Андрей Негрий - Мост в Ниткуда
Попутно с размышлениями и воспоминаниями, Воинов наблюдал за стыковкой большого десантного модуля. Встречать их лично он, естественно, не счел нужным.
Через двадцать минут в кают–компанию, следом за ворвавшимися десантниками, вошел чиновник, в сопровождении четырех офицеров Звездного легиона. Землян среди них небыло. Чиновник тоже был представителем сумрачного мира Эллоны: большие, в пол–лица глаза и маленький подбородок, придавали ему унылое выражение. Форменный комбинезон нелепо топорщился на его худой фигуре, никак не соответствуя важности порученной миссии.
— Решением «Объединенного Совещания», гражданин Воинов, представитель планеты Земля, отстраняется от руководства Объединенными космическими силами Звездных Демократий. Вы, так же, лишаетесь звания, и заключаетесь под стражу, до выяснения причин и обстоятельств вашей измены.
— Ого! — Андрей вскинул удивленно брови. — Сразу уж и обвинение? А как же презумпция невиновности?
— Я не уполномочен давать вам разъяснения по данному вопросу.
— Ладно. — Махнул рукой Андрей и снова наполнил свой бокал. — Это я так, мысли вслух. — Он отхлебнул ароматный напиток, покатал его во рту и, глотнув, снова посмотрел на «представителя властей». — Что‑то еще? А… наручники, кандалы? Нет? Силовые оковы? Или смирительная рубашка?
— В этом нет необходимости.
— Замечательно! — Всплыло какое‑то злое веселье. — В таком случае, я вас больше не задерживаю! Все свободны! — Добавил он командным голосом.
Десантники моментально ретировались за дверь, и чиновник последовал за ними. На пороге он обернулся:
— Корабль находится в полной нашей власти. Выходить из этой каюты вам запрещается! — сказал он напоследок и захлопнул дверь. Вернее попробовал захлопнуть, но сервомоторы смягчили её закрытие.
— Ну, что ж…. — Воинов потряс пустую бутылку, отбросил её в дальний угол каюты и достал из зеркального бара еще одну, опять же не с «Лимонадом». Вытащив пробку, он сделал большой глоток. — Счастливого полета….
* * *За две недели, которые экс–адмирал провел в подземелье крепости Трок, к нему никто не приходил, и его никуда не выводили.
Первые дни вынужденного безделья он лежал на узкой пластиковой койке, с брошенным на неё тонким тюфячком, ватной подушкой и полушерстяным одеялом. Распорядок дня, после первой недели, стал вызывать раздражение, но приходилось мириться. Хуже всего была полная неизвестность. К тому же непонятное внутреннее состояние не давало ни на чем сосредоточиться, даже воспоминания стали какие‑то расплывчатые и не реальные: голова словно набита ватой, а мысли невозможно сформировать. Бредятина какая‑то. Куда его поместили? Здесь ли Шенкель и генералы штаба? И почему эта постоянная слабость?
В конце концов, Воинову стало безразлично пребывание в камере. В одно и то же время открывалась узкая щель в нижней части двери, и засовывался разнос со стандартным набором пищи. В стене, около рукомойника, такая же узкая щель конвертора, куда нужно было выбрасывать мусор. А вообще, все было скучно и серо.
Однажды днем, когда он, как обычно, валялся на койке, послышался легкий шорох. До приема пищи было еще далеко, поэтому Андрей скосил взгляд, что бы посмотреть, что же там происходит. Под дверью лежал небольшой клочок бумаги. Не хотелось делать никаких лишних движений, но усилием остатков воли, Воинов заставил себя подняться и дойти до двери. Это оказалась записка, написанная чем‑то коричневым, похожим на высохшую кровь. Буквы прыгали перед глазами, невозможно было сосредоточиться и прочитать, что же там написано. Андрей вернулся в горизонтальное положение и попытался сфокусироваться на прочтении знакомых буков. В попытках осилить небольшой, в принципе, текст, он провел время до ужина, но прочитал его. Там было написано: «Адмирал, не ешьте жидкую пищу, в нее добавляют какой‑то наркотик. Мы все в этом крыле, но ничего не можем придумать. Через несколько дней будет предъявлено обвинение и проведены очные ставки, так что должны увидеться». Подписи не было.
Итак, его опаивали наркотиками. Значит, кто‑то знал о его многочисленных способностях и боялся, что он может их использовать, и помешать какой‑то политической игре, или просто сбежать, вместе со всем своим штабом.
