Алекс Орлов - Конвой
– Урайцы.
– У-рай-цы, – по слогам повторил Фоке, и Ник утвердительно прикрыл глаза.
«Всех убили урайцы, – сказал про себя Джерри. – Вот вам еще одна загадка. Кого он называет этим странным словом? Придуманных врагов? Монстров, которые приходят к нему во время ночных кошмаров? А что он видит кошмары, это как пить дать. После таких травм не выживают даже в частных госпиталях».
Джерри вздохнул и снова отвернулся к окну. Врач сказал, что Ник не жилец и через шесть-восемь месяцев мирно отойдет, не поднимаясь с больничной койки.
Чего-то там у него перебито, что уже не срастается и не восстанавливается. А чтобы получить нужные и эффективные лекарства, требовалось очень-очень много денег.
Босс спросил, сколько нужно денег, и доктор ответил. У Джерри дух перехватило от таких цифр, а босс сказал «окей» и улетел за деньгами и лекарством. И забрал почти всех людей, оставив только Джерри.
Хотя, зная босса, следовало иметь в виду, что без страховки он не обходился, а значит, где-то неподалеку сидел еще один парень, который, в отличие от Джерри, не мог даже носа высунуть и потому вынужден был не менять носки в течение недели.
Зато, если Джерри воткнут в бок перо, этот парень за него отомстит.
Фоке вздохнул. Не очень-то радостная перспектива, однако это едва ли. Ловус – тихая планетка, уголок для людей с толстыми кошельками. Здесь редко воруют, а в порту так дотошно потрошат чемоданы, что начинаешь сомневаться в лояльности властей.
В двери щелкнул замок – кто-то открыл его своим ключом. Рука Джерри скользнула к кобуре, но это оказалась Лили. Она вкатила в палату столик и остановила его перед Джерри.
– Ваш обед, мистер Фоке, – проворковала она, и Джерри не удержался от улыбки – от уха до уха – Спасибо, крошка, – поблагодарил он и попытался хлопнуть Лили по попке, но та грациозно увернулась и, хитро посмотрев на Фокса, сказала:
– Я всего лишь принесла вам обед, мистер Фоке.
– В том-то и тухлятина, детка. Всего лишь обед…
***
Колин Дзефирелли вернулся через неделю. Как и следовало ожидать, он привез все необходимые лекарства и потребовал, чтобы инъекции пациенту начали делать как можно скорее.
– Конечно, сэр, – кивнул врач. – Уже через полчаса мы сможем сделать первый укол.
– Как быстро начнет действовать лекарство?
– Тестовые изменения будут заметны уже через пару часов, а внешние появятся часов через десять. Это очень хорошее лекарство, и то, что вы его достали…
– У меня мало времени, – перебил доктора Колин. – Завтра утром, перед отъездом, я должен поговорить с этим парнем.
– Мы сделаем все возможное, сэр, – еще раз кивнул доктор и вышел.
– Его зовут Ник Ламберт, босс, – сообщил Джерри.
– Ник Ламберт? Что он еще сказал?
– Что их всех убили урайцы.
– Урайцы?
– Урайцы. Он так сказал. Но большего из него вытрясти не получается. Он быстро устает и начинает путаться в показаниях.
– Надеюсь, это лекарство поможет. Пришлось здорово повертеться, чтобы достать его даже за большие деньги…
– Мое дело маленькое, босс, но все же чутье старого флика подсказывает мне, что от всего этого здорово воняет – Здорово.. – кивнул Дзефирелли. И печать озабоченности на его лице как нельзя лучше проиллюстрировала сказанное. – Так воняет, Джерри, что тебе лучшен не знать.
– А я и не хочу! – Фоке даже поднял обе ладони, словно защищаясь от ненужной ему информации.
Дзефирелли кивнул. Он уже решил, что, если не получит от Ламберта никакой ценной информации, попробует использовать его как наживку.
Для этого следовало лишь допустить утечку информации и ждать, когда прибудут «заинтересованные лица». Обычно это оказывались малоинформированные наемники, но иногда везло и попадалась рыба покрупнее.
– Ты где ночуешь, Джерри? – неожиданно спросил Колин.
– Так, понятное дело, под дверью в палате у Ника. А что?
– Да нет, ничего – все правильно. Я эту ночь тоже проведу в больнице. Где-нибудь в пустой палате, – будто невзначай обронил Дзефирелли.
Это тоже было частью его работы. Он постоянно бросал такие фразы и очень хорошо помнил, при ком что говорил. Потом, в случае нештатных ситуаций, которые возникали периодически, подобная тактика позволяла Дзефирелли быстро находить источники утечки информации.
Многие удивлялись живучести Дзефирелли – ведь он был самым старым свободным агентом. Кто-то говорил, что Колину просто везет – ведь случалось, в него стреляли с трех шагов, – но сам Дзефирелли везунчиком себя не считал. Просто он много работал, а тем, кто работает, везет чаще – так рассуждал Колин.
– Как здесь с погодой?
