Андрей Ливадный - Резервный космодром
Частицы «роя» уже не так опасны, — метнулась мысль, — нужно возобновить атаку, пока платформы остались без надежного прикрытия…
Решение пришло мгновенно.
Рощин, выйдя на командный канал связи, отдал приказ, — поврежденным машинам уходить на космодром, остальным атаковать хорошо различимые на фоне иных сигнатур источники электромагнитного излучения, управляющие частицами защитного роя.
На его призыв откликнулось всего девять тяжелых машин, не считая оставшихся в распоряжении капитана четырех «Х-Страйкеров».
* * *Вторая волна атаки развивалась не менее стремительно и драматично, чем первая.
Штурмовики легко прошли порванный в клочья, уничтоженный термоядерными взрывами заслон кристаллов, тяжелые машины проскочили мимо платформ; лазерные установки и плазмогенераторы «Стилетто» тут же проявили себя мощными, разрушительными залпами. Пилоты, подчинившись Рощину, восприняв его логику, выжигая расположенные в структуре обшивки «диска» генераторы электромагнитных полей, и тут же, совершив боевой разворот, уходили на безопасную дистанцию, защищаясь от ударов металлических частиц постановкой активных щитов, основанных на использовании логрианских технологий.
Подобная тактика в считанные минуты исчерпала бы бортовой энергоресурс «Фантома» или «Х-Страйкера», но для «Стилетто», оснащенных аннигиляционными реакторами, стремительные атаки с применением генераторов плазмы и столь же быстрый отход под прикрытием щита высоких энергий, не вызывали затруднений.
Третья эскадрилья под командованием Рощина все еще держалась в стороне, отбивая редкие атаки со стороны отдельных скоплений кристаллических частиц.
Одна из платформ не выдержала штурмовки — ее корпус вдруг начал разламываться, большая часть конструкции, получив в момент деформации незначительный импульс ускорения, начала дрейф в сторону от инопланетного корабля, второй фрагмент задел обшивку исполина, и стал сминаться, увеличивая пробоину в корпусе «диска».
— Пилотам штурмовых групп — возвращаться на базу!
Рощин чувствовал — нельзя зарываться, — энергоресурс штурмовиков тоже не бесконечен.
В следующий миг, подтверждая его интуитивные опасения, в пространстве боя появились истребители противника.
Космические аппараты вырвались из зоны кипящих энергий, устремившись на перехват «Стилетто».
Три десятка истребителей роя (так мысленно окрестил их Вадим) имея преимущество в скорости перед совершающими маневр входа в атмосферу штурмовиками, по всем расчетам легко догоняли их.
Лишь четыре «Х-Страйкера», еще не принимавшие участия в схватке, не израсходовавшие боезапас могли если не остановить, то отвлечь их.
Вадим ждал чего-то подобного, потому и держался в стороне, чтобы иметь хоть малый резерв на случай непредвиденного обострения ситуации.
Он бросил свой «Х-Страйкер» на перехват машин противника, которые уже произвели плазменный залп по уходящим в атмосферу штурмовикам.
Атака по раскладу сил являлась самоубийственной, но существовал ли у него иной выбор? Вадим, прекрасно зная особенности «Стилетто», понимал, что штурмовики сейчас интенсивно гасят скорость, убрав под защиту корпуса все бортовое вооружение, их маневренность на коротком, рискованном участке траектории входа в атмосферу значительно снижена, и если позволить вражеским истребителям сократить дистанцию, то повторный залп плазмогенераторов станет фатальным для большинства «Стилетто».
Бросив «Х-Страйкер» на перехват истребителей Роя, он прекрасно отдавал себе отчет, что смертельно рискует. У четырех машин прикрытия был лишь один шанс, одна попытка, и нужно сказать они использовали ее в полной мере: «Х-Страйкеры» залпом выпустили весь оперативный ракетный боезапас по не успевшей рассредоточиться, все еще двигавшейся в плотном построении группе вражеских машин, и тут же форсировали двигатели, сокращая дистанцию до вхождения в зону эффективного огня импульсных орудий.
Их атака, произведенная из-под прикрытия маскирующих полей, оказалась столь внезапной и эффективной что половина вражеских машин опоздала с противоракетным маневром. В космосе вновь засверкали частые, режущие глаз вспышки, сопровождаемые всплесками энергий, — четыре «Х-Страйкера» проскочили облако обломков, мгновенно отработали двигателями коррекции, разворачиваясь в пространстве[50], и, удаляясь, окрыли ураганный огонь из импульсных и лазерных орудий.
