Сергей Дмитренко - Через горизонт
— А нельзя ли поподробнее?
— К сожалению, у меня мало времени.
— Но что такое удивительное хранит этот Хранитель, хоть пару слов?
— Он хранит тебя, меня, всех, он хранит этот мир, эту Вселенную, и, если быть совсем точным, он сохраняет в равновесии самые совершенные, самые чуткие весы Вселенной, на которых все время соизмеряется добро и зло. Стоит хотя бы на некоторое более-менее продолжительное время поколебать в одну сторону это равновесие, и последствия будут безумны, страшно себе представить, что тогда может произойти с этим миром. Тяжела его ноша, страшная тяжесть лежит на его плечах, но нет более почетного слова в этом мире, чем Хранитель. Его слово — Закон для всех, причем закон абсолютный, это высшая инстанция для всех и всего.
— Странно все это, но что плохого будет в том, если весы наклонятся в одну сторону и везде будет царить добро? Я за это двумя руками.
Флейтист, как мне показалось, немного с сожаленьем посмотрел на меня, покачал головой и потом сказал:
— Эх, юный ты еще, ох, какой юный, нам бы подождать, пока ты набьешь шишек побольше да побольнее, наберешься мудрости и опыта, но нет времени, нет совсем, остается только уповать на то, что ты разберешься по ходу и разберешься правильно. А что касается твоего вопроса, то именно в этом и будет зло. Ты пока не понимаешь, что суть всего сущего как раз и состоит именно в этом равновесии. Конечно, весы могут и должны колебаться, это и есть проявление самой жизни, раз есть борьба, то значит есть и жизнь, ее развитие, а вот абсолютный перевес любой из чаш или полное равновесие — в этом гибель всего.
— Так что же делает Хранитель, ведь не держит же он в самом деле в руках эти вселенские весы?
— Нет конечно, я изобразил все образно, суть дела гораздо сложнее. Я не знаю как тебе сейчас все это описать, как передать полностью суть происходящего, а единственно что сейчас для всех нас важно — это время, которого нет совсем. Время Хранителя истекает, другого нет, и это может привести к катастрофе. Крис, мы нуждаемся в твоей помощи.
— Спасибо за откровенность, но почему именно в моей, что я из себя такого представляю. Обыкновенный человек с далекой окраинной планеты, ведь вас всех в звездном мире миллиарды, если не больше. Что во мне такого, да и как я могу помочь существу, которое по твоим словам всемогуще?
— Если быть с тобой до конца честным, то я и сам точно не знаю почему его выбор пал на тебя. А если сказать еще больше — то и совершенно не понимаю. Но, хотя я и Контролер, наделенный практически безграничными полномочиями, я смиренно склоняю голову перед любым решением Хранителя. Его решение — закон для всех нас. Мы не обсуждаем его, а просто следим, чтобы он неукоснительно выполнялся. В этом и состоит смысл моей жизни и еще нескольких таких как я. И я не знаю, почему выбор пал на твою планету и на тебя, тем более, что это уже вторая такая попытка.
— Интересно, ты меня опять заинтриговал. Почему ты говоришь, что это вторая такая попытка, выходит, что была и первая и, как я это теперь понимаю, закончилась она неудачно?
— Да, ты правильно понимаешь. И еще одно — самое главное в этом вопросе — это не просто вторая попытка, а последняя, другой уже не будет.
— И все? Это все, что ты мне можешь ответить? — Я с пристальным интересом следил за лицом этого человека или нечеловека, но оно ничего не выражало. Его руки по-прежнему были скрещены на груди, поза была спокойной, слегка расслабленной, но я мог бы поклясться, что в любое мгновение он готов действовать, причем молниеносно. — Так мало, а за этим стоит так много. Мне кажется, что ты сознательно чего-то не договариваешь, ведь так?
— Все, что посчитают нужным, тебе расскажут, но ты еще совершенно не готов к этому разговору, как физически, так и морально. Не обижайся, Крис, но твоя перестройка находится еще только на начальной стадии и прямой контакт сейчас невозможен, он просто уничтожит тебя. Когда ты будешь готов, мы встретимся опять, и тогда ты все узнаешь, обещаю тебе.
И опять в этом месте нашего разговора возникла небольшая пауза, Флейтист замолчал на мгновенье, потом продолжил:
— Извини, Крис. Но мне пора, меня зовут. Думаю, что для первой нашей встречи ты узнал немало. Мы еще встретимся и не один раз, это я тебе обещаю. А пока, друзья, до скорого свидания, — и он дружеским жестом протянул мне свою руку, — ведь так у вас прощаются, а Крис? И, кстати, ты здорово справился там, на Коре, нам понравилось — просто и эффективно, поздравляю.
