Виктор Гутеев - Посеяв ветер
— Прощайте, братья.
Перешагнув через трупы, оказался в разгромленном холле. Сотни выпущенных из турели снарядов изрешетили и без того пострадавшие от взрыва мины стены. На засыпанном крошевом полу чётко выделялись тёмные пятна, отметившие богатую дань, собранную расчётом турели. Погибших вахнов уже не было. Живые позаботились о телах павших соплеменников.
В холле толпились десятки чужаков. Среди подавляющего числа офицеров Алексей разглядел нескольких гражданских и сухопутных солдат, закованных в тяжёлые, невообразимого вида штурмовые костюмы.
Колебаний воздуха, вызываемых речевым аппаратом противника, человеческое ухо не ловило. Поэтому, войдя в холл, кроме шороха мусора под конечностями вахнов он ничего не услышал. Зато услышали его. Оставив дела, вахны повернули к Алексею и бездушному конвоиру шишкообразные наросты, венчавшие худые, непропорционально длинные тела.
Алексей изучал анатомию противника, поэтому знал, что вахны не имеют глаз в человеческом понимании. Природа наградила их другим аппаратом визуализации, но тем не менее, как люди, так и вахны, за исключением цветовой гаммы, воспринимали окружающее практически одинаково. Вахны, все как один, провожали ведомого, словно на аркане, обнажённого пленника. Зная, что у противника нет глаз, Алексей тем не менее чувствовал жгущие спину взгляды.
Миновав холл, нырнули в один из ведущих на верхние уровни коридоров. После атаки диверсантов здание координационного центра походило на разбуженный муравейник. Навстречу, прижимаясь к стенам при виде пленника, спешили солдаты и офицеры враждебной армии.
Внезапно Алексей поймал себя на том, что с интересом смотрит на царящую вокруг суету. Он вдруг понял, что по экипировке и оружию старается определить принадлежность идущих навстречу к тем или иным родам войск. Также понял, что занятие доставляет истинное удовольствие, а поняв это, осознал, что чувствует себя прекрасно и благодаря сбою аптечки совершенно не испытывает ни радости, ни страха.
Рывок ошейника, и, миновав охраняющих развилку десантников, оказались в пустом проходе. Протащив пленника несколько метров, робот завел Алексея в просторное, освещённое синим помещение. После сумрака коридоров даже такой свет заставил зажмуриться. Проморгавшись, разглядел в центре зала выпирающее из пола одинокое кресло. Принадлежность сидящего в нём вахна определить не смог. Отсутствие экипировки могло с одинаковой лёгкостью говорить о принадлежности сидевшего как к клану полотёров, так и к высшим мудрецам вахновского общества.
Сжимавший шею манипулятор разжался, и, чувствующий подкрепленную лекарствами уверенность, Алексей вызывающе сложил на груди руки.
Кресло скрипнуло. Махнув конечностью, вахн бросил Алексею ободок переводчика. Прилаживая прибор, невольно отметил, что данное творение республиканских учёных — единственная привычная глазу вещь на этой планете.
Шишкообразные наросты вахна дрогнули. Ободок переводчика, уловив вибрацию, выдал синтезированный, лишённый эмоций голос.
— Память, всё что знаешь. Сейчас.
— Не п… понял, — запнулся Алексей.
На самом деле всё понял. То, что вахны активно интересуются доставленным Алексеем с Гарды цилиндром, не было секретом. Алексей, ожидавший от допроса чего угодно, никак не ждал услышать вопрос о цилиндре в числе первых.
— Прибор, именуемый «память». Что известно, говори.
— Если не путаю, — слегка запинаясь, ответил Алексей, — память — это сложный процесс в мозгу человека. — Включившееся вдруг воображение мигом нарисовало картины изощрённых пыток, но, отбросив возникшие образы, продолжил лгать дальше: — А к каким-либо приборам память вообще не имеет отношения.
— Вы одинаковы. — Синтезированный голос остался бесстрастен, но Алексею показалось, что даже прибор уловил презрительные нотки в тоне тюремщика.
— Все посетившие нас люди, — продолжил вахн, — ведают об этом приборе. Прибор, принесший вам прорыв, превратился в легенду, о которой знает каждый из вашего мулуса. Это даёт предположить, что ты ладно знаешь о предмете разговора.
— Вы, конечно, вправе предполагать, но я действительно ничего не знаю.
— Тогда вопросы предстанут в принудительном порядке.
— Воля ваша, желаю успеть воспользоваться полученной информацией.
Шею вновь обвил манипулятор. Взвыв приводом, робот сорвал с шеи ободок переводчика. Затем дёрнул его к выходу и внезапно застыл.