Воинов усилием воли заставил себя принять вертикальное положение и прижался спиной к шершавой, холодной стене. Он прикрыл глаза и начал концентрироваться, заставляя организм локализовать, выделить и исторгнуть уже накопленный яд. Андрей почти физически ощущал токи внутри себя, видел, как вытесняется из клеток чужеродное лекарство, собирается в желудке. И когда организм полностью освободился от воздействия наркотического зелья, Андрея вырвало.
Сразу стало легче дышать, мысли потекли четко и слажено, снова Воинов почувствовал себя человеком действия, полным сил и энергии.
Внутренним зрением он прощупал стены своей камеры в поисках каких — либо полостей или тоннелей, но ничего, кроме целой россыпи подслушивающих устройств, не обнаружил. «Жучки» трогать было преждевременно, и адмирал пока о них просто забыл. Сканирование пола и потолка тоже ничего не дало, — пол представлял собой сплошной скальный массив, а вентиляционная шахта была слишком узка для Воинова. Мысленно потянувшись в соседний каземат, он нашел его пустым. В ушах противно зазвенело, — ослабленный организм протестовал против чрезмерной нагрузки.
Андрей устроился удобнее на лежанке, укрылся с головой одеялом и, впервые за все время, спокойно уснул.
* * *Автор записки оказался прав.
Через двое суток по крепостному времени, Воинова, под усиленным конвоем, провели в апартаменты коменданта. Зачем, можно было только гадать.
Помещение было таким же серым и унылым, как и казематы. Выкрашенные в тусклые тона стены создавали впечатление дешевых декораций на сцене какого‑то заезжего театрика. И не удивительно, ведь по своему назначению Трок начал использоваться только для содержания команды землян, после тысячелетий забвения.
Пластиковая мебель, большой и давно устаревший компьютер, шкафы с посудой и старая медицинская кушетка, неизвестно как появившаяся здесь, за тысячи световых лет от Земли. На ней, свернув щупальца и о чем‑то задумавшись, сидел спрут.
Следователь, все тот же эллонианин с печальным лицом, выглядевший совсем уставшим и лысым, чего Андрей не заметил раньше, взглянул на введенного арестанта и кивнул:
— Это ваш адвокат, знакомьтесь….
Воинов пожал упругое и сильное щупальце, одновременно сканируя сознание вилларианина. " ТЫ меня не знаешь, не было повода для знакомства на Вилларе. — Ответил тот телепатически. — Я друг профессора Вилла. Сделаю все, что в моих силах».
" Спасибо!» — так же ответил ему Воинов и присел на предложенный ему стул.
Ему зачитывали обвинение. Уже с первых пунктов Воинов понял, что согласиться с этим бредом, значит сразу подписать себе если не смертный приговор, то стирание памяти точно.
- … сознательное уничтожение двенадцати звездных систем — продолжал перечисление бесцветным голосом следователь. — Преступное бездействие при оккупации трех звездных миров в глубоком тылу. Нанесение ущерба планетарному равновесию в приграничных районах….
Андрей слушал, а мысленно вновь переживал горечь поражений начального периода вторжения.
— Вступив в сговор с агентами Империи, помог устроить побег опасному военному преступнику, Командору Имперского флота Чаду Чикк'рри. Находясь в должности Главнокомандующего Объединенными Силами, готовил почву для военного переворота. — Следователь в упор посмотрел на Воинова, и от себя добавил. — Последствия этого, мы испытываем на себе сейчас…. — И снова опустил глаза к бумагам. — Надеясь подорвать экономическую мощь Звездных Демократий, пытался навязать Объединенному Собранию безумный план изоляции поверженной Империи при помощи Статис–поля.
— Блаженны верующие… — пробормотал Андрей и зевнул. Он покопался в мыслях «Лысого» и знал все пункты обвинения. Ему стало как то скучно и неинтересно.
— Вы что‑то сказали?
— Вы в самом деле думаете, что я соглашусь и подпишу всю эту чушь?
— Я неверно изложил факты? — удивился следователь.
— Я никогда, слышите, никогда не признаю факт своей измены!
— Правосудие в этом разберется…
— Да? — усмехнулся Андрей. — Когда воины, не щадившие своей жизни ради выродившихся цивилизаций, кстати, и вашей тоже, в знак благодарности брошены в крепость, то я не знаю, что это за правосудие.
— Это можно расценить как оскорбление!
— А сколько бойцов выставила Эллариана? Сколько линейных кораблей с вашей эмблемой принимали участие в битвах?
— Я не это имел в виду. Вы просто не в курсе последних событий….
— Какие события? Боевые действия возобновились?
