Денис Кащеев - Пятый курс
«Мог бы», – ответ последовал после короткой паузы.
«Мог бы. Но не хочу. Ты должен сам. И ты знаешь это».
«Ты… Ты не оставляешь мне выбора».
«А его и нет – выбора. Ни у тебя, ни у меня».
«Я не боюсь смерти. И готов пожертвовать жизнью ради блага Китая! Но то, чем ты мне угрожаешь – стократ страшнее смерти».
«Я ничем тебе не угрожаю!»
«Ты и сам многого не понимаешь… Хорошо. Я сделаю это».
«Сейчас».
«Сейчас».
Склонившись к уху Чана Бяо, Чжу что-то едва слышно прошептал своему товарищу. Тот кивнул.
– …это намного более выгодное предложение, чем вам могут сделать русские или кто бы то ни было еще, – ворвался в сознание Голицына монотонный голос Мейера. – Ну, так, что скажете?
– Прошу прощения, – Чжу Пэн с виноватой улыбкой встал из-за стола. – Я вас оставляю ненадолго.
– Вам необходимо с кем-то обсудить мое предложение? – спросил американец.
– Нет, нет, небольшое личное дело, – заверил его Чжу. – Чан пока продолжит беседу без меня. Еще раз прошу меня извинить.
– Итак, каков же тогда будут ваш ответ? – не обращая более внимания на Чжу, повернулся Майкл к Чану.
В кают-компании, где остались теперь лишь трое, повисла долгая пауза. Казалось, китаец размышлял.
– Итак? – не выдержав, напомнил о себе американец через минуту.
– Как вы смотрите на то, чтобы передать нам всех находящихся на базе граждан КНР? – неожиданно спросил Чан. – Разумеется, тех, кто сам этого пожелает?
– Э… – вопрос застал Мейера врасплох. – Наверное, это можно было бы обсудить…
– Так давайте обсудим, – предложил китаец.
– Ну… – Майкл замялся. – Все это немного неожиданно… Сколько их у нас всего? Шесть первокурсников, шесть второкурсников, двое с третьего, с четвертого… С четвертого четверо… – взгляд его беспокойно заметался, он посмотрел на Ивана, словно ища у того поддержки, затем, разумеется, не найдя ее там, повернулся в другую сторону… – А это еще что такое?! – воскликнул американец внезапно указывая пальцем на экран.
Голицын поднял глаза: монитор транслировал панораму рубки «Беты», в которую как раз в этот момент входил Чжу Пэн. Навстречу ему шагнул вахтенный матрос, но пятикурсник отстранил его решительным жестом. О чем они говорят, слышно не было. В следующий миг в руке у матроса появился бластер.
– Что там происходит? – заорал Майкл, воззрившись на Чана Бяо.
– Сейчас выясню, – судя по виду китайца, он был поражен увиденным не менее Мейера. – Оставайтесь пока здесь, никуда не выходите! – Вскочив, Чан опрометью бросился вон из кают-компании.
Кольцо на руке Голицына раскалилось, казалось, еще секунда, и пламя прожжет палец насквозь. Однако боли Иван не чувствовал – только мощнейший, всес-метающий поток Силы, уходящий сквозь переборки в рубку. Тем временем на экране Чжу Пэн, не обращая внимания на вахтенного, двинулся к командирскому креслу. Матрос что-то прокричал и выстрелил, но Чжу даже не покачнулся. Второй выстрел – и вновь никакого эффекта. С противоположной стороны к пятикурснику подскочил еще один вахтенный – также с бластером в руке. Только теперь Чжу, получивший к этому моменту уже не менее трех попаданий в упор, неспешно, словно бы с ленцой, перевел в боевое положение свой «Шилк». Матросы повалились на пол, и пятикурсник беспрепятственно шагнул к креслу.
– Α-a! – заверещал Мейер. – Я понял! Это все ты! – рванувшись к Голицыну, он обеими руками схватил его за грудки и принялся бешено трясти. Иван не сопротивлялся: все его внимание было сейчас сосредоточено на Чжу. – Ты его психотехникой обработал! Закодировал! Не знаю, как ты это сделал, но это точно ты!
Иван не ответил. Чжу в рубке уже вводил с пульта цифры кода.
– Это все ты! – рявкнул американец, отскакивая.
Бластер еще только начал появляться в его руке, но Голицын уже понял, что никак не сможет помешать Мейеру выстрелить прежде, чем Чжу в рубке нажмет кнопку блокировки. И тогда – Иван знал это абсолютно точно – никто уже не сможет контролировать, направлять китайцу поток Силы, поддерживающий того в сознании несмотря на бластеры вахты.
Чжу требовалось еще всего несколько секунд. Несколько секунд времени.
Ствол бластера американца навелся на Голицына.
Время. Как там сказали схарги? Время – это лишь иллюзия, порожденная нашим ограниченным сознанием?
