Валерий Быков - Инженер
— Вика ну прости пожалуйста, ну надо было тебя напоить, только смотри не умирай. Ты главное не умирай, и честно я тебя очень люблю.
Так я и сидел с ней в обнимку минимум полчаса, она время от времени всхлипывала, судя по всему, так плачет вконец обезвоженная женщина. Потом она заснула.
На следующее утро она уже вполне прилично себя чувствовала, но отказываться от своих 50 грамм не стала, решив, что я всё равно от неё не отстану и лучше не спорить. Мы сидели в одной комнате, я очень боялся как бы она не покончила жизнь самоубийством, кто её поймёт эту женскую логику? Вот сейчас она сидит передо мной как овечка, но мало ли, может она замышляет коварный план убийства собственного тела. Чтобы гарантированно умереть надо всего то добраться до люка, и подышать пять минут свежим воздухом за пределами бункера, это требовало десяти минут, и мне следовало следить, чтобы она никак не смогла этого исполнить. К вечеру пятнадцатого умер последний офицер моего штаба, да они были правы, что отказались от воды, на всех бы не хватило, а помощь что-то запаздывала. У нас с викой оставалось 0.6 литра воды и 2 литра лимонада. На эту ночь я решил привязать к себе Вику одеждой.
— Сергей, ты что творишь?
— Привязываю к себе дорогая.
— Что за бред как глупо! А если Эф увидит, так обоих и задушит ревнивый.
— Он мне ещё и спасибо скажет.
Мало того, что я её привязал, но мы ещё и спали в обнимку. Чего я и ожидал, часа в три ночи она пыталась бежать, но не суждено было в этот раз узнику замка ИФ подышать воздухом вне бункера, побег был замечен ещё до того как Вика смогла отвязаться, не получилось у неё незаметно из под меня вылезти.
Вечером 16-го января внутренний компьютер бункера сообщил о запросе на вход. Это был рабочий Р-19, он поинтересовался у главного компьютера есть ли выжившие, ему было сообщено, что есть, и он куда то упёрся. часа через два ко второму шлюзу подошло ещё с десяток Р-19 и один человек в скафандре с внешней мускулатурой, такие штуки в принципе были созданы для строительных работ, но почти не выпускались, так как строительством занимались роботы.
— Здравствуйте, разрешите представиться.
— Отставить официальный тон.
— Есть, отставить официальный тон, лейтенант Астапович, короче мы прокопались сюда в двух километрах от вас, а то сверху съехали со своих мест все бронеплиты, нам с вами придётся идти пешком, и причём очень далеко. В тех местах много чё где держится на соплях, так что это будет трудно даже с Р-19.
— Лейтенант будьте готовы через 10 минут, нам нужно одеться.
Мы с Викой выпили остатки воды и лимонада, пить хотелось ужасно, а тут такая пирушка. И скажу честно после десяти дней жёсткой экономии, обычная вода кажется вкуснее божественного нектара. Да, конечно, особого геройства в том, чтобы не пить неделю нет, но мы ведь не привыкли к подобным лишениям, я никогда в жизни всерьёз не испытывал жажды и не голодал и для меня это было настоящим испытанием. Про Вику я уж вообще молчу, какой же надо обладать силой воли, чтобы не пив четыре дня, выплюнуть пол стакана воды, как это сделала она? А Вика, в отличие от меня не пила гораздо дольше, и мучалась сильнее. Вообще очень сложно описать наши ощущения, когда мы смогли вот так взять, и допить всю воду и лимонад.
Мы пробирались очень медленно, идти было далеко. Офицер рассказал нам, что никакого копательного оборудования доставить на землю вообще не удалось, на Луне его не оказалось, а попытки добраться до складов не увенчались успехом. Прокопать строительным челноком 600 метров, пробить все бесчисленные бронеплиты было просто не возможно, и вообще ни один строительный челнок не в состоянии выкопать яму глубже 30 м. Лишь на десятый день после атаки, Эфу удалось собрать на Луне устройство для раскопок, теоретически способное пробиться к нашему бункеру. Но из-за проклятых бронеплит, и рухнувшего над Москвой-2 города небоскрёбов раскопки были затруднены. И не могли закончиться раньше, чем ещё недели через две. Но уже тогда шёл поиск альтернативных путей нашего спасения, этот коридор уже был найден и отряды Р-19 отчаянно пытались прокопать к нам путь. Пока мы шли я с удивлением замечал, что множество подпорок сделанных на нашем пути, есть ни что иное как Р-19, сотни Р-19 стояли в разных точках нашего пути и выполняли роль колонн. Дорогие колонны, нечего сказать, 12000$ каждая. Все помещения бывших заводов и лабораторий, которые мы проходили были мертвы, иногда мы натыкались на вполне сохранившиеся трупы, похоже эти люди умерли от голода или задохнулись, попадались и сектора развороченные жутким взрывами, но в целом пейзаж был однообразен, везде смерть.