– С погодой все хорошо. Правда, я вижу ее только из окна, но и так понятно, что все окей. Птички и все такое.
– Возможно, пара свободных дней у тебя будет.
– Да я не об этом, босс.
– И тем не менее ты заслуживаешь небольшой отдых. Я должен еще раз ненадолго исчезнуть, а когда появлюсь, у тебя будет шанс погреть на солнце свою полицейскую задницу.
– Старую полицейскую задницу, – уточнил Джерри.
– А это важно?
– Для меня – да, – с серьезным видом кивнул Фоке, и оба рассмеялись.
52
Известие пришло поздней ночью. Эдгар Хубер спал здоровым сном младенца, прижимая к себе плюшевого гиганта Мота-Бота – игрушку из мультсериала его детства, называвшегося «Путешествие в страну псов».
За довольно длинную жизя% некоронованного короля Бронтзее в его постели состарилось восемь игрушек Мота-Бота. И всякий раз, когда на смену одряхлевшему другу Хубера приходил новенький, прежнего помещали в специальное хранилище, которое играло роль последнего прибежища всей колонии Мота-Бот.
– Мистер Хубер… Сэр…
Голос охранника прозвучал нерешительно, и хозяин не проснулся.
– Мистер Хубер! – позвал охранник громче, и только после этого Эдгар отпустил плюшевого зверя и, громко зевнув, пробубнил:
– Ну, чего? Поспать не дают.
– Генерал Роммель на связи.
– А что ему надо? – все еще не придя в себя, поинтересовался Эдгар.
– Он мне не сказал… – недоуменно ответил охранник.
– Не сказал… Удивительно… – прозвучало из темноты хозяйских покоев. – Ладно, иди на место, я отвечу.
Охранник ушел, и Хубер, включив ночник, взял трубку.
– Слушаю, – гнусаво произнес он.
– Это Эдгар? – послышался обеспокоенный голос Роммеля.
– Ну да.
– Или это не Эдгар? Я не узнаю вашего голоса, Эдгар!
– Это я, Фрэнсис. Если не верите, могу предъявить шрам на правой ягодице. Он остался у меня от укуса кошки.
– Все шутите Эдгар? А вот мне не до шуток!
«Но почему он всегда приносит какие-то проблемы. Почему?» – подумал Хубер. Затем тяжело вздохнул и поинтересовался:
– Что случилось?
– Вам знакомо имя Ник Ламберт?
– Ну да… -после небольшой паузы признался Хубер.
– Его ищут.
– Ну и что. Очень может быть, что ищут. Я направил список всех, кто находился в конвое, в бюро инюрколлегии, но, возможно, не все родственники еще извещены.
– Я не об этом. Ника Ламберта ищут в базах данных пилотов истребительной авиации, А также уточняют, к каким частям был приписан истребитель «интерфайтер» с полным указанием регистрационного бортового номера…
– Ну и что?
– А то. – Голос Роммеля уже просто звенел от негодования и тайного недовольства – Мог этот Ник Ламберт управлять истребителем?
– Едва ли. Он окончил училище гражданских пилотов. С отличием – это я точно знаю.
– А вот и нет, дорогой Эдгар! – к взволнованной окраске голоса генерала добавилась толика скрытого торжества.
«Какой же он зануда!» – снова подумал Хубер и широко зевнул.
– А вот и нет. Я выяснил и этот аспект. Оказалось, что в летном училище Джудж-Роял, на Кортиси, читают дополнительный курс по пилотированию именно «интерфайтеров». И стало быть, этот ваш Ник работал на кого-то еще, кто и посадил его на истребитель..
– Генерал, – остановил Роммеля собеседник. – Этот «интерфайтер» находился на борту головного судна. На всякий случай. Видимо, Ник Ламберт воспользовался им, спасая свою жизнь…
– Но, значит, он не умер?
– Возможно, что и не умер.
– Тогда нужно срочно найти его и узнать, что ему известно. Вы же понимаете, Эдгар, чем это нам грозит.
– Безусловно, Франсиско. Переправьте мне все данные, которые у вас есть, и мои люди решат эту проблему.
53
Одна из главных планет Урайи – Кевик – не могла похвастаться здоровым климатом. Несмотря на малое количество воды на поверхности, дожди на ней шли годы напролет и прекращались только с холодами, когда вместо воды с неба летели хлопья сырого сероватого снега. Из-за такой неприветливой погоды на Кевике росли только лишайники, многообразию которых могли позавидовать иные тропические зоны.
Короткий желтоватый лишайник рос на всех газонах, которые окаймлялись более высокой его разновидностью – серебристого цвета, с жесткими витыми стволами Другие искусственно выведенные культуры заполняли праздничные клумбы и по количеству оттенков и многообразию форм могли соперничать с цветами Гумай Эренвой отошел от окна и прогулялся по просторному холлу. Запахи, голоса, звуки да и внешний вид урайских граждан казались ему непривычными Гумай не был в Урайе целых восемнадцать лет. От самого основания своей резидентуры.