Палец Мейера начал сгибаться, давя на спуск. Медленно, микрон за микроном – сейчас Иван мог бы счесть их все. Но вместо этого Голицын закрыл глаза и последним, не поддающимся описанию усилием, исторг Силу к Чжу. И опустошенный повалился на пол – возможно, даже прежде, чем его настиг выстрел «Шилка» Майкла.
В рубке палец Чжу Пэна коснулся черной кнопки экстренной блокировки. «Бета» уснула.
Интерлюдия 2. Ника
В таком великолепном настроении Ника не видела Горлума уже давно. Последние недели ее спаситель ходил мрачнее тучи, сам почти не заговаривал, а на вопросы отвечал односложно и резко. И вдруг такая разительная перемена! Плечи Павла распрямились, словно с них сняли какой-то тяжкий груз, потухшие было глаза вновь засияли чуть пугающим, но по-своему завораживающим демоническим блеском, уголки губ вздернулись, вызвав появление на щеках таких милых ямочек.
– Собирайся! – крикнул он с порога простенького гостиничного номера, где они жили последние пять дней. – Едем в Москву!
– В Москву? – удивленно переспросила Ника.
Они все время перебирались с места на место, останавливаясь когда в частном секторе, когда в гостинице или мотеле, но крупных городов упорно избегали. Горлум не объяснял, почему, а Ника, пару раз нарвавшись на грубость, быстро научилась избегать лишних вопросов.
– В Москву! – подтвердил Павел. – В Москву, в Москву, в Москву… – весело пропел он. – Ну, если точнее, то в Наро-Фоминск, это от Москвы с полсотни километров, но сначала все равно в Москву.
– Здорово! – шагнув к шкафу, девушка распахнула его дверцы и принялась аккуратно складывать вещи в дорожный чемодан.
– Не то слово! – Горлума, казалось, просто распирало, молчать он не мог и не желал. – Наконец-то все сложилось, как надо! А то я уже почти отчаялся, честное слово!
– А что сложилось-то? – осторожно поинтересовалась Ника.
– Все сложилось!.. На месте расскажу, как долетим. Придется, правда, поработать… Но, надеюсь, в последний раз.
– Поработать? – подняла брови девушка.
– Ну да. Выкинуть пару старых трюков. Но зато потом… – он мечтательно возвел глаза к потолку. – Потом все закончится.
– Звучит двусмысленно, – заметила Ника, застегивая чемодан. Вещей у нее было совсем немного.
– Потом, все потом! – казалось, Горлум с большим трудом сдерживает себя, чтобы не проболтаться раньше времени. – Собралась? Отлично. Тогда вызови такси. В пять сорок пять у нас самолет, за полтора часа надо быть в аэропорту, так что времени не так много.
Кивнув, девушка направилась к телефону.
– Голицына помнишь? – поинтересовался Павел. Сердце Ники в мгновение перешло на дробь.
Девушка собиралась ответить, но дыхание перехватило, и она лишь кивнула.
– Конечно, забудешь такого… – усмехнулся Горлум. – Он сейчас здесь, в госпитале, – Павел указал на высокий забор, из-за которого поднималось высокое, явно современной постройки здание, больше похожее на дорогой офисный центр или пафосный отель, чем на больницу. – В палате интенсивной терапии.
– Ч… Что с ним? – смогла, наконец, выдохнуть Ника.
– Допрыгался, – нотка неприязни, проскользнувшая в тоне собеседника, больно резанула ей слух. – Лежит в коме. Недели две уже. Это только тут две недели, а до этого еще черт знает сколько где-то там провалялся, – Павел махнул рукой в направлении затянутого низкими серыми тучами неба. – Никто толком не понимает, что с ним.
– Кошмар… – прошептала девушка в ужасе. Горлум поморщился.
– Ну, он знал, во что ввязался. И если уж на то пошло, он у нас и так уже года три как в дол г живет, а то и все четыре… Впрочем, в наших с тобой силах продлить ему кредит еще на какое-то время – до следующей глупости. Ну и самим в накладе не остаться. Задача проста: нужно проникнуть в палату и снять у него с пальца кольцо…
– Кольцо? – сердце Ники упало. – У него кольцо?
– Ну да, простенькое такое колечко на указательном пальце правой руки.
– Ах, на указательном…
– Да какая разница, на каком?! – Горлум, похоже, начал сердиться. – Хоть на мизинце! Дело не в пальце, а в кольце! Это не просто кольцо, это трофей из мира схаргов. Слышала о трофеях?
Девушка кивнула.
– Ну вот. Судя по всему, это очень мощный трофей, высшей категории. Голицын, очевидно, считал, что сумеет с ним совладать – и надо сказать, шанс у него был – но теперь контроль потерян, и кольцо губит его. Девять шансов из десяти, что это именно оно не дает ему выйти из комы. И если его не снять как можно скорее, он так и останется на всю оставшуюся жизнь овощем. Если, конечно, еще не поздно…
