Василий Орехов - Миссия невыполнима
Полковник медленно опустил взгляд. У него больше не осталось аргументов. Похоже, его миссия потерпела сокрушительное поражение.
– Что же касается королевских почестей… – Рашад задумчиво смотрел вдаль, туда, где море гнало к берегу нескончаемые волны с белыми барашками пены. – Знаете, мой добрый Али, в прошлом месяце я обнаружил в нашем созвездии новую комету. Мне аплодировал научный конгресс астрономов, и комета была названа моим именем. Вы по-прежнему думаете, что мне не хватает почестей?..
На Мухаммеда было жалко смотреть.
– Ну а что касается моих грехов перед лицом Аллаха, как вы изволили выразиться, то Абдельмаджид – такой же Сауд, как и я. Не узурпатор, не представитель недостойной фамилии, не иностранец. Он – вполне законный наследник престола. И то, что он вас не устраивает, не делает его самозванцем. Получается, что я, заточив себя на исследовательской станции, распорядился лишь собственной судьбой, а не судьбой государства.
– Простите, Ваше Высочество, – проговорил полковник прерывающимся голосом. – Я не должен был заводить этот разговор. Я надеюсь, что вы дадите мне хотя бы сутки, чтобы попрощаться с семьей и привести в порядок свои дела. Даю вам слово офицера, что не попытаюсь воспользоваться вашим великодушием, чтобы покинуть королевство. И если в вас есть хоть капля милосердия, прошу вас разрешить мне самому застрелиться по истечении суток с настоящего момента.
– О чем вы, Мухаммед? – Принц Рашад вскинул брови. – Я не собираюсь передавать вас спецслужбам или разрешать вам покончить с собой. Вы доблестный воин и настоящий патриот, если вас действительно интересуют такие проблемы, и не ваша вина, что вам приходится служить недостойному монарху. Я уважаю ваши мужество и самоотречение. Возвращайтесь обратно и преданно служите – не ненавистному королю, но народу и государству. И ради всего святого, выкиньте из головы это мальчишество насчет переворота. Мятеж – всегда тяжкое испытание для простых людей. Подумайте о тех людях, которые погибнут в результате ваших неосторожных действий. Поверьте, вы сможете принести отечеству много пользы и без этих глупостей. А вот если вы сгинете в пыточных подвалах «Аламута», никакой пользы это не принесет ни вам, ни отечеству.
– Спасибо, Ваше Высочество. Если вы не возражаете, теперь я хотел бы вернуться на планету.
– Разумеется, мой добрый Али.
Принц снова распахнул дверь, и они вышли в коридор. Возвращались в гробовом молчании; Рашад шагал впереди, высокий, статный, уверенный в себе, Мухаммед плелся следом – сгорбленный, понурый, с потухшим взором.
– Я очень надеюсь, что вы как следует подумаете над нашей беседой, полковник, – сказал ученый на прощание. – Мне действительно не хотелось бы в ближайшее время прочесть ваш некролог.
– Разумеется, я подумаю, Ваше Высочество, – вежливо ответил Мухаммед.
К вечеру полковник Мухаммед вернулся в расположение своей части, прошел в личный кабинет и тяжело опустился в кресло за огромным столом красного дерева. В голове у него шумело, в душе медленно вращался холодный осенний ветер. Мухаммед не знал, как поступить дальше. Продвижение на трон кого-нибудь из наследников второй очереди, совершенно неочевидных ни для народа, ни для государственных элит, грозило обернуться тяжелыми потрясениями и гражданской войной. Только Рашада готовы были принять все – разумеется, за исключением коррумпированных военных и чиновников. Однако полковник свято верил, что с внутренними врагами новая власть справиться сумеет. А вот если одни благородные семейства, уверенные в своей близости к королевскому роду, пойдут войной на другие, государство ожидает катастрофа. От такой войны общество оправится не скоро, и неизвестно, какая дрянь в результате окажется на престоле – не будут ли потом вспоминать правление короля Абдельмаджида как последние дни золотого века…
На столе ожил селектор, который голосом адъютанта сообщил:
– Господин полковник, с КПП передали – какой-то американец заявляет, что хочет с вами побеседовать. Его зовут мистер Сименс.
– Пусть убирается, – устало проговорил Мухаммед. – Я никого не хочу видеть.
– Он настаивает. Утверждает, что дело крайне важное и срочное. И он попросил, чтобы я передал вам следующие имена: Юсуф, Ислам и Хамид.
Полковник откинулся на спинку кресла, внимательно посмотрел на селектор. Любопытно. Стало быть, незнакомец знает имена мятежных офицеров, которым Мухаммед доверяет как самому себе. Имена трех офицеров, которые сопровождали его сегодня к принцу. Интересно, откуда?
