Дэвид Файнток - Надежда смертника
– Где взял?
Он нахмурился, будто я в уме повредился.
– Какая разница?
Верно. Не знаю, с чего я вздумал спрашивать.
– Ладно, ладно, на что будешь менять?
– На консервы. Мясо и овощи.
Я осторожно спросил:
– Сколько хочешь?
– Сколько дашь?
– На кой мне еще одна пара ботинок, – заворчал я, начиная торг.
– Это еще не все. Я могу… – он умолк на полуслове.
– Да?
С его лица моментально исчезло всякое выражение. Я порадовался: наконец-то он этому научился, но и подосадовал, потому что с таким ловкачом сговориться будет труднее.
Побазарили мы какое-то время, и я понял: Пуук никуда не торопится, а может, даже готов поторговаться еще где-нибудь. Это хорошо для него, но не для Чанга. Я рассердился, начал торопить. Если завтра я собираюсь идти на встречу, нужно выспаться.
– Как я могу торговаться, если ты не говоришь, хочешь что, или у тебя еще есть?
Пуук заколебался:
– Я знаю, ты меня обманешь.
Конечно. Для этого и нужно знать, что хочет получить человек в обмен. Но это был Пуук. Из него не выйдет ничего путного, если не дать ему шанс. Я вздохнул.
– Ладно, ладно, успокойся. Говори.
Он набрал в грудь побольше воздуха:
– Достаточно консервов на целую зиму.
– На целую зиму за какую-то пару ботинок? Думаешь, меня можно обду…
– Достаточно на двоих.
– Скажи, кто из нас рехнулся? Никак ты решил организовать племя Пуука? С чего это я отдам тебе столько консервов за…
– А еще у меня…
Грязная рука полезла в карман спортивного костюма. Я внимательно смотрел, гадая, не вытащит ли он сейчас нож. Вместо ножа он вывалил на стол пачку юнибаксов.
Я медленно, чтобы не встревожить Пуука, взял их в руки и пересчитал. Двадцать семь. Я сидел и думал: кого же он прикончил?
– Хочешь рассказать мне об этом?
– Не.
Я вздохнул, предложил мену, на которую он, конечно, не согласится, – для начала. Но вместо того, чтобы торговаться, он жутко разозлился. Пришлось его успокаивать. Дал ему чашку хорошего чая. Сам не знаю, чего я вожусь с этим Пууком. Под конец он сказал, что придет в другой раз, а сегодня возьмет пару консерв за пару юнибаксов. Выгодная сделка. Я подумал и добавил еще пару консерв, чтоб он пришел снова.
Перед самым его уходом я сказал:
– Пуук, мне нужна… может, тебе интересно… помощь. Завтра.
– Зачем?
– Будет встреча у сабов на 42-й.
– А Элли там будет?
– Это кто? Девчонка из сабов? Откуда мне знать?
Он скорчил рожу.
– У меня все равно дела.
Помолчал.
– Что за встреча?
Я заколебался.
– Пуук, слушай. Может, завтра ничего и не случится. Но… кто знает, может, и что-то очень важное, в историю войдет. Что Пуук будет вспоминать, когда станет старым.
Его глаза вспыхнули:
– Большая потасовка?
– Давай, иди, – Я пихнул ему в руки консервы. – Убирайся.
– Да я только спросил. – Он не сдвинулся с места. – Что будет?
Не знаю, почему мне захотелось сказать ему.
– Встреча главарей племен. Никакой мзды, никаких мен. Будет разговор насчет воды.
Он сдвинул брови.
– Куча племен на одной территории? Не. Никогда не будет.
– Завтра. Точно. Сразу после двенадцати.
– Вы рехнулись, мистр Чанг. Соберутся вместе – будет здоровенная потасовка.
– Пойдешь со мной?
– Смотреть, как вас зарежут? – Его лицо выражало интерес. И вдруг:
– Не. Не могу оставить моего… Не могу.
Он взялся за замки:
– Увидимся после, Чанг, если живым останешься.
И ушел.
21. Филип
Даже с чипом-запиской от мамы можно было улететь только утром. Голос у меня был еще детский, да и роста я невысокого. Кассир может с подозрением отнестись к мальчику, покупающему билет на ночной рейс. Такие же сомнения могут возникнуть и у портье в неботеле. Поддельной запиской пользоваться нельзя: я запасся ею на крайний случай.
Когда я возвращался с мамой, по дороге домой не только сосчитал породы деревьев, посаженных вдоль обочины, но и взял на заметку все дома без заборов в благополучном районе недалеко от нас. Во дворике одного из них я и провел ночь. Перед уходом хотел было в записке поблагодарить за ночлег, но не стал, потому что об этом могла узнать мама.
Когда солнце поднялось повыше, я снял пиджак, доехал на автобусе до стоянки такси и на наземной машине доехал до шаттл-порта. Если менять транспорт, обнаружить меня будет сложнее.
