На виртуальном экране было хорошо видно самого Огюста, выделявшегося коренастой фигурой, а также своей бородой, которую он, по слухам, поклялся не брить, пока не получит следующей награды или повышения. Сплетни сплетнями, но было ясно видно, что к моменту церемонии награждения и встречи одновременно с тремя адмиралами Альянса он всё-таки привёл это роскошное украшение своего лица в более или менее пристойный вид, по сравнению с тем волосатым безобразием, которое он ещё накануне демонстрировал окружающим. Теперь широкое, с аккуратной бородкой лицо командира группы бомбардировщиков явно лучилось не слишком старательно скрываемой гордостью за себя и за своих товарищей.
«Награды наградами, а имя-то своё в историю он уже вписал, — с оттенком лёгкой зависти подумал Траусти, — теперь во всех энциклопедиях пропишут, как в таком-то году и в таком-то месте группа бомбардировщиков «Боанергос», ведомая пилотом прима-класса Огюстом Бланкаром, нанесла решающий удар межзвёздному разрушителю шиван нового класса «Равана». Так вроде бы его обозвали наши яйцеголовые аналитики».
«Пересадили бы нас тоже поскорей с древних «Геркулесов» на что-нибудь новое, к примеру на «Пегасы» хотя бы», — вздохнул про себя молодой человек. Ему сразу же припомнились треугольные силуэты этих новейших машин и связанные с ними последние события в туманности, когда «Пегасы», пользуясь своей малозаметностью для вражеских сканеров, шутя расправились с лёгким прикрытием большого шиванского драккара.
Траусти снова заметил, что заехал со своими мыслями слишком далеко, как раз в тот момент, когда платформа с высшими офицерами Альянса остановилась перед ним и его боевой машиной и голос помощника вице-адмирала Петроса торжественно назвал его имя и скромное звание. Чувствуя на себе взгляды своих товарищей по эскадрилье и охваченный волнением, чем-то похожим на предбоевое, он как можно аккуратней, чтобы случайно не споткнуться и не стать всеобщим посмешищем, поднялся на платформу, пытаясь сохранить выправку по стойке смирно.
Первое, что ему бросилось в глаза, когда он оказался на платформе, поднявшись по ступеням с красным ковролитом посередине, это трое офицеров с адмиральскими знаками отличия, приветствующих его, простого пилота второго класса. От такого неожиданного сюрприза он сначала застыл на месте, но тут же спохватившись, торопливо отсалютовал в ответ. Краем глаза он заметил и остальных офицеров, находившихся на платформе, и зрачки камер, нацеленных на него, но почти всё его внимание приковали три адмирала, стоявшие прямо перед ним: высокий сухощавый Орнео Петрос с выбивающимися из-под парадного головного убора светлыми, начинающими седеть волосами, ещё более высокий костистый Анххаф, с головой, усыпанной шипами, в одеянии высшего военачальника васудеанского флота, знакомый пилоту ещё по прошлой кампании на Денебе, и вице-адмирал Лайон Сэра, офицер среднего роста и средних лет, которого он увидел сегодня в первый раз.
— Пилот второго класса Траусти Тарсон, сто седьмая истребительная эскадрилья, по вашему приказанию прибыл, — чужим от волнения голосом доложил он и торопливо опустил правую руку.
— Вольно, пилот, — кивнул командующий, внимательно глядя на Траусти и, казалось, что-то пытаясь разобрать в чертах его лица. Наконец, как будто удовлетворённый итогом, он не глядя протянул руку в сторону. Стоящий чуть позади вице-адмирала незнакомый пилоту офицер с погонами флаг-капитана сделал шаг вперёд и, повернувшись к командующему, почтительно положил ему на ладонь небольшую бордовую коробочку в стилизованной форме крейсера Альянса. Затем офицер повернулся к Траусти.