Сзади послышался шорох. Алексей до хруста выкрутил шею и краем глаза увидел поднявшуюся из кресла высокую фигуру.
— Внедрённая вами болезнь не выполнит начертанного, — услышал он голос вернувшегося на место переводчика.
Высокий, худощавый вахн остановился напротив Алексея.
— Сильно в вашей задумке понравилась идея подать сигнал об отключении барьера через наш транслятор. Сигнал волей потока уже подан. Сейчас в атмосферу входят ваши десантные боты. Когда пойдут основные силы, барьер будет воскрешён. Вы можете смело приписать себя к горе-воинам, заманившим собственную армию в западню.
— Хочешь сказать, вы просчитали наши действия?
— Вас следили с момента явления. Зная, что с орбиты тоже смотрят, мы позволили завершить замышленное.
— И осознанно пожертвовали кораблём и семьёй координатора, не говоря уж о нём самом?
— Команда пространственника и мулус координатора почли за честь уйти в поток, заманив в ловушку миллионы ваших солдат.
— Браво, — кривя губы, сказал Алексей, — только вы не учли, что перед тем как на вашу грёбаную планету отправятся основные силы, флоты проведут орбитальную бомбардировку, разбомбив всё ваше стадо к чёртовой бабушке.
— Так не будет. Нынче первые вехи наступающего в войне перелома. Мы готовим удар, и ваш провал послужит сигналом к действию.
«Достану».
Схватившись обеими руками за окольцевавший шею манипулятор, Алексей выкинул вперёд ноги в надежде достать близко стоявшего гада. Машина оказалась проворней. Опустив манипулятор, она грохнула Алексея об пол с такой силой, что из лёгких вышибло воздух.
Постояв несколько секунд над сучившим от боли ногами пленником, вахн вышел в коридор.
Бам!
Прорвавшись сквозь вспоротый борт, ярчайшая вспышка затмевает тусклое освещение десантного отсека. В лицо, минуя халатно приподнятый лицевой щиток, молотом бьёт воздушная волна. Поток горячего воздуха хлещет по глазам.
Трясущийся, словно в лихорадке, челнок валится вниз, спазмы толкают желудок к горлу.
Во рту солёный привкус, в ушах вата, резь в глазах. Потяжелевшая от удара голова упорно не желает соображать, но вышколенные войной инстинкты заставляют руки подняться и захлопнуть лицевой щиток.
Сквозь пробку в ушах пробивается трель, сообщившая Алексу о включении в работу систем скафандра. Связь доносит до слуха напряжённые голоса пилотов, борющихся за жизнь подбитого челнока.
«Выравнивай, выравнивай вот так, в плоскость. Высота?»
«Семнадцать-сто. Сбои в работе второго двигателя. Включаю отсечку».
Сотрясающая десантный челнок зубодробительная тряска мгновенно прекратилась. Ослепительные всполохи, с момента взрыва мельтешащие перед глазами, начали гаснуть, и Алекс открыл глаза. Острая боль вновь заставила зажмуриться. Понимая, что без зрения шансов нет, Алекс собрался с духом и вновь разомкнул веки. Сработала аптечка. Выяснив, что причина кроется всего лишь в обожжённых веках, успокоился. Начал прорабатывать действия после аварийной посадки, но эфир взорвал вскрик второго пилота.
«Попали под системы наведения. Фиксирую запуск».
Стремясь уйти из-под обстрела, пачкающий дымом небо челнок заюлил, но увернуть на одном двигателе не получилось.
«Дистанция тридцать, сброс ловушек».
Корпус вздрогнул. От челнока отстрелились генерирующие электромагнитное поле модули.
Бам!
Всколыхнуло так, что из лёгких вышибло воздух. Даже сквозь задраенный скафандр услышал шум взрыва и скрежет разрываемого металла. Сотрясаемый навалившимися перегрузками, Алекс почувствовал, как управляемый полёт перешёл в плоскость беспорядочного падения, и прижал затылок к подголовнику.
Вместо противоположного борта, где сидели пристёгнутые к креслам пехотинцы, зияла огромная дыра. Хотя назвать дырой отсутствие доброй половины челнока Алекс поторопился. В глаза заглянул призрачный полуденный свет взирающего на действие светила. Две трети взвода взрывом вышибло за борт. В хвостовой части остались несколько человек, но по безвольно поникшим головам Алекс понял, что второй взрыв не пощадил никого.
Грохочущий где-то за спиной двигатель сошёл с ума. Реактивный агрегат постоянно менял вектор тяги, то раскручивая останки челнока вокруг оси, то замедляя вращение и начиная по новой.
