Александр Зорич - Пилот особого назначения
Абсолютно все мобильные батареи ушли в леса с мест дислокации в ходе неожиданных внеплановых учений. Их постоянное расположение было распахано и перерыто, да только впустую старались клонские комендоры.
А вот наземное ПКО постаралось!
Ракеты "Зенит-М" дали попадание в группу маршевых "Дария", вынудили один монитор замолчать и сшибли с орбиты фрегат.
На мостике конкордианского линкора состоялся диалог, претендующий на место в учебниках истории.
– Господин контр-адмирал! – подал голос связист. – Есть Х-связь со штабом! Адмирал Шахрави вызывает!
Ардашир Дэвед перевел вызов на личную консоль и собрался поприветствовать начальство как полагается, но адмирал был не склонен к уставным нежностям.
Сразу, без приветствий, как только установился визуальный контакт:
– Ашвант Дэвед! Что происходит?! Уже почти два часа с момента выхода эскадры из Х-матрицы! Вы не только не начали высадку, вы все еще не завладели орбитой! Доложить потери!
– При материализации погибли фрегат и десантный корабль. Огнем ПКО противника уничтожен еще один фрегат. Повреждены линкор "Дарий" и один монитор. Потери флуггеров: четыре торпедоносца "Фраваши", семь штурмовиков "Кара", три тяжелых истребителя "Варэгна" и одиннадцать "Абзу". Поврежденных...
– Достаточно! – прервал Шахрави. – Советую вспомнить, что сделал турецкий султан Мехмед со своим пашой, который потерял слишком много янычар при штурме Мангупа! Вы осознаете, что линкор и авианосец "Атур-Фарнбаг" нужны на главном стратегическом направлении?! В целости?! Долго вы намерены сидеть на орбите занюханного дэвами Махаона?! Через трое суток, слышите, трое суток, я хочу услышать доклад о полном захвате планеты! Отбой! Господин без пяти минут бывший контр-адмирал!
"Мангуп? Что такое Мангуп? – подумал Ардашир. – Но командующий расстроен – это точно."
Эскадра отходила.
Эскадра перегруппировывалась.
Блицкриг в данном узле координатной сетки провалился. К сожалению, таких районов было немного.
Мелкие события, маленькие детали жизни складываются в огромный поток, который в состоянии своротить горы. А если не горы, так хотя бы один (не самый представительный) отряд вторжения.
Вурдалак из Кирты наводил ужас на целый город. И никто из ужасавшихся гражданских не знал, что ненормальный, кровожадный псих проредил ряды клонской агентуры чуть ли не на треть.
Комендантский час – извольте видеть: оставшиеся две трети не могут действовать так, как собирались, во всю ширь. Агенты, связные, курьеры дипслужбы, диверсанты, наблюдатели – весь сложный механизм нелегальной разведки заскрежетал и принялся сбоить.
А виной всему маленькая соринка в мозгу нездорового человека, выгнанного болезнью на улицы города. Не могли мудрый адмирал Шахрави и весь Сетад-э-Бозорг учесть то, что нездоровый... а что там стесняться, двинутый на всю голову от Вайтштраля до Зервана маньяк окажется военным медиком, прошедшим подготовку в очень непростых войсках! Чья наблюдательность специально тренирована, чья интуиция и рефлексы заточены в весьма специфическом направлении!
Впрочем, в каком именно направлении – неизвестно, ведь кто знает, что творилось в бедной башке доктора Скальпеля?
Однако факт есть факт: милиция, подразделения ГАБ и военные патрули взялись за Кирту вплотную, а Салман дель Пино уговорил главного гарнизонного танкиста вывести полк для внеплановых учений. За ним на запасные площадки потянулись эскадрильи истребителей, части ПКО, а орбитальная крепость встала на усиленный режим несения службы по уставным нормам угрожаемого периода.
И вот: получите и распишитесь!
Клоны!
Зря срывались с направляющих ракеты, зря рвали атмосферу планирующие бомбы, тонны силумита зря перемалывали в пыль тысячи тонн бетона и стальных перекрытий.
Потому что космодромные ангары были пусты.
Потому что танки прятались в тайге.
Там же, на замаскированных позициях, стояли батареи стратегической ПКО.
Мобильные радарные установки, командные пункты, части обеспечения, рембазы и службы тыла, батальоны пехоты, а также осназ флота и ГАБ.
Стратегическая диверсия провалилась, в пустоту пришелся первый, самый страшный ослепляющий удар с низких орбит. Хоть и был он совершенно неожиданным, лакомые мишени оказались вне досягаемости.
В результате, второстепенная планета – Махаон, на захват которой отводились двенадцать часов, застряла дробиной в крыле армады адмирала Шахрави. И скоро туда подошли подкрепления.