Рискованный маневр достиг своей цели: бросив преследование «Стилетто» истребители Роя начали перестроение, однако добрая половина машин уже не годилась для боя, ракетные попадания серьезно повредили их, вынуждая к отступлению — часть группы сломала строй, стремясь «дотянуть» до уцелевшей ремонтной платформы, все еще прикрывавшей огромную брешь в дискообразном корпусе инопланетного корабля, и лишь полтора десятка машин легли на атакующий курс, стремясь настичь «Х-Страйкеры».
Бой в космосе на коротких дистанциях явление редкое, почти уникальное, по крайней мере так утверждали канонические учебники, однако конструктора Корпоративной Окраины по всей видимости придерживались иной точки зрения: «Х-Страйкер» являлся превосходной машиной ближнего боя, его мощное вооружение, состоящее из четырех лазеров и четырех импульсных орудий, уже не раз превосходно показывало себя при стремительном огневом контакте в пределах «прямой видимости», — вот и сейчас несколько машин противника разлетелись обломками, не успев произвести прицельного плазменного залпа, остальные резко отклонились, выходя из конуса атаки.
Исход схватки решила маневренность машин.
«Х-Страйкеры» придерживаясь построения «парами» вынужденно отработали двигателями ориентации, осуществляя очередной разворот на пределе допустимых для человека возможностей машины, в то время как беспилотные истребители противника, произвели резкое торможение с мгновенной сменой курса.
В результате Вадиму пришлось резко бросить истребитель к планете, мимо проносились сгустки плазмы, лазерные лучи задевали броню, оставляя глубокие шрамы, один из оружейных пилонов крестообразного крепления внезапно отделился и начал стремительно удаляться, на голографических экранах появились десятки предупреждающих надписей, свидетельствующие о полученных повреждения, а он все еще доворачивал на противника, почти теряя сознание от перегрузок.
Страшная картина открылась его взору: два «Х-Страйкера», разваливаясь на части, падали к планете, и только он, да ведущий второй пары сумели завершить разворот.
Недоработка конструкторов, — мертвая зона в корме истребителей, защищенная лишь одним лазером, давала неоспоримое преимущество истребителям Роя, которые, разделившись, атаковали сразу с нескольких направлений.
— Иноземцев, уходи! Приказываю!
Рощин бросил машину в атаку, мнемонически он находился сейчас одновременно в двух критических подсистемах — коррекции двигателей и управления огнем.
Индикатор заряда накопителей энергии и счетчик боезапаса импульсных орудий стремительно падали к нулевой отметке, за пятнадцать секунд он успел поразить четыре машины противника, довернуть к спасительной атмосфере, и в этот миг его истребитель достали сразу несколько прицельных лазерных залпов.
Последнее, что запечатлело сознание мнемоника, была сигнатура отработавшей в автономном режиме аварийно-спасательной катапульты, вырвавшая пилот-ложемент из обломков «Х-Страйкера».
Он падал навстречу шару планеты, уже практически не воспринимая реальность.
* * *Алексия. Старая дорога у леса…
В ее душе, где когда-то царила восторженная заря юности, полная нежных красок предвкушения яркой и необычной жизни, неординарной судьбы, удивительных открытий и свершений, которые еще предстояло осуществить, вот уже на протяжении нескольких лет сгущались зловещие сумерки.
Инга не верила никому и ни во что.
Она что было сил сопротивлялась собственным предрасположенностям, гасила, давила их, как могла, находя покой в одиночестве, подкармливая увядшие мечты необоснованным риском головокружительных ночных поездок при отключенном автопилоте, стремилась доказать себе самой, что жизнь возможна и без техногенной среды, а отдельные ее компоненты, воспринимаемые, как неизбежное зло, способны подчиниться обычному человеку.
Странная позиция, полная комплексов и фобий. Для молодой женщины жизнь в постоянной конфронтации с собственной душой и рассудком, постепенно становилась нормой, прежние мечты и чаяния окончательно увядали, превращаясь в презираемые призраки, она часто бывала необоснованно зла, и придумывая разные оправдания своему поведению, потому что в глубине души все еще сопротивлялся призрак той Инги, что несколько лет назад уверенно смотрела вперед, мечтая о чистой любви и удивительных открытиях.
