Владимир Васильев - Никто, кроме нас
Бригадиров кадетами не кличут.
2Модульный рейдер цоофт был экипирован почище парламентерского бота. Во всяком случае, аппаратуры в него напичкали — мама, не горюй! Даже пресловутый элитный камуфляжный модуль имелся. Правильно, союз не хотел рисковать и задействовал ресурсы по максимуму.
До самой пульсации Саня ломал голову: что же привело к столь головокружительному взлету его карьеры? Из простого искателя сразу в бригадиры! Такое не каждое десятилетие случается. К слову сказать, старшим штурманом у Сани пошел Вася Шулейко. Вот так вот, все с ног на голову. Теперь Саня мог послать Шулейко драить переборки, а не наоборот, как неоднократно бывало ранее.
Неразговорчивый незнакомец из «Хозчасти» (понятно, что за этой неброской вывеской пряталась какая-то закрытая контора) вылетел вместе с искателями. Равно как и пятерка его безмолвно-вежливых, похожих на вышибал ребят. Саня окрестил незнакомца Абсолютом, но вслух это прозвище, понятное дело, не произносил.
В подчинении у Сани теперь ходило пятнадцать искателей, четыре штурмана, пяток техников и полукрыло пилотов-азанни. Рота Эберхартера подчинялась Сане поскольку-постольку: уговорились, что бригадир формулирует общую задачу, а Эберхартер с сержантами далее действует по своему усмотрению, но в рамках поставленного. Дюжина научников тоже подчинялась Сане лишь в смысле элементарной экспедиционной дисциплины — у них задачи были собственные, сугубо специфические, и влезать в епархию научников новоиспеченный бригадир не собирался.
Вася Шулейко, старший штурман, еще до старта задал резонный вопрос: а куда, собственно, летим, бригадир?
И тогда Саня, в присутствии Абсолюта, Эберхартера и двоих азанни, в иерархии которых разобраться было довольно сложно, изложил свои соображения по поводу дальнейших поисков.
Мысль его была проста и незамысловата: входной створ коридора всякий раз оказывается сориентированным по-разному, как правило, в зависимости от направления дрейфа финишной сферы подлетного корабля; выходной же всегда выбрасывает корабли одинаково, словно целит в некую условную точку. Причем безразлично, в каком направлении проходить коридором — из родной галактики в галактику-2 или наоборот. А если все обстоит именно так, а не иначе, значит, это кому-нибудь нужно. Еще полгода назад, когда выяснилось, что коридор отталкивает космическую пыль и периодически сам корректирует наклон продольной оси обоих генераторов к плоскости эклиптики, Саня попробовал мысленно продолжить ось в пространстве. В родной галактике ось пронизывала более двадцати световых лет пустоты и упиралась в старое пылевое облако; после консультации с космогонистами Саня узнал, что облако некогда вполне могло быть звездой или даже звездной системой, уничтоженной каким-либо катаклизмом. Дальше облака ось коридора шла только через пустоту, на протяжении более чем двух тысяч световых лет.
Продолжив ось далее финишного створа, Саня без особого удивления обнаружил, что уже в шестнадцати с небольшим световых годах воображаемая прямая пересекает эклиптику планетной системы одной из звезд; несложные вычисления показали, что раз в местный год четвертая от звезды планета оказывается «под прицелом» финишной оси нуль-коридора. А дальше — снова более двух тысяч светолет пустоты.
Саня долго размышлял — случайно это или нет, хотя размышлять тут, говоря начистоту, было нечего. И даже уже почти набрался храбрости, дабы изложить результаты своих любительских изысканий кому-либо из научников.
Не успел. Может, оно и к лучшему, что не успел? Во всяком случае, судьба предоставила ему шанс проверить все собственноручно и в официальном порядке. Первоочередной разведке подлежали области планеты, где воображаемая ось нуль-коридора начинала чертить дугу по поверхности, а также противорасположенные районы в другом полушарии.
Подлет к искомой планете рассчитали в четыре пульсации.
Звезда была рыжая и взлохмаченная, вся в космах чудовищных протуберанцев. По крайней мере такой она выглядела на экране проектора, сглаживающего губительную для сетчатки яркость. Семейство Звезды насчитывало тринадцать планет, аж четыре астероидных пояса, достаточное количество комет и блуждающих обломков, а также странное газопылевое образование, вращающееся с сильным наклоном к эклиптике между орбитами пятой и шестой планет. Все без исключения планеты имели спутники — даже ближняя к звезде, что было в общем-то несвойственно системам, подобным Солнечной: звезда, как правило, ворует спутники у ближних к себе планет.
