Уильям Шатнер - Возвращение
– Тогда почему? – Килбурн прижал шприц к шее Райкера. Из холодного наконечника с шипением вырвалась целительная смесь.
– По той же причине, по которой заканчиваются все успешные нападения, – сказал Райкер и вздрогнул, ощутив как обезболивающее возымело эффект. Наконец он смог поддаться навалившейся усталости, которой он сопротивлялся весь день. – Они достигли своей цели.- Какой еще цели! – раздраженно воскликнул Килбурн. – Назовите хоть одну вещь на этой вонючей планете, за которую стоит умирать!На это у Райкера не было ответа.Но где-то у кого-то он был.
И Райкер знал, что не успокоится, пока не найдет ответственных за нападение и ответ на этот вопрос.
ГЛАВА 3
Оставшись один в темноте возле могилы, Спок нашел камень, чтобы присесть и таким образом сберечь свои силы. Усевшись, он поправил свои одежды, чтобы они наилучшим образом сохраняли тепло тела.
Ему было 143 стандартных года. Средний возраст для здорового вулканца. Но куда бы ни переместились Райкер и его офицеры, дни, когда он сам активно принимал участие в любых событиях, давно прошли.
И, хотя это и казалось нелогичным, он скучал по тем дням.
Почти полчаса он неподвижно сидел и наблюдал за движением на фоне звезд светящихся точек, обменивающихся вспышками разного цвета.
Звездолеты в орбитальном сражении.
– Поразительно, – произнес Спок.
Но за исключением перемещающихся в небе огней ночь оставалась тихой и спокойной.
Когда его глаза адаптировались к отдаленным разрядам, он смог определить синюю отличительную сигнатуру фазеров Звездого флота. Но ответный огонь был неопознаваем. Он никогда не видел ничего подобного прежде.
Ситуация предоставляла интересный набор задач. В уме Спок начал разбирать их как ряд логических аргументов, делая попытку идентифицировать вероятных нападавших, их поводы, тактику и вероятные шансы на успех.
Но его вычисления были прерваны.
Воздух ночи задрожал. Что-то большое приближалось с неба.
Спок встал на ноги. Он просмотрел на темный горизонт, пытаясь обнаружить какое-либо затемнение звезд, что могло бы указать на присутствие летательного апарата, работающего без опознавательных огней.
Дрожание усилилось.
Он не мог ничего видеть, но его одежда обвилась вокруг него, развеваемая какими-то воздушными завихрениями.
Спок поднял руку, защищая глаза от поднимающегося вихря пыли.
Прямо над ним звезды дрогнули, и затем были заслонены силуэтом чего-то, что он не мог определить.
Внезапный свет затанцевал на грани его зрения.
Он посмотрел на склон, в сторону могилы Кирка.
Янтарные лучи прорезались между камнями простого памятника.
Сквозь дрожание и ветер Спок услышал странный музыкальный перезвон.
Свет, исходящий из могилы Кирка, просветлел, затем начал постепенно угасать. Спок ясно услышал стук камней, падающих друг на друга.
Логика этой ситуации была однозначна, но смысла в ней не было.
Среди звезд исчезли признаки космического сражения.
Следящие звезды над Споком вернулись назад, и дрожащий вихрь исчез так внезапно, как корабль уходит в искривленное пространство.
Спок вытащил с пояса аварийный фонарик и проследовал вниз по склону к могиле Кирка.
Осветил лучом пирамиду памятника.
Камни свалились внутрь.
Могила была пуста.
Спок взглянул на звезды.
Это было совершенно не логично, но на мгновение к нему пришла абсолютно невероятная мысль – …
Возможно, у некоторых путешествий вообще не предполагается конца.
– Джим …? – произнес он.
Всегда есть возможности…
ГЛАВА 4
Высоко над Веридианом III в безмолвии космоса, вспыхивая в свете солнца, медленно вращалась тридцатиметровая металлическая выгнутая плита дюраниевого корпуса. Черные буквы, выгравированные на поверхности, складывались в слова USS «Фаррагут» NCC-60597.
Это был самый большой осколок, оставшийся от звездолета. Все остальное обратилось в медленно рассеивающееся облако сверкающих обломков.
Ромуланский командор Сэлэтрель на борту «Аватара Томед» бесстрастно наблюдала за металлическим корпусом на главном экране мостика. Она почувствовала восторг суб-командора, стоящего рядом.
– Великая победа, командор, – сказал Тран.