— За проявленные в бою мужество и храбрость, — отчеканил флаг-капитан, глядя куда-то вдаль и зачитывая видимый только ему одному микротекст, — за верность идеалам и целям Альянса пилот Траусти Тарсон, благодаря боевому мастерству которого была одержана решительная победа над врагом и спасены жизни тысяч наших военных, награждается орденом Галатеи и удостаивается звания пилота первого класса!
— Пилот Тарсон, шаг вперёд, — негромко приказал Петрос.
Под пальцами вице-адмирала щёлкнул миниатюрный замок, и через несколько секунд на груди молодого человека засветилась небесно-синим цветом одна из самых почётных наград Альянса.
Ошеломлённый пилот, в глубине души ожидавший не поощрения, а нагоняя за неподчинение в бою приказу своего командира, замер на месте, боясь пошевелиться.
— Хорошо смотрится, — кивнул командующий и чуть прищурился на пилота.
— Вечно служу Альянсу! — сообразив, выпалил Траусти и торопливо сделал шаг назад, заливаясь краской от своего промаха.
Петрос чуть улыбнулся и сделал едва заметное движение головой в знак того, что он понимает душевное состояние пилота и не сердится на его оплошность.
Но это было ещё не всё. Не успел Траусти перевести дух, как одного адмирала совершенно неожиданно сменил другой, но уже васудеанский. Пилот мог только таращить глаза в удивлении, изо всех сил стараясь сохранить подобающее моменту серьёзное выражение лица.
Анххаф оказался не очень многословен, но от того, что он произнёс, молодому человеку стало казаться, что всё это происходит не с ним, а с каким-то другим всем известным и прославленным асом. Адмирал союзников в обычном своём высокопарном стиле воздал хвалу мастерству пилота и наградил его орденом Империи Васуды, сообщив при этом, что для него было бы честью принять Траусти в свою императорскую эскадрилью на флагманский «Псамтик». «Сегодня мы чествуем воина, сокрушившего врага в сражении не только мастерством, но и духом своим и яростью», — закончил он под доброжелательными взглядами стоящих рядом с ним офицеров.
Воин, сокрушивший врага духом и яростью, ощутил краем взгляда сияние двух орденов на своей груди, и уже предчувствуя благородную тяжесть погон пилота первого класса на плечах, всё-таки смог взять себя в руки и, не запинаясь, ещё раз произнести уставные слова благодарности.
Снова прозвучал финишный аккорд гимна, венчая собой церемонию награждения новорождённого аса Альянса. Траусти, не чуя под собой ног, уже собирался сойти с платформы и снова встать в строй, но флаг-капитан жестом удержал его на месте. «Вы удостоены чести быть здесь с нами до окончания церемонии, — негромко сообщил он, — прошу вас пройти сюда, к господину Бланкару». Здесь только Тарсон заметил улыбающегося ему Огюста, который под прицелом летающих вокруг беспилотных камер делал ему осторожные приветственные знаки.
Платформа снова мягко двинулась вперёд, вдоль выстроившихся в ряд боевых машин, но прежде чем опять зазвучала музыка, пилот услышал обращённые персонально к нему слова Петроса. Он торопливо повернулся к командующему и встретил его серьёзный взгляд.
— Ты настоящий сын своего отца, Траусти, — негромко произнёс прославленный в боях адмирал, — и он мог бы сейчас тобой гордиться.
ГЛАВА 9
— На Альтаире отыскали новые артефакты цивилизации Древних. В нашей академии объявлен набор добровольцев для экспедиции. Нужны специалисты по лингвистике. Такие, как я. Для нас уже подготовили крейсер, — Кариола в ожидании посмотрела на мужа.
— Тыс ума сошла? Даже не думай лететь! Альтаир совсем недалеко от места боевых действий. Вашему начальству что, больше нечего делать? — Эрик резко повернулся к ней. — К тому же ты на третьем месяце! Тебе даже полуторную перегрузку испытывать нельзя!
Кариола легко повернулась на бок и ласково погладила своей рукой его по лицу.