* * *
Подкреплениями выпало заниматься мне, вашему скромному повествователю. Как-то это нескромно прозвучало... Скажем так: несомненная курьерская заслуга легла на мои плечи, украшенные липовыми лейтенантскими звездами – так вернее.
Но это случилось в конце того дня – самого длинного в современной истории Объединенных Наций.
Начало было совсем некрасивым и вовсе не геройским.
Итак, планета Грозный, космодром Новогеоргиевск, Сектор 13, Склад №5, раннее утро по местному времени.
Все мы – Эскадрилья Особого Назначения и приданный взвод осназа – здорово пропотели накануне, пока парились в ходе операции "Фактор К".
Наш рейдер "Левиафан" погиб. Напоролся на неизвестную аномалию Х-матрицы и погиб. Ну хоть товарища Иванова спасли – это по нынешним временам уже немало!
Именно благодаря товарищу Иванову я схлопотал внеочередной наряд и вынужден был вскочить в пять утра для дежурного тестирования вверенной матчасти.
Не буду говорить почему, но мы – я, Сантуш и Сеня Разуваев – слегка "превысили", согласно оптимистической оценке последнего. Точнее, пьяные были до полной блокировки тормозных двигателей! Праздник в честь спасения экипажа "Левиафана" и помещения товарища Иванова в медчасть на сутки затянулся.
Опытный Сантуш успел упасть в койку. Сеня, в силу природного раздолбайства, и я, в силу временного понижения везучести, попались хорошо прогретые.
Саша Браун-Железнова в сопровождении старшего лейтенанта Степашина принимала начальство у докторов. Оказавшись в расположении, Иванов пожелал навестить любимый личный состав и навестил.
Дверь жилого модуля растворилась. Мы сильно вздрогнули, так как сфинктерная мембрана открывается с отвратительным чавканьем – очень громко и противно.
– Та-а-ак, – сказал Иванов, оглядывая разгром. – Полагаю, просить дыхнуть излишне?
Это правда. Перегар стоял такой – ножом не возьмешь.
– Не ожидал. От вас, Румянцев, не ожидал. Товарищ Степашин, – Иванов полуобернулся к старлею и между стаканов (отвратительных, пластиковых) упала детоксиновая пачка, брошенная осназовской рукой.
– Вот, закусите. В 5-30 ваше внеочередное дежурство по флуггерам. А теперь: отбой.
Развернулся и ушел.
Утренний ангар уныл и грустен. Шесть "Горынычей", шесть чоругских флуггеров, осназовские "Кирасиры" – все на нашей совести. И тестировать придется по полной, от "а" до "я".
Ваш невыспавшийся рассказчик изругал дежурную смену техников "бородавками маминой сиси", вооружился планшетом и мы полезли на первый "Горыныч". Холостой пуск реактора, режимы двигателей, радарная станция, контакт на оружейных пилонах – все наше.
Возле последнего РОК-14 Разуваев взбунтовался. Мы объявили перекур и уселись на посадочный башмак.
Ангар безлюден. Кроме нас, неудачников, и тройки техперсонала, только инженер в штатском, истыкавший датчиками некий хитрый блок из нутра чоругской машины, сержант осназ, минуту назад сменивший караул у внешних ворот; следующие на отдых караульные. Эти также перекуривали.
Электронное табло над дверьми легкой выгородки, отделявшей ангар от "условно жилой" зоны, возвещало 6-37 по местному времени. Огненная цифирь выжжена на доске моей памяти, я ее очень хорошо запомнил.
– От ты дивись! – сказал Разуваев, хамски сплюнув. – От пиджак вкалывает! Ведь с полшестого здесь! Это же больно!
– Ну и что? – отозвался техник по фамилии Свеклищев. – Мы тоже с полшестого. Подумаешь тоже...
– Так то мы! – рассудительно заметил второй, незнакомый техник. – У нас наряд, а у него подъем в 9-00, а он...
– А я за что говорю?! – воскликнул Сеня. – Приличный человек, ему бы дрыхнуть, так ведь нет – пашет с ранья, как орбитальная говновозка!
– Почему сразу говновозка? – обиделся я за трудовой энтузиазм.
Мне не ответили. Где-то вдалеке ударил гром.
Мы хором обернулись. Склад – гулкое помещение – акустика так ловко расфокусировала звук, что каждый уставился в свою сторону.
– Твою налево! – послышалось от осназовцев, когда эхо улеглось. – Учения загонят меня в гроб!
– Тебя не учения загонят, а вот это вот! – сержант помахал перед носом собеседника сигаретой.
Р-р-р-р-р-р ба-а-абах!
На этот раз зарокотало заметно ближе. Юго-восток – подсказал мне чуткий природный компас.
