Майкл Фридман - Наследие
Возможно, есть такие вещи, которым нельзя научиться, как ни талантлив преподаватель. Наследие его командующих офицеров – людей, которыми он восхищался и с которыми старался сравняться, было, судя по всему, растрачено на него впустую.
Его мысли снова обратились к капитану Кирку. Вполне возможно, сказал себе Спок, что он погибнет в руках мерканца, так и не узнав, что случилось с его другом. Из всех его сожалений – а они у него были, – с этим ему было труднее всего смириться.
Мягко затормозив, лифт остановился. Однако он еще не достиг заданного назначения.
Это было плохо. Он надеялся, что будет в лифте один и сможет внутренне собраться перед встречей с Дрином. По-видимому, этого ему придется этого лишиться.
Пожалуйста, попросил он про себя, пусть это не окажется кто-нибудь, кто знает, что я собираюсь сделать. Спок не был сторонником длительных напутствий и, – соответственно случаю – прощаний.
Двери отворились, за ней стоял попутчик первого офицера на время спуска в лифте. Если бы Спок был просто человеком, он бы выругался.
Маккой, войдя, улыбнулся. Двери за ним закрылись.
– Что такое? – спросил он. – Думал, я позволю тебе отправиться к этому ублюдку одному? Без твоего персонального врача?
– Как вы узнали так…
– Так быстро? – Маккой пожал плечами. – Скажем, маленькая птичка
в клюве принесла, – кое-кто, кто о тебе беспокоится – и хватит об этом.
Спок нахмурился.
– На что вы надеетесь?
Маккой посмотрел на него.
– Слушай, Спок, более чем очевидно, что этот мерканский ублюдок
ждет тебя не на чай с булочками. Это его шанс отомстить, и он уж постарается выдоить его по полной.
Спок поднял бровь.
– И что из этого, доктор?
Маккой сердито фыркнул.
– Что из этого, ты… – Он замолчал, и дотронулся до клавиши на
контрольной панели лифта, чтобы остановить его. – Коммандер, вы больны, хотите вы это признать или нет. И, рано или поздно, Дрин это поймет. Он увидит, что получил подпорченный товар, и почувствует себя надутым. В конце концов, как он может насладиться своей местью в полной мере, если вы слишком слабы, чтобы вынести ее?
Об этом вулканец не думал. Однако же, это ничто не меняло. Практически ничего. Он по-прежнему был вынужден считаться с требованиями владетеля.
Возможно, Дрин нарушит их соглашение, если узнает правду о здоровье Спока. Но, так или иначе, Спок предоставил бы Ухуре шанс связаться с колонистами, шанс претворить их план в жизнь.
– Я знаю, о чем вы думаете, – сказал доктор. – Вы говорите себе, что
это не играет роли. Все, что вы хотите сделать – купить немного времени. – Он переглотнул. – Что же, я могу поддержать ваши силы – Господь да поможет мне.
Спок покачал головой.
– Я не вижу…
– Я помогу вам выжить, – прервал его Маккой. – Я врач. Я могу это
сделать. А Дрин позволит мне… – черт, он сам попросит меня это сделать, – потому что, так или иначе, я дам ему понять, что с вами творится. Я собираюсь разъяснить ему, что его месть может оказаться не такой сладкой, какой должна бы.
Вулканец сжал челюсти. Хладнокровные доводы Маккоя имели смысл.
Но он все равно не мог допустить, чтобы доктор подвергался смертельной опасности. Он мог – и собирался – действовать самостоятельно.
– Я не могу позволить вам сделать это, доктор.
Маккой помрачнел.
– Потому что это не имеет смысла?
– Нет. Потому что вы при этом окажетесь в опасности.
На этот раз, землянин разозлился не на шутку.
– Черт побери, Спок, ты что думаешь, ты тут один такой, кому
позволено рисковать? Знаешь, я, может быть, когда-нибудь снова увижусь с Джимом. Но я ему в глаза не смогу посмотреть, если я сейчас позволю тебе одному транспортироваться туда.
Маккой вздохнул.
– Кроме того, это достаточно скверно – то, на что ты решился пойти…
Кто- то должен быть с тобой там. Знаешь… –Он поколебался. – Друг.
Спок понял, что стоило доктору произнести это последнее слово. Он
кивнул.
– Я ценю ваш поступок, доктор. Однако вы не знаете, во что вы ввязываетесь.
Маккой фыркнул.
– А ты знаешь? – Он понизил голос. – Слушай, Спок, ты же хочешь
выгадать время, чтобы твой план был задействован, так? Я могу тебе в этом помочь. Поддержать тебя.
Вулканец понял, что спорить бессмысленно. Тем не менее, он
дотронулся до клавиши контрольной панели и снова запустил лифт.
