Билл Болдуин - Галактический конвой
Когда шум приводов шлюпбалок утих, Колхаун на дисплее кивнул.
— Все в порядке, парни, — сказал он. — Отцепляйтесь.
— Отдаем концы, — доложил Брим. — Удачи вам, щенки наглые, — тихо произнес Колхаун, и дисплей померк — кабели связи с мостиком «Непокорного» разъединились. Когда искусственная гравитация сменилась невесомостью, Брим едва не расстался со всем выпитым недавно вином, но ему все же удалось — в десятиили двадцатимиллионный раз — справиться со рвотным позывом. Он тряхнул головой и улыбнулся своей слабости. Нет, все-таки местная гравитация — великая вещь; поэтому он по возможности старался не покидать крупные звездолеты, если только они, конечно, не стояли в гравибассейне.
Примерно через полметацикла сумасшедшие узоры в иллюминаторах начали распадаться, превратились в переливающуюся алую парчу и в конце концов сменились обычным звездным пейзажем, когда скорость шлюпки упала ниже константы Шелдона. Индикатор скорости на пульте у Брима показывал 0,99, когда светящаяся махина Мю Зебулона заполнила ветровое стекло рубки и залила своим светом, казалось, всю Вселенную. Брим отключил автопилот и перешел на ручное управление.
— Ничего похожего на грузовой корабль в радиусе действия наших датчиков? — спросил он у старшины.
— Ничего, лейтенант, — отвечал Барбюс, вглядываясь в дисплей на своем пульте.
— Я пойду вокруг звезды, а ты следи, не покажется ли чего, — сказал карескриец, переводя шлюпку на концентрическую орбиту. Даже на скорости, близкой к световой, им потребовалось почти пять циклов, чтобы обнаружить корабль.
— Я засек его, лейтенант, — напряженным голосом доложил Барбюс. — Но запаса высоты у него ни хрена не осталось.
— Что, совсем дело дрянь? — спросил Брим, направляя шлюпку к поврежденному транспортнику.
Барбюс прикусил губу, вглядываясь в дисплей, потом покачал головой.
— Насколько я понимаю, — ответил он, — эта железяка скоро погрузится в гравитационное поле звезды настолько, что ее уже оттуда не выдернешь.
— И еще, — добавил Урсис с дисплея, — хорошо бы нам оказаться подальше, когда корабль и его груз соприкоснутся с фотосферой. От такой хлопушки целые планеты испарятся к чертовой матери.
Брим поморщился.
— Буду иметь это в виду. Ник, — пообещал он, спускаясь еще ниже. — Уж поверь.
«Судьбоносный» представлял собой типичный вергонианский грузовой корабль постройки двадцатых годов. Большой, черный веретенообразный корпус имел заостренный нос и скругленную корму. Длинная угловатая надстройка начиналась за короткой носовой палубой и тянулась почти да самой кормы. Имея в высоту пять уровней, она венчалась спереди ходовым мостиком, крылья которого торчали в обе стороны пухлыми плавниками. Если верить голокартам Урсиса, корабль имел 407 иралов в длину, 44 в ширину и, сухой вес 34351 мильстоунов. В движение он приводился двумя аркадными блоками кристаллов Грандоффлера — это было видно по трем фокусирующим кольцам за дюзами главного хода. Ко всему прочему этот звездолет обладал сомнительной честью быть единственным в космофлоте Империи судном такого размера с двухдвигательной установкой.
Внешний осмотр показал, что пожары на «Судьбоносном» прекратились, по крайней мере снаружи.
— С такой автоматикой, как у них на борту, сэр, — с уважением в голосе заметил Барбюс, — пожар долго полыхать не может. Вы только гляньте на форсунки Н-излучения по всему корпусу. И ведь они еще включены — все до единой!
— Что не слишком-то хорошо говорит о команде, — заметил Брим. Урсис на дисплее ухмыльнулся:
— Тебе легко говорить, Вилф Брим. Не все же начинают путь к звездам на карескрийских звездолетах. Страх — понятие относительное.
Брим сухо рассмеялся.
— Мне кажется, ты попал в самую точку, — признался он, хотя все равно не мог одобрить действия экипажа «Судьбоносного».
Еще десять циклов они потратили на тщательнейший осмотр звездолета со всех мыслимых и немыслимых точек, уделив особое внимание трем рваным отверстиям в корпусе — следам попаданий вражеских разлагателей.
— Ладно, — объявил Брим, когда они дошли до кормы корабля. — Что решим? Высаживаемся для более детального осмотра?
— Не вижу особого риска, — кивнул Урсис.
— Так точно, сэр, — согласился Барбюс. — Как насчет вон той распахнутой крышки трюма — прямо под мостиком? Она еще защитит от солнечной радиации.