Спустя два часа, в одном из тоннелей, одной из случайно съехавших плит, придавило Вику, её вели только Р-19 и они не смогли сразу остановить падающую плиту. Астапович охранявший в первую очередь меня, подоспел слишком поздно. Он поднял на руки то, что осталось от Вики и всю остальную часть пути мне пришлось надеяться только на себя, руки офицера были заняты. Мне было горько, какая глупая смерть, ещё недавно я насильно вливал ей в глотку воду, но даже тогда конец был далеко, я абсолютно точно мог спасти её, и спас, а тут. Страшно даже подумать как я посмотрю в глаза Эфу, не защитил. Вика была одним из немногих моих настоящих друзей, а если подумать, то в последнее время вообще единственным, Эф скорее был единомышленником, чем другом, а вон тот труп на руках Астаповича был единственным близким и очень хорошим другом. Хотелось плакать, но нужно было идти дальше.
Лишь спустя ещё час нам удалось выбраться в технический тоннель. Это оказалась какая-то старая шахта, сохранившаяся ещё со времён 20-го века, не представляю как уцелели её помещения, когда из-за землетрясения разрушались даже сейсмоустойчивые лаборатории, но факт оставался фактом, шахта была цела. Я посмотрел на термометр, здесь было -80 градусов Цельсио, похоже наверху было холодно. Совершив ещё получасовой переход по шахте мы вышли к небольшой лифтовой шахте, ведущей в большую чёрную дыру в потолке. Судя по завыванию ветра там была свобода, всего то в 12метрах. На протяжении всего времени мы шли вверх, и за 4 часа пути своими ногами преодолели эти проклятые горизонтальные 600 метров. Конечно пути через шахты в лабораторию раньше не было, его вырыли Р-19, это был не лёгкий труд, им пришлось прокопать лопатами не одну сотню, а то и больше метров, но это было легче, чем пробивать бронеплиты сверху. Оказалось, что операцией руководил этот лейтенант, похоже он был гениальнейшим из топографов, я повысил его до майора, именно он спас мне жизнь. Дверцы лифта раскрылись мы вышли в ночь, вокруг вихрилась настоящая метель, лишь спереди горело несколько электрических фонарей, там просвечивало небольшое стальное здание, похоже это была полевая база, такие когда-то, "или совсем недавно?" разворачивали первые строители на Луне.
Глава 3: Спасти что сможем
По прибытии на поверхность Вика тут же была положена в регенератор. Практически весь её организм уже умер, сердце не билось, мозг начинал медленно разрушаться, но ещё функционировал! Похоже, что сердце перестало биться лишь минут через пятнадцать после ранения, а окажи мы ей хоть минимальную мед помощь, возможно, удалось бы дотащить до мед блока живой, но в темноте нам обоим показалось, что она уже мертва. Какой же я кретин! Мы тащили истерзанное, но ещё живое тело, а она истекала своей последней кровью. Но мозг был жив, ДНК было взято, надежда на её восстановление была. Врач потея от усердия, продолжал колдовать над приборами. Спустя две минуты анализов в регенераторе, врач пришёл к выводу, вылечить её наличными силами не возможно. Походной мед блок хоть и был оснащён достаточно не плохо, но технологий для её спасения не существовало, можно залатать любые дырки в организме, влить кровь, но нельзя оживить уже мёртвые, начавшиеся разлагаться клетки.
Требовалось немедленное решение, и его, вместо врача, принял я:
— Сохранить ДНК и РНК взять 300 проб из всех точек организма, немедленно подвергнуть сверхглубокой заморозке всё, что от неё осталось.
— Зачем из стольких точек, одной же достаточно, ну двух? — доктор уже суетился, выполняя приказ, но искренне не понимал.
— Для надёжности, не обсуждать.
Надо отметить, что технологии сверхглубокой заморозки была отработана очень хорошо, без неё не возможно было бы безопасно хранить антиматерию. Уже через 40 секунд тело Виктории было остужено до +1 кельвина. А мне оставалось только корить себя, за глупость и недосмотр. О нашем спасении сразу же было сообщено в центр и на базу-7, незамедлительно был выслан эвакуационный челнок. Старший лейтенант Астапович выполнил задание, и теперь занимался сворачиванием базы, которое должно было окончится через 3 часа, а челнок за мной и Викой должен был прилететь через 15минут.