— Эй, бригадир! — окликнул из-за пульта Вася Шумейко. — Надо бы этой звездочке название дать. И номер по каталогу присвоить. Это твоя обязанность, между прочим.
Саня обернулся к штурману:
— А что, ее разве еще не обозвали?
— Не-а! — весело сообщил Шулейко. — Да и каталогом как-то никто не озаботился с этими генераторами, так их и разэтак. Собственно, на базе и астрономов-то нет. Отлучили их вроде бы от проекта — вспомни, как ты почтой к космогонистам долбился…
К космогонистам и впрямь пришлось долбиться долго, почти две недели.
— Ну… Номер, получается, первый. Скажем, АА0001. А имя… ну, скажем, Рамона. Не занято?
— Ща гляну. — Шулейко, сидяший вполоборота, лениво потянулся к компу.
— Думаю, занято, слишком уж обычное… Точно, занято. Думай дальше.
Саня несколько секунд поразмыслил. А потом неожиданно пришло решение — простое и очень правильное.
— Знаешь что, Вася… Давай назовем ее Тахир. Не возражаешь?
Шулейко враз стал серьезным, даже как-то неуловимо подобрался в кресле. Снова тронул клавиатуру, проверяя каталог родной галактики.
— Свободно… — сказал он вскоре. — Я согласен. Молодец, каде… э-э-э… извиняйте, пан бригадир.
Шулейко повернулся к компу полностью и занялся каталогом, бормоча под нос по мере заполнения соответствующих полей:
— Тахир… Номер по каталогу… Спектральный класс… Светимость… Абсолютная звездная величина… Координаты… Базовая привязка…
— Как будем подходить? — обратился Саня к вахтенному штурману, толстому индивиду лет тридцати, еле влезающему в стандартное рубочное кресло. Индивида звали Гелий Мост; был он существом удивительно аморфным и некоммуникабельным, но штурманом — каких мало. Насколько Саня знал, именно Гелий Мост дежурил на Поисковой Базе Земли в момент прихода сообщения от «Шустера-эпсилон» семьдесят пятого и обрабатывал само сообщение. За что, вероятно, и загремел на исследовательский диск цоофт в чужую галактику. Назначение, которое сначала многими воспринималось как подарок судьбы, в итоге обернулось форменной ссылкой. Колонией не слишком строгого режима.
— Подходить? С полюса, — буркнул Гелий.
— Это ж неудобно, — с сомнением протянул Саня.
— Почему неудобно? С приводом, по вращению. Там зависнем. А модули уже по ситуации станем рассылать, катапульта у нас мощная…
Рейдер цоофт действительно был снабжен завидной гравитационной катапультой, позволявшей малым разведывательным кораблям на первых порах подлета к атмосфере вообще не тратить юрючее.
Очерчивая плавную правильную кривую, корабль искателей приближался к Тахиру-четыре «пешком», на прямоточниках.
Легкое замешательство вахтенного сканировщика Саня отследил далеко не сразу. Тот сам окликнул бригадира, опережая Санин вопрос:
— Шеф! — донеслось до Веселова. — Спутники!
— Что спутники? — не понял Саня.
— У Тахира-четыре есть спутники!
— Так тут у всех планет есть спутники, даже у Тахира-один! — фыркнул Саня недоуменно.
— Шеф, искусственные спутники! Глядите сами! Разрази меня вдребезги пополам, если это не солнечные батареи растопырились!
— Искусственные?
Саня осекся и прильнул к обзорнику, куда сканировщик предупредительно завел изображение.
Сомнений быть не могло: вблизи Тахира-четыре вращался примитивный космический аппарат, весьма напоминающий музейные снимки «Союзов» и «Аполлонов», на которых человечество когда-то сделало первые робкие шаги в околоземное пространство.
— Там еще мелочи всякой навалом, поменьше, — сообщил сканировщик. — Показывать?
— По… — сказал Саня и громко икнул. — Показывай. И кто-нибудь — прослушайте радиодиапазон!
В следующую секунду рубка наполнилась звуками эфира; Тахир-четыре был окутан сплошной завесой радиосигналов, которые накладывались один на другой, глушили друг друга, интерферировали. Приемник хрипел и стонал, как стая осипших скворцов по весне.
— Вот это номер. — Саня в задумчивости почесал макушку. — Неужели это дом строителей коридора?
— Да ну, — усомнился Шулейко. — Глупость какая! Корабли допотопные, радио… Если это пресловутые исполины, то они основательно измельчали и впали в натуральную дикость.
