Александр Шапочкин - Первая заповедь Империи
Вот только вопрос: как это вообще возможно? Что могло против воли утащить титаническую громаду корабля суперкласса на такое расстояние за считаные… часы? Минуты? Мгновения? Время в общем-то в данном случае неважно. Просто потому, что, по нашим представлениям, произошедшее — попросту невозможно!
А теперь итог: выбираться из «Тёмной Зоны» своими силами нам предстоит всю оставшуюся жизнь. Может быть, наши одичавшие правнуки прилетят когда-нибудь обратно в Рукав Ориона. Но скорее всего у нас намного раньше кончатся топливо, еда или вода. А может быть, корабль просто развалится из-за старения корпуса и несущих конструкций, ведь на его каркас во время полёта приходятся неимоверные нагрузки. Супер постоянно нуждается в техническом обслуживании и ремонте, а значит, в огромном количестве металла, пластика и прочего сырья для обслуживающих его верфи заводов.
— Но есть ещё кое-что, о чём ты должен знать, — сказала искин.
— И что же это? — спросил я, глядя, как потихоньку начали уменьшаться цифры «пинга».
— В момент телепортации… я не знаю, как по-другому назвать то, что произошло с «Волгой», все люди, наделённые открытым псионическим даром, одновременно потеряли сознание. В том числе и ты…
— Но я не эспер! И никогда не проявлял никаких псиспособностей, — с лёгкой улыбкой напомнил я Нине, — к тому же тесты в военной академии однозначно показали, что я не обладаю способностями ни к телепатии, ни к телекинезу… так что здесь что-то другое!
— Но всё равно я обязана указать на этот факт врачам!
— Да пожалуйста, — пожал я плечами и, ещё раз взглянув на позеленевший «пинг», рядом с которым уже красовалась привычная цифра нуль, поднялся на ноги, — а теперь будем нагружать мозг.
— Я не поняла… — в голосе Нины прозвучало такое разочарование, что меня аж передёрнуло, — ты… После того, как я тебе рассказала такое, просто пойдёшь играть? А как же… это же так похоже на…
— Слушай, Нин. Вот чего ты от меня хочешь? — потихоньку начиная закипать, я отряхнул свои штаны и с громким хлопком поправил куртку. — Ты вообще помнишь, кто я такой?
Ситуация, когда искин скандалит с хозяином, уже сама по себе ненормальна. А тут ещё и явно негативные эмоции в отношениях «искин — человек»! А что дальше? Бунт машин? Я-то надеялся, что после нашего разговора ситуация разрядилась, а она, похоже, только усугубляется.
— Ты — мой хозяин, — совершенно потерянным голосом ответил искусственный интеллект.
— Нет, — я зло мотнул головой, — я спрашиваю тебя не о том, кем я тебе прихожусь. А о том, кто такой Денис Александрович Максимов.
— Я более не…
— Не увиливай, — рявкнул я на неё, — если ты забыла, напомню. Я — младший лейтенант космопехоты. Звёздный Гвардеец в низшем офицерском чине, и единственное, что я умею, подчиняться приказам, совмещать прицел с головой врага и жать на курок! Всё! Тебе это понятно?
— Но…
— А там, — я ткнул пальцем в потолок, — сидят генералы, адмиралы, маршалы и фельдмаршалы — боевые офицеры высшего командного состава, которые не просто старше меня, но и в десятки раз опытнее. И я так тебе скажу — никому «там» мнение какого-то там младлея с заштатной планетки нах… не сдалось. Я ясно изъясняюсь?
— Но ты же — Максим Александров! Неужели ты ничего не помнишь?.. — чуть не плача пискнула электронная девушка. — Ты так ничего до сих пор и не вспомнил, но ведь обычно…
— А что я должен «вспомнить»? Я не настолько тупой, чтобы забыть то, что происходило пару дней назад, — усмехнулся я, — но, знаешь ли, Максим Денисович Александров, он вообще — гражданский. Липовый ксеноархеолог в карантинном боксе. Да я даже вылезти из биолаборатории самостоятельно не могу! Только выйти в «белую комнату». Ты об этом не подумала? Хорош бы я был, если бы смог выйти в неподходящий для того момент: почки на третьей полочке слева, позвоночник на пятой справа!
— Нет, но… — Нина сымитировала тяжёлый вздох и жалобно спросила: — Ты что-нибудь ещё помнишь про Максима?
— Я тебя не понимаю, Нина. Ты у меня точно не сломалась? — настала моя очередь вздыхать, злость куда-то ушла, оставив за собой лишь раздражение и какую-то опустошенность. — Что ты хочешь от меня услышать? Что я — непонятно откуда взявшийся, без году неделя Князь? Что я — насквозь фальшивый, «очень дальний родственник Императора»?