— Неплохая мысль. — Брим осторожно вел шлюпку вдоль корпуса до тех пор, пока она не зависла перед надстройкой. Включив мощные посадочные фары, он нацелил нос шлюпки на зияющее отверстие.
— По-моему, там какие-то емкости на стеллажах, — сообщил Барбюс. — Похоже на контейнеры с антиматерией.
Брим согласно кивнул. Большие восьмигранные контейнеры были принайтованы к переборкам по обе стороны от узкого проема. Он нахмурился: пройдет ли здесь его шлюпка?
— Тесновато, сэр, — заметил Барбюс.
— Угу, — буркнул Брим, — тытьчертовски тесно. — Впрочем, не теснее тех лабиринтов, к которым он привык в свое время. Просторных гаваней для рудовозов на Карескрии никогда не строили: подобные дорогостоящие сооружения понизили бы окупаемость шахт. А рудовозы и их рулевые считались расходным материалом, которым можно спокойно пожертвовать, — бизнес есть бизнес. Брим прищурился и еще раз бросил взгляд на приборы.
— Пройдем, — процедил он сквозь зубы.
— Возможно, — заметил Урсис из пассажирского отсека. — Ты только постарайся не слишком сильно колотиться об эти контейнеры.
Брим усмехнулся и сосредоточил внимание на проеме.
— Постараюсь, — пообещал он.
— У нас осталось два и семь десятых метацикла, лейтенант, — доложил Барбюс. — Гравитационное поле растет.
Брим кивнул и тут же выкинул это из головы, сконцентрировавшись на пульте управления…
Внезапно лицо Барбюса просветлело.
— Лейтенант Урсис, если вы будете следить за левым бортом, я могу взять на себя правый.
— Отлично придумано, — проревел Урсис, глядя на них с дисплея. — Я бы сказал, что с этого борта у нас еще запас примерно в ирал.
— И по меньшей мере два с моей стороны, — добавил Барбюс.
Почти не прикасаясь к клавишам управления, Брим сместил шлюпку вправо.
— Теперь лучше, — сообщил Урсис.
— А здесь еще полтора ирала, лейтенант, — доложил Барбюс.
— Спасибо, — пробормотал Брим и осторожно добавил тяги генераторам. Шлюпка медленно двинулась вперед между стеллажами; лучи ее мощных посадочных фар превращали внутренности корабля в подобие древнего двухмерного кино. Когда крошечный звездолет завис на уровне второго яруса контейнеров, Брим замедлил ход и медленно опустил его на палубу. В общем, это оказалось ненамного сложнее, чем парковать глайдер в узком переулке между двумя высокими зданиями без окон.
— Ладно, вылезаем, — объявил он. — Не забудьте проверить герметичность шлемов. Дальше я ее не проведу. — Он перевел генераторы на холостой ход, потянул за рычаг стояночного тормоза и переключил пульт на режим ожидания. Потом, повозившись с замками, отстегнулся, выбрался из кресла и вслед за Барбюсом вышел на трюмную палубу. Когда рослый старшина задраил за ними люки, Брим положил руку в перчатке на плечо скафандра Урсиса.
— Ты нашел в своих голокартах дорогу на мостик. Ник? — спросил он.
Урсис ухмыльнулся под тонированным стеклом шлема.
— Кажется, да. — Его голос в динамиках шлема прозвучал удивительно глухо. Медведь оглянулся, будто определяя свое местонахождение по открытой крышке грузового люка, потом ткнул пальцем вверх. — Это в шести уровнях над нами.
— ЗАМ-мечательно, — только и сказал Брим. — А точнее нельзя?
— Ну, — усмехнулся медведь, — вообще-то на схемах значится лифт, где-то… где-то там. — Он ткнул когтем куда-то вправо. — Полагаю, сначала нам стоит попробовать этот путь.
— Тогда веди. — Брим жестом велел Барбюсу не отставать. — Если мы заблудимся, то по крайней мере намнем тебе бока, прежде чем изжаримся. Хоть какое-то удовлетворение.
— Не печалься, Вилф Анзор, — произнес медведь, шагая вдоль стеллажей к видневшемуся в стене люку. — Наукой доказано, что разумное существо может пережить практически все — кроме, разумеется, смерти.
— Тебя это утешает? — спросил Брим у Барбюса, шагавшего за ним в темноте.
— Абсолютно, — с улыбкой отвечал Барбюс. — Меня утешает абсолютно все.
— Вот видишь! — буркнул Урсис.
— Гм…
Миновав третий ряд штабелей, они оказались у правой переборки, металлической стены высотой почти пятьдесят иралов без видимых швов, не говоря уже о каких-то люках. Урсис сверился с голокартой.
— Направо, — сказал он наконец. — Будем надеяться, что я правильно понял схему.
— Прошу прощения джентльмены… это, случайно, не тот красный знак? — вмешался Барбюс. — Вон он светится…