Сэлэтрель развернулась в командирском кресле. Взметнулась вверх изогнутая бровь, исчезающая в черной челке, обрамляющей ее аристократические черты лица – заостренные уши и полные губы.
– Тут не было никакой победы, – сказала она. – У них не было причин ожидать нас. Они не были предупреждены. Это была стандартная операция. Не более.
Но молодой ромуланский офицер выдержал ее взгляд – он никогда бы не осмелился это сделать, будь этот корабль еще частью имперского флота. С неискренним раболепным поклоном он сказал:
– Чего-то они ожидали, командор. Из-за их торпед мы потеряли два атакующих судна, направленных на второстепенные цели. Мы в состоянии войны.
– Я еще не дала такой команды, – резко сказала Сэлэтрель. – Не заставляйте меня напоминать это снова.
Чуть медленнее, чем следовало, субкомандор Тран опустил взгляд в ответ на ледяную угрозу в голосе начальства. В едином языке ромуланского мира слова и поклоны имели точное значение, и офицер по оружию знал, насколько он приблизился к нарушению субординации.
С противоположной стороны огромного мостика прозвучал голос офицера связи:
– Командор, второе крыло подтвердило прибытие главной цели.
Сэлэтрель встала с командирского кресла. Как долго она ждала этого момента?
– Кирк? – спросила она. Корявое ненавистное имя странно вырвалось из ее горла. Чуждо.
Ответил ее офицер по науке от инженерного пульта, где мерцали дисплеи транспортеров.
– Анализ ДНК подтвердил идентичность этих останков, командор. Когда нападающие суда пристыкуются, останки будут транспортированы прямо в стазисное оборудование.
Впервые с тех пор, как началась эта миссия, Сэлэтрель позволила себе легкую улыбку. Она гордо села обратно.
– Снять маскировку, – скомандовала она экипажу, – и приготовиться принять приближающиеся суда.
Она взглянула на Трана, который еще стоял рядом:
– Скоро вы получите вашу войну, суб-командор.
Глаза Трана хищно и нетерпеливо сузились.
– Войну и победу, – сказал он.
На экране в смертных муках искрилось замороженное облако, которое когда-то было «Фаррагутом».
А рядом, среди кружащихся перекрученных обломков «Фаррагута» сама по себе двигалась горстка силуэтов.
Части экипажа звездолета удалось натянуть защитные костюмы, когда их судно разорвало на части этой неожиданной атакой.
И сейчас они двигались друг к другу в водовороте обломков, ориентируясь по своим спасательным маякам. Мимо них лениво проплывали ряды панелей, секции переборок, стулья, одеяла и замороженные тела, блестя кристаллами льда.
Куски большего размера и неповрежденное оборудование, работающее на собственной энергии, до сих пор рассыпали искры.
Выжившие их избегали. Используя маневровые двигатели, они все выбирались из медленно кувыркающихся развалин, пока не смогли беспрепятственно увидеть Веридиан.
Судя по голосам на аварийных каналах, выжило шестеро. Из экипажа в шестьсот сорок человек.
Постепенно они подплыли друг к другу, взялись за руки и обменялись информацией, создав звезду с шестью лучами.
Но когда они подсоединили коммуникаторы и передали по радио свои координаты всем судам флота, которые пережили атаку, панорама Веридиана III снова заслонилась
Волнообразной зеленой громадой, которая переливалась, как мираж, пока не обернулась двухкорпусной агрессивной фигурой ромуланской Боевой Птицы «Д'деридекс»-класса. «Аватар Томеда».
Ветераны среди выживших поняли, что у них остаются считанные секунды.
Как известно, ромуланцы не брали пленных.
Когда этот чудовищный звездолет – в два раза длиннее судов Звездного Флота галактического класса – легко сменил положение, в нижнем корпусе скользнули в сторону сдвоенные двери ангарной палубы. Вернулись семь военных кораблей, похожие на вспышки зеленого света, размером не более транспортного шаттла, которые легко скользнули сквозь силовой экран, что удерживал внутреннюю атмосферу Боевой Птицы
Двери ангара снова закрылись.
В течение бесконечного удара сердца первые видимые прерыватели маскирующего поля ромулан начали искажать силуэт Боевой Птицы.
А потом, почти мимоходом, в космос вытянулся небольшой луч и распылил шестерых уцелевших.
К тому времени, как их раскаленные атомы рассеялись в вакууме, чтобы присоединиться к своему экипажу и кораблю, «Аватар Томеда» пропал так же просто и стремительно, как и появился.
Осколки металлического корпуса медленно вращались в безмолвии космоса.
