Гранд-адмирал. Том седьмой (СИ) - Модус Илья Сергеевич

«Часовой», как и предполагалось, вырвал флот неприятеля из гиперпространства прямиком в центре облака самодвижущихся мин. Приятного в этом мало, тактика эффективна в ста случаях применения из ста.

Но враг слишком быстро адаптировался к происходящему.

Противник, попав на минное поле, потерял до трети своего флота от самодвижущихся снарядов, а так же действий «Скимитаров». Еще на этапе того, что противник начал применять пилотов-смертников ради уничтожения скоростных бомбардировщиков, Антониас понял, что просто не будет.

Враг потерял половину флота во время прорыва через минные заграждения и в процессе уничтожения скоростных бомбардировщиков. И тактика сперва вызвала у Антониаса шок — звери целенаправленно выстроились эшелонированным построением, чтобы внешние корабли получали наибольший урон. В то время, как «внутренние» пробивались сквозь ловушку.

Он допустил просчет, приказав крейсерам выдвинуться вперед и уничтожить наглецов. Это должно было создать давку на выходе из минного поля и позволить оставшимся самодвижущимся минам заграждения найти себе цели.

Они нашли.

Но и враг проявил свою звериную натуру. Корабли стенаксов пошли на таран крейсеров. Несколько минут сражение проходило на равных, соединение Штормайера уничтожило еще тридцать процентов вражеского флота.

Однако все крейсера оказались потеряны. Корветы прикрытия и сопровождения, получив тяжелейшие повреждения, отошли в сторону по его приказу.

Когда «Ярость Бездны» осталась одна против последних пяти крейсеров противника, стало совсем тяжело. «Часовой» как мог поддерживал огнем, но этого было слишком мало.

Потеряв ударные канонерки и скоростные бомбардировщики, большую часть перехватчиков, расстреляв протонные торпеды, «Ярость Бездны» сражался подобно загнанному в угол нексу, которому нечего терять. Ни о каком отступлении нельзя было даже помыслить.

Только турболазеры, ионные пушки, защитная артиллерия и остатки авиации являлись оружием доминионских военных.

Каждый член экипажа двух звездных разрушителей и вернувшиеся на поле боя поврежденные корветы до конца исполняли свой долг. Три крейсера противника обратились в сверхновые. «Ярость Бездны» вколачивал залп за залпом во вражеские корабли в четвертого, бросившегося на таран, но операторы притягивающих лучей смогли остановить смертника.

Удерживая его на предельной дистанции, удалось добиться многого. Но, уничтожив корветы, пятый корабль бросился на прорыв.

Антониас запросил поддержку сразу же, как понял план врага. Это соединение было всего лишь «торпедой», которая должна была пробить или максимально повредить силы заграждения. Следом за ними наверняка идут куда более крупные соединения.

У стенаксов не было общей стратегии — по крайней мере так казалось изначально. Сейчас он понял свою ошибку. Штормайер недооценил врага. Слишком сильно убедил себя в том, что это просто звери.

Но у тех, оказалось, имелись мозги.

Отпустить четвертый крейсер, чтобы преследовать пятый было бы глупой затеей. Так противник мог получить возможность поставить ОЗРД «в два огня», расстреливая его с носа и кормы. Или же протаранить, как они того любят.

Антониас не был склонен к тому, чтобы бездарно потерять свой корабль. Но положение становилось отчаянным. Либо «Ярость Бездны», либо «Часовой» это сражение с большой долей вероятности не переживут.

Об этом говорила логика.

Но, если верить ей, сейчас его должно было заботить лишь то, как захватить трофеи. Да побольше.

Вот только Штормайер намеревался убить здесь как можно больше врагов. Получалось с переменным успехом.

И он очень надеялся на то, что либо подкрепление прибудет раньше, либо он продержится до подхода главных сил врага. Конечно, сбрасывать и подрывать собственный реактор солнечной ионизации было последним делом. Так его ОЗРД останется без энергии. Если кто-то из кораблей врага второй линии уцелеет или прибудет третья, «Ярость Пустоты» окажется беззащитна.

Как и «Часовой», если текущее сражение переживет он.

— Огонь из всех орудий по маршевым двигателям «Калота», цель номер пять! — приказал Штормайер. — Лишите его возможности маневрировать! Что с четвертой целью⁉

— Орудия правого борта работают на полную мощность, сэр! Противник удерживает себя к нам правым бортом и перекачивает энергию на дефлекторы! — сообщил вахтенный начальник.

— Направьте туда перехватчики, пусть бьют по незащищенным частям, — сориентировался Штормайер. — Что с эскадрильями с «Часового»?

Когда стало совсем туго, Антониас связался с коллегой на мостике «Доминирующего» и отозвал его перехватчики для усиления положения на передовой. На защиту звездного разрушителя-заградителя отправились пять побитых перехватчиков из авигруппы «Ярости Бездны». Возвращать их на борт ради ремонта в напряженном сражении не было никакого смысла. Да и опасно — Антониас с середины боя приказал задраить ангар бронестворками. Нельзя давать врагу даже возможности воспользоваться неустранимой конструктивной уязвимостью звездного разрушителя.

— Подлетное время — одна минута!

— Направьте их на пятую цель, — подумав, приказал Штормайер. — Пусть заставят врагов поволноваться как следует! И