За билет я заплатил наличными. На суборбитальный шаттл можно было и не заказывать билеты заранее: обычно всегда находились свободные места. Если б Джаред это сообразил, отыскать его было бы гораздо труднее.
На всякий случай я сказал кассиру, мол, мама просила помочь мне найти проход к нужному рейсу. Не покажет ли он мне, куда идти? На шаттле я попросил помочь мне разобраться с ремнями, хотя отец частенько показывал, как с ними обращаться. Приветливая стюардесса пристегнула меня к креслу. Во время взлета она села напротив и поглядывала с ободряющей улыбкой.
Единственной проблемой было нанять такси-вертолет от Фон-Вальтера до «Шератона». Я стоял в общей очереди с чемоданчиком в руках, но пассажиры постоянно обходили меня, словно не видели. Я отошел в сторонку посмотреть, кто как действует, и решил проверить на практике самый успешный метод, когда подошла очередь пожилой дамы, которая из-за полноты показалась мне безобиднее других. Я постарался не обращать внимания на потрясенное выражение ее лица, когда пронесся мимо нее в кабину.
– Отвезите меня, пожалуйста, в неботель «Шератон».
Судя по таблице цен, поездка должна была обойтись мне долларов в десять с небольшим. Я позаботился, чтобы водитель заметил двадцать юнибаксов, крепко зажатых у меня в руке. Он без возражения взмыл в воздух.
В отеле я крепко держал чемодан в руке, чтобы не пришлось давать чаевые носильщику. Трудно сказать, как мама отреагирует на мой побег; но деньги нужно экономить. На лифте я спустился с крыши в холл и встал в очередь к администратору.
– Да, сынок?
Приклеив на рот вежливую улыбку, я проигнорировал его снисходительный тон:
– Мне нужен номер на две ночи.
– А твои родители.
– Мама велела, чтобы подальше от лифта и от бельевых. И от уровня улицы. Я сосчитал купюры в руке.
– Она приедет вечером, если не задержится транссибирский рейс.
Он поджал губы, все еще не зная, как быть.
– Номер забронирован?
– Нет, она звонила сюда и узнала, что у вас сейчас много свободных номеров.
– Как тебя зовут?
– Филип Таер. Скажите, а ресторан работает? Мама хотела, чтобы я съел нормальный обед. У вас здесь есть автоматы с бутербродами? На моем этаже будет автомат с лимонадом? А он дает сдачу?
Я продолжал засыпать его вопросами, пока он подавал мне регистрационный бланк и брал деньги.
Чаще всего лгать совершенно ни к чему. Нужно только вести себя так, чтобы взрослым захотелось побыстрее избавиться от твоего присутствия.
Я дал коридорному два юнибакса и вежливо поблагодарил его.
Как я и думал, в номере стоял стандартный компьютерный терминал. Я вошел в сети и набрал пароль Адама Тенера. Через три минуты я получил доступ к его счету в «Террексе».
Вот это да! Мистер Тенер моментально понял мой намек и запросил ежедневно отслеживать доступ к своему счету. Надеюсь, он заглянет сюда не слишком скоро, иначе легко заметит, что я сюда заходил.
Джаред снял с отцовского счета три сотни. Мистер Тенер не мог не заметить этого, но, к моему изумлению, он не заблокировал доступ.
Кроме того, два дня назад со счета сняты деньги за обед в ресторане неботеля.
Я позвонил администратору и спросил, не остановился ли в отеле мистер Тенер.
Нет, такого постояльца здесь не было.
Ну конечно, Джаред зарегистрировался под вымышленным именем. Только под каким? Нужно было как-то взглянуть на список постояльцев. Вряд ли администратор согласится показать его, а мои вопросы наведут его на подозрения.
Я снял пиджак, повесил на спинку стула и приступил к работе.
Пришлось вызвать справочник, проверить, кто владеет сетью отелей «Шератон», и переписать опубликованные номера доступа. После этого я подключился к сети Джорджтаунского университета, «крякнул» и проник в платные входы нескольких дюжин пользователей.
Я загрузил свой запрос на рабочее место каждого из этих пользователей, запрограммировав звуковое предупреждение в случае ответа и самоуничтожение запроса через десять часов, чтобы от каждого пользователя запрос непрерывно поступал в главный компьютер «Шератона». Вскоре у меня было задействовано девяносто девять копий одного запроса.
Я улегся на кровать, заложив руки за спину. Это займет часа два.
Наступило и прошло время обеда, но есть не хотелось. К тому же в холле стояли закусочные автоматы.
Мама говорит, что сахар создает избыток энергии, поэтому дома мне редко давали пищу, приготовленную из полуфабрикатов. На мой взгляд, мама не совсем права: скорее она испытывала недостаток энергии, чем я – избыток. Так что такая еда была в самый раз.
