Сергей Павлов - По черному следу
Палмер удивленно поморгал:
— Погода отличная. Но вас, должно быть, интересует не это?
— Да. Кроме погоды, нас интересует Четвертая экспедиция к Урану. Точнее, одно странное происшествие на борту «Лунной Радуги».
— А… понятно… — В глазах Палмера отразилось тоскливое размышление. — Что вы имеете в виду?
— Странных происшествий было несколько?
— Я бы этого не сказал.
— Вот и прекрасно. Будем считать, вы догадались, о чем идет речь.
— Понимаю. Вам нужно, чтобы я первый произнес это слово — «чужак». Ладно, я произнес.
— Спасибо, Палмер. Это очень важно для следствия.
— Следствие по делу о чужаке?
— Нет, мы идем по другому следу, но чужак оказался у нас на пути. И знаете, он почему-то нам не понравился, мы решили проконсультироваться с вами. Когда это было? Вы помните точную дату я время?
Палмер назвал дату и время.
— Расскажите подробности встречи.
— Прошло восемь лет, — пробормотал Палмер. — И сейчас я…
— Вы забыли подробности?
— Нет, но…
— Вам приходилось с кем-нибудь делиться этой историей?
— Да, я рассказывал про чужака своему другу.
— Друзей у вас, вероятно, немало. Кому именно вы рассказывали?
— Я не хотел бы называть имен.
— Вы полагаете, Палмер, вопросы я задаю из праздного любопытства?
— Вот поэтому и не хотел бы… Простите, но я не желаю, чтобы моих друзей беспокоили.
— А уж это насколько вы будете откровенны. Если нет… результат, увы, окажется прямо противоположный тому, которого вы добиваетесь. Мы будем просто вынуждены говорить с Бугримовым.
На лице Палмера проступило смятение:
— Вы… Но откуда вы знаете?
— Служба такая. Бугримов поверил вашему рассказу о чужаке?
— Конечно. Я никогда его не обманывал и не разыгрывал. И вообще… это не в моем характере.
— Кому еще рассказывали вы о чужаке?
— Командиру десантного отряда «Лунной радуги» Нортону.
— Нортон поверил?
Лицо Палмера окаменело.
— Вы молчите?
У Палмера да лбу выступила испарина.
— Что это с вами?
Десантник молчал. Бывший десантник. Фрэнк сочувственно смотрел в его светло-карие, сильно увеличенные на экране глаза, — можно было представить себе, каково ему там. Увеличенные изображения лиц как-то нехорошо, неприятно обнажали людей… Но это был один из методов следовательской практики, ничего не поделаешь.
— Я не совсем понимаю ваше состояние, — мягко сказал шеф, — но вы должны взять себя в руки и…
Палмер его не слушал.
— Спросите Нортона сами, — отрезал он.
— Нортона, значит, можно побеспокоить. Вам Нортон не друг.
— Здесь суть не в этом. Просто я не желаю совать свой нос в личные дела Нортона.
— А разве вопрос, поверил Нортон вам или нет, никак не касается вашего носа?
— Сначала я был убежден, что Нортон мне не поверил.
— Ну а потом?
— А потом… Видите ли, это уже не имело значения.
— Пока я ничего не вижу. Ну хорошо… Расскажите нам то, о чем вы рассказывали Бугримову и командиру.
Палмер стал неохотно рассказывать. Фрэнк слушал рассеянно — не любил повторений. Все совпадало с тем, что рассказывал медиколог. Шеф и Никольский, напротив, слушали с напряженным вниманием: Роган, казалось, подремывал, но Фрэнк мало уже доверял безучастным позам язвительного консультанта.
— Любопытно! — проговорил шеф, будто впервые услышал эту историю. — Весьма любопытно!.. Итак, на борту «Лунной радуги» ночью вы встретили незнакомца, который не мог быть членом экипажа рейдера. Кому-нибудь другому я бы не поверил… А что об этом думаете вы сами?
— Я… до сих пор… В общем, не знаю, что думать. Столько всего передумал… Надоело мне, Гэлбрайт! Сыт я чужаком по горло! Обращайтесь с вопросами к Нортону.
— С какой же стати именно к Нортону? Он что… знает о чужаке больше, чем знаете вы?
— Вот вы его об этом и спросите. А мне, в конце концов, все равно, что он там знает, а чего не знает.
— Спросим. Но сейчас я беседую с вами. Ведь не заинтересованы же вы в том, чтобы нашу организацию водили за нос?
— Нет, не заинтересован.
— Я так к полагал. Поскольку наши интересы совпадают, скажите, Палмер… Встретившись с незнакомцем, вы не заметили в его облике какую-нибудь странную особенность?
— Незнакомец сам по себе уже довольно странная особенность.
— Безусловно. Но я имел в виду другое. Вам не приходило в голову, что это могла быть искусно сделанная маска? Грим?
— И об этом я думал. Правда, ничего такого я не заметил, но кто знает… Должно же существовать хоть какое-то объяснение.
— Встреча с чужаком была единственной?
— На борту рейдера — да. Позднее мне приходилось… То есть я, конечно, не мог его встретить, потому что… его уже не было, этого человека. Просто меня удивило странное сходство, и я подумал… Нет, глупо было так думать. Потому что… его уже не было гораздо раньше.