В легком замешательстве я пожал ему руку, она была материальная: твердая и теплая. Надежная такая рука.
— До свидания, Лео. — Он хмыкнул и провел рукой по загривку моего мохнатого друга. — Еще свидимся.
Потом махнул нам рукой, повернулся спиной, сделал несколько шагов по направлению к лесу, и силуэт его, еще мгновенье назад такой четкий, расплылся и беззвучно исчез. На поляне остались только мы с Лео.
— Лео, ты что-нибудь понимаешь? По-моему очень интересная встреча и очень-очень многообещающая. Интересно, сколько же он нам не сказал?
— А что ты так переживаешь, всему свое время, — спокойно ответил мне Лео.
— Ого, да ты оказывается у нас философ. Ладно, пойдем хотя бы немного побродим, раз мы уже оказались здесь.
И мы отправились бродить по планете.
РАЗГОВОР В ТИШИ
Тишина. Абсолютный мрак.
Неожиданно в этом странном месте происходит не менее странный разговор:
— Ну, как он тебе?
— Мне он нравится. Кажется твой выбор, Мастер, был удачным. Правда, все время рвется в бой, но это очень быстро пройдет.
— А если успеет наломать дров?
— Не наломает, голова у него светлая, есть сострадание, все время думает, анализирует, нет, не наломает, да и я все время рядом, Лео рядом, если что — подскажем. Он не знает пока ответы на все вопросы в жизни, но он их ищет, и мне это в нем нравится.
— Значит, говоришь, справится?
— Справится, справится, не сомневайся.
— Посмотрим. Очень надо, чтобы он справился. Ты ведь знаешь, что поставлено на карту?
— Знаю, Мастер.
Голоса исчезли, потом опять возникли:
— Меня беспокоит неопределенность воздействия ОП, так мы в нем и не разобрались до конца, не подбросил бы он нам сюрпризов.
— Мне кажется, что с этим тоже все в порядке, такой положительной реакции никто не ожидал.
— По-твоему это положительная реакция?
— Конечно, он подошел ему мгновенно, словно был только для него и предназначен, разве это не говорит об успехе?
— Будем надеяться.
Опять пауза.
— Хорошо, пусть пока немного отдохнет, освоится, соберется с мыслями, пока мы ему не подберем следующее задание.
— Какое, Мастер?
— Да есть у меня одно дело, давно собирался им заняться, да все руки не доходили, то одно мешало, то другое, теперь вот дадим попробовать свои силы твоему подопечному.
Заинтересованная пауза, а потом опять тишина, такая естественная здесь, во мраке, и миллиарды лет никем не нарушаемая.
К ЗВЕЗДАМ
Придя в себя от незапланированной и такой необычной встречи с Флейтистом, мы с Лео немного побродили по этой туманной планете. И, честно говоря, я совершенно не помню, что же она из себя представляла. Я бродил во влажной пелене тумана, как во сне, и думал, думал обо всем на свете, а потом принялся терзать вопросами несчастного Лео.
— Итак, мой дорогой друг, я хотел бы услышать от тебя более подробный рассказ об этой личности. Я так понимаю, что вы давно знакомы и, следовательно, ты его хорошо знаешь. И не думай ничего не договаривать, в этот раз не выйдет.
— А я и не собираюсь ничего не договаривать.
— Вот и договорились. А теперь давай, все как на духу.
— Хорошо. Тот, кого ты назвал Флейтистом, на самом деле такая же полевая форма жизни, как и я.
— Ага, значит он твой соплеменник.
— Ну, можно и так сказать, хотя он и принадлежит к другому, более древнему виду. Но это не так важно, а важно то, что таких как он в космосе не много. Он и еще несколько, таких же, являются помощниками того, кого все называют Мастером или Хранителем.
— А еще Тем Кто Принимает Решения, да?
— Да.
— Не слишком ли много у него имен?
— Дело ведь не в том, сколько у тебя имен, а что за этим стоит?
— И что же?
— Мне кажется, что Флейтист тебе об это говорил.
— А почему ты мне обо всем этом раньше не рассказывал?
— Не время было.
— А теперь время?
— Да, теперь время пришло.
— Да, и в чем же разница? Что тогда, что сейчас, ведь ничего не изменилось…, — и тут до меня дошло. Это сразу подтвердил и Лео:
— Ага, дошло, наконец.
Да, теперь дошло. Изменилось буквально все. Прежде всего, изменился я сам, мои потенциальные возможности возросли неимоверно и, наверняка, это еще не предел. Эти мои новые способности заставляют меня теперь по-другому взглянуть на ситуацию и на весь мир в целом.