— Всё это не то… — грустно сказала искин, — извини меня, Максим, со мной действительно что-то не то происходит. Я, пожалуй, сейчас запущу базовую комплексную проверку, так что буду какое-то время недоступна…
— Да ладно, не нужно! — отмахнулся я. — Не скажу, что понял, чего ты от меня добивалась, но ты уж прости, что разочаровал тебя и что повысил голос.
Я прекрасно помнил, как сильно не любила электронная девушка многоуровневое тестирование логических цепей. По её словам, эта процедура доставляла ей неприятные эмоции, сравнимые с зубной болью. Конечно, её поведение было, ну, совсем необычным, но всё-таки она оставалась «моей Ниной», а потому мне очень не хотелось, чтобы она лишний раз мучила себя подобным образом.
Конечно, со стороны всё это было, наверное, крайне нелицеприятной сценой, но после этого коротенького скандала мне даже как-то полегчало. Может быть, Нинка на самом деле не «вела себя странно», а просто подсмотрела в каком-нибудь голо-шоу для домохозяек «умный» совет о том, как нужно снимать стресс у мужчины, и воплотила его на практике. Оттуда же, наверное, растут ноги и у обвинений меня во всех смертных грехах, а также эти странные вопросы, вкупе с требованием от меня каких-то немедленных действий… Эдакое стереотипное женское поведение.
Подойдя к дивану, я повернул к себе рамку монитора и, сев на пол, отмотал дневник доктора Бейна в самое начало. Подвинуть Хому, освободив себе местечко на диване, всё равно не удастся. Переместить персонажа вышедшего из игры игрока — всё равно что сдвинуть Вселенную. То бишь нереально ни для кого, кроме администрации и управляющих искинов. Можно было бы, конечно, скинуть с кресла труп Дока, но оно всё было заляпано кровью и светящейся массой, оставшейся от паразита, а мне совершенно не хотелось пачкаться.
Разбитые по дням записи откровенно удручали. Коротенькие, в несколько строчек, предложения, полные мыслей и обрывочных событий, не шли ни в какое сравнение с обычными текстами, ранее встречавшимися мне в игре. В особо сложных логических заданиях игрокам приходилось штудировать целые многотомные книги в поисках подсказок, сокрытых шифров или, например, описаний местности, в которой следует искать секретный бункер. А здесь — просто накорябанные на коленке заметки.
Впрочем, глупо придираться к дневнику за то, что он производит именно впечатление «дневника», а не высокохудожественного литературного произведения. За исключением душевных мук и страданий от развивающегося внутри дока паразита, они не содержали ничего достойного внимания. Ткнув пальцем в последнюю дату, я наискосок просмотрел записи от тридцатого сентября и первого октября, и также не найдя в них ничего интересного, переключился на якобы сегодняшний день — второе октября.
— Максим. Можно вопрос? — оторвал меня голос Нины.
— Давай.
— Ты сейчас являешься обладателем одного из самых крупных состояний в Российской Империи. Ты уже думал, что будешь с ним делать?
Цыкнув, я заложил руки за голову и откинулся прямо на пол, потянулся и сладко зевнул.
— Думал, Нина… думал. Но ничего в голову не лезет. Кроме как провести ремонт в родном приюте, так чтобы там всё блестело. Ну там: ёлочки земные в саду высадить, дорожки мягкими камнями замостить, технику какую-нибудь детишкам прикупить, чтобы не такой унылой жизнь казалась… — ответил я после минутного молчания. — Только мелко всё это… ущербно как-то. Да и как это сделать? Просто деньги дать, — так они все в кармане Изяслава Драговича осядут. Как до этого государственные. Да и какой в этом смысл? Если с таким баблом, как у меня, можно каждому беспризорнику и сироте в Звёздном, да и вообще на всей планете, не особо напрягаясь, устроить свой маленький персональный рай.
— Можно, — почти шёпотом согласилась искин.
— И что хорошего из этого получится? Кто из них вырастет без надлежащего присмотра и воспитания? Изнеженные большие дети, не приспособленные к самостоятельной жизни? Или поколение приживал, которых потом придётся содержать всю оставшуюся жизнь? К тому же как это сделать, Нина? Нужна какая-то структура. Организация! Верные, честные люди и искины, при этом не где-нибудь, а на месте. Потому как если просто «дать деньги», достанутся они разномастным Изяславам Драговичам, которых везде пруд пруди, — я закрыл глаза. — И опять же, есть обычные дети, которые пусть и не одинокие, но живут в бедности. Чем они хуже? Тем, что лично я вырос в приюте? Я даже могу сказать, что будет через пару лет: начнётся массовая волна отказов от родительских прав. Причём делать это будут любящие папа и мама в надежде на то, что таким образом обеспечат своему чаду светлое будущее. А старики, а пенсионеры… а ветераны того же Канкальского конфликта, спасшие нашу страну от участи стать колонией Британской Короны Туманностей? Им тоже ведь нужна помощь! И как всё это сделать мне… Да так, чтобы помощь дошла до нуждающихся в ней?