У Фрэнка по спине побежали мурашки. Он почти с испугом следил, как бывший десантник мучительно, тяжело пытается выбраться из хаоса каких-то своих представлений. Лицо Палмера было мокрым от пота.
— Вы, — проговорил шеф, глядя в потолок, — вы не могли его встретить, потому что… Ну да, по той причине, что его уже не было… Кого не было, Палмер?
— Этого… Ну который казался мне чужаком. То есть сам по себе для меня он, конечно, чужак. Я совершенно не знал его, никогда не видел… ну… прежде. Только потом… Да и какое это имеет значение? Ведь говорю же я, что все это так… Ну, в общем, не знаю! И откуда вы взялись на мою голову! Может, никакого чужака, в сущности, и не было, а я сижу тут перед вами и путаюсь как дурак!
— Успокойтесь, Палмер. Хотите, я скажу, отчего это у вас происходит?
Палмер молчал.
— Оттого, что вы чего-то не договариваете.
Палмер молча обливался потом. «Ну почему он не вытрет лицо?!» — гвоздем засело в голове у Фрэнка. Сочувствие, которое он испытывал к бывшему десантнику, понемногу улетучивалось.
— Ладно, — сказал шеф. — Вопрос ребром: чужак, в сущности, был? Или чужака, в сущности, не было?
— Смотря что понимать…
— Палмер! Да или нет?
— Ну… как бы это вам объяснить? — пробормотал Палмер. Лицо у него было совершенно измученное. — Почему вы мне не верите? Я действительно не… Ну сначала мне так показалось. А позже…
— Стоп! — сказал Гэлбрайт. — Вот с этого и начнем. С начала. Опишите нам внешность чужака. Если трудно словами… Бы знаете, что такое фоторобот? Купер, дайте Палмеру на экран рабочее поле фоторобота.
— Я знаю, что такое фоторобот, к эта штука, пожалуй, мне ни к чему… Погодите, я все объясню! Уже работая в управленческом аппарате УОКСа, я однажды по какой-то надобности просматривал архив и… Мне попались материалы Третьей экспедиции и Урану. В том числе фотография десантников группы Элдера. Кроме самого Элдера, я никого из погибших ребят этой группы не знал и никогда не видел. То есть видел мельком в программе телевизионной информации… По, во-первых, когда сообщали о катастрофе на Обероне, мы с Бугримовым проводили отпуск в лыжном походе в горах сибирского плато Путорана. И если учесть, что экран размерами с ладонь окружали в тесной палатке семь человек, можете представить себе, как хорошо мне все это было видно. К тому же весть о гибели Элдера так меня потрясла, что остальным десантникам, фамилии которых мне ни о чем не говорили, я уделил меньше внимания. Ведь с Элдером мы начинали еще на Венере. Бугримов тоже очень расстроился. Как выяснилось, кроме Элдера, он знал Бакулина, Асеева и Накаяму. Отпуск был испорчен… Во-вторых, мне не довелось просмотреть в полном объеме специальный фильм-отчет о Третьей экспедиции. Это уже когда мы с Бугримовым находились в резерве на лунной базе «Гагарин». В тот день решался вопрос о нашем участии в Четвертой экспедиции в составе десантного отряда «Лунной радуги», и нам, откровенно говоря, было не до просмотров. Правда, потом, в целях спецподготовки, наш отряд не раз просматривал этот фильм и слушал попутные комментарии Юхансена и Нортона. Но, поскольку не было смысла вновь демонстрировать фильм целиком, мы с Бугримовым видели только ту его часть, которая имела прямое отношение к событиям на Обероне и действиям десантной группы. Десантники, естественно, работали э скафандрах… Словом, как-то так нехорошо получилось, что тех, которые там… остались на Обероне, я толком не видел даже на фотографиях…
— Рэнд, можно я выдам маленькую «профессиональную» тайну десантников? — неожиданно вмешался оператор.
— Не надо, Купер, — остановил его Гэлбрайт. — Все знают, что перед началом рискованных операций десантники почему-то не любят смотреть на портреты погибших. Иногда им это удается. Но продолжайте, Палмер, прошу вас.
— Да, есть такое у нашего брата… — смущенно согласился Палмер. — И, наткнувшись в архиве УОКСа на материалы Третьей экспедиции, я все это как бы заново прочувствовал и стал перебирать портреты десантников. Четверых я знал хорошо: Кизимова, Нортона, Йонге и, конечно же, Элдера. Узнал и двух других — Симича и… кажется, Лорэ. Когда-то встречался с ними в резерве. Перебираю дальше и вдруг… вишу перед собой лицо чужака! Я прямо обалдел. Переворачиваю портрет и на обратной стороне читаю: «Геройски погиб при исполнении служебных обязанностей. Оберон, система Урана». И как положено — имя, фамилия, даты. Ну, думаю, дела!.. В голове сумбур, сосредоточиться не могу. Одно понятно: очень похож на того… Глядит с насмешливым прищуром, спокойно так. Будто спрашивает: «Ну что, старина, узнаешь?..» Вот. А вы суете мне фоторобот! Леонид Михайлов, десантник Третьей экспедиции.