Что ж, хуже этот день все равно не станет. Хуже уже просто некуда.
– Пусть войдет, – пасмурно проговорил полковник, массируя пальцами уголки глаз.
Глава 12
– Какие у нас планы на сегодня? Опиумный наркопритон? Смертельные гонки по ночным улицам на глидерах? Подпольные гладиаторские бои?
Джебедайя Сименс лежал в огромной постели в своем гостиничном номере и, заложив руки за голову, наблюдал, как его подруга возле зеркала накладывает макияж.
– Как насчет того, чтобы сходить в зоопарк? – поинтересовалась она, не отрываясь от своего занятия.
– О, Аллах! – простонал он.
– Вот зря ты так скептически настроен. – Она спрятала эксклюзивную тушь в сумочку. – У нас лучший зоопарк в этом секторе Галактики. Представляешь, целая экосистема экзотической планеты – на одном холме!
– Так не бывает, – резонно возразил Джебедайя. – Хищники быстро сожрут всех остальных, а потом друг друга, и экосистема сразу обеднеет.
– Хищников от травоядных отделяют невидимые силовые поля, – пояснила Фатима. – Но выглядит это так, будто никаких барьеров между ними нет. Впрочем, это все чепуха, разумеется, – зверюшки, экосистемы. На самом деле если ты обещаешь вести себя хорошо, быть послушным мальчиком и не ныть, в конце экскурсии тебя ожидает пикантный сюрприз.
– Ну, хорошо. Уговорила. Обожаю пикантные сюрпризы. Надеюсь, это будет стая миловидных дрессированных обезьян, демонстрирующих стриптиз.
– Не дождешься.
Со всеми предосторожностями позавтракав в гостиничном ресторане, практически не уступавшем по роскоши и уровню кухни злополучному «Сани», они отправились в зоопарк. Погода чудесная и располагает к неторопливой прогулке, так почему бы, собственно, не прогуляться в окружении экзотических тварей, здраво рассудил мистер Сименс.
Когда они добрались до места и высадились из глидера на небольшой площади перед входом в зоопарк, Сименс направился было к кассам, но Фатима удержала его за рукав:
– Подожди. Это ни к чему.
Они свободно прошли через главные ворота, и билетные контролеры на входе склонились перед ними в низком поклоне.
– Мой прадед был учредителем этого зоопарка, а отец является одним из его главных спонсоров, – пояснила Фатима. – Поэтому с меня здесь пылинки сдувают.
– На воротах же написано «Королевский зверинец», – удивился Джебедайя. – Я так понимаю, что заведение со словом «королевский» в названии должно либо быть поставщиком монаршего двора, либо содержаться из казны монарха. Не хочешь ли ты сказать, что экзотических животных отсюда запекают к королевскому столу?
– Нет, конечно, – хмыкнула Фатима. – Абдельмаджид – заядлый охотник, ему очень нравится этот зоопарк, поэтому он милостиво позволил моему папаше назвать его королевским, к чести и престижу монаршего семейства. А еще больше королю нравится, что при этом папаша не требует с него денег на содержание зоопарка. Вот поэтому зверинец «королевский», хотя платит за него мой отец.
– Твой отец поступает весьма мудро, – понимающе кивнул Сименс.
– Еще бы. В результате Абдельмаджид благоволит моему отцу, и тому достаются лучшие концессии. Нет, ну не только за содержание зоопарка, конечно. Там еще и богатые подарки каждый месяц, и бесплатное обслуживание увеселительного королевского флота, и прочие форс-мажорные расходы. Но даже с учетом всего этого отец остается в значительном финансовом выигрыше. Это называется «искусный бизнес по-саудовски». – Она покачала головой. – Самое смешное, что этот мелочный сукин сын Абдельмаджид ежегодно выбивает из королевского совета круглую сумму на содержание своего зверинца. Только, естественно, не передает ее в зоопарк, а тратит на шлюх и выпивку. Все в высшем обществе знают об этом, но предпочитают делать вид, что так и должно быть. Это тоже бизнес по-саудовски.
– А ты не очень-то любишь своего монарха, – заметил Сименс.
– Я любила его раньше, – фыркнула Фатима. – А потом познакомилась с ним поближе. И я в жизни своей не знала большего ублюдка. Даже мой драгоценный братец по сравнению с ним – святой Ибрагим.
– Ну, ты-то сама тоже не тянешь на святую Фатиму, – заявил Джебедайя. – Разве что она принимала наркотики и меняла мужиков как перчатки.
– Ну, брось! Ты же понял, что я имела в виду. Мне плевать на его шлюх и пьянство. Беда в том, что он ведет себя как последняя свинья по отношению к близким людям. В последнее время его интересует только адреналин и собственная драгоценная персона. А люди для него – ничего не значащий мусор…