Маккой смотрел на него.
– Что-то я не слышу протестов, – сказал он. – Означает ли это, что я тебя убедил?
Когда лифт остановился, Спок приложил все усилия, чтобы выглядеть уступчивым. Двери открылись.
– После вас, – сказал он доктору, указывая на открывшийся коридор.
Маккой шагнул было из кабины, но далеко уйти не успел: вулканец
дотянулся до его шеи в точке, где она соединялась с плечом. Быстрое нажатие, и тело корабельного хирурга обмякло.
Спок подхватил его и осторожно опустил на пол. Затем он перепрограммировал турболифт на отдаленную палубу и вышел из него. Когда двери закрылись, он направился по коридору в сторону недалекой транспортационной комнаты.
Интересно, подумал он – кто был «маленькой птичкой» –Ухура? Скотти? Он был тронут их вниманием, – и, конечно, вниманием Маккоя, – хотя это граничило с бунтом. Он должен будет сделать им выговор за их поведение, когда – и если – он вернется.
Думая об этом, он вошел в транспортационную комнату. Лейтенант Кайл ждал его; он поднял глаза на Спока и явно удивился.
Спок остановился перед транспортационной консолью.
– Да, лейтенант?
Кайл мотнул головой.
– Я думал, доктор Маккой будет вас сопровождать.
– Таков был изначальный план, – объяснил Спок. – Но доктору
пришлось остаться.
Кайл нахмурился, но спорить не стал. Вулканец с облегчением прошел
к транспортационной платформе и поднялся на нее. Повернувшись, он увидел, что человек производит заключительную настройку на контрольной панели с учетом орбитального движения. Наконец, Кайл закончил.
– Готовы, сэр?
– Готов, лейтенант. Отправляйте.
Спок никогда раньше не был в колонии Бета Кабрини, но видел ее
аналоги на разных планетах Федерации. Сблокированные здания, улицы, прочерченные под прямыми углами, бесплодные и недалекие холмы, – рог изобилия полезных ископаемых… все соответствовало его ожиданиям, когда он материализовался на главной площади колонии.
Как и вооруженные мерканцы, среди которых он оказался; к
сожалению, они тоже соответствовали ожиданиям. Двое из них держали оружие так, что он находился под прицелом. Прочие глазели на него – пристально, осклабясь, с любопытством, – кто как.
Дрина нигде не было видно. Не то чтобы Спок ожидал, что тот будет ждать его на площади. Владетель заботился о своем авторитете, – чтобы поддержать свое достоинство, ему надлежало появиться после прибытия его пленника.
И верно: один из мерканцев щелкнул по устройству на поясе.
– Вулканец здесь, – объявил он, выпустив изо рта облачко пара.
Ответа через коммуникатор не последовало. Впрочем, отвечать,
согласно мерканскому этикету, надлежало подчиненным. Об этом Спок узнал во время своего короткого пребывания на «Мананжани».
Он подумал, на флагмане ли еще Дрин, или уже транспортировался вниз. Ответ не заставил себя долго ждать.
Дверь здания, – вероятно, административного здания колонии –
открылась. На пороге появился Дрин в сопровождении одного из своих офицеров, и медленно направился через площадь. Он улыбался, и, по мере приближения к пленнику его улыбка становилась все шире.
Наконец, они оказались лицом к лицу. Без предупреждения, владетель ударил Спока в лицо. Сильно. Вулканец почувствовал кровь.
– Это, – негромко сказал Дрин, – спокойствие его голоса в
несоответствии с эмоциями, которые, он, должно быть, испытывал, – просто в качестве образчика того, что я для вас запланировал.
Спок бесстрастно встретил его взгляд.
– Вы можете делать все что хотите со мной, – пока вы соблюдаете
наше соглашение.
Владетель посмотрел на него.
– Вы сомневаетесь в моем слове?
Вулканец покачал головой.
– Я только хотел удостовериться, что мы понимаем друг друга.
Дрин что-то буркнул –не то подтверждение, не то отрицание его роли в договоре. Он повернулся к офицеру, который сопровождал его.
– Балак, обыщи его. Проверь, нет ли у него какого устройства, с
помощью которого на «Энтерпрайзе» могут определить его местонахождение.
Тот, кого назвали Балак, сделал, как ему велели. Спок вынес процедуру стоически, стараясь не показывать, как она ему тяжела. Если бы они узнали, насколько вулканцам неприятен физический контакт, они бы, конечно, использовали это знание против него. Были некоторые виды пытки, которых он страшился больше, чем других.
В конце концов, Балак отступил назад.
– У него ничего такого нет, – сказал он Дрину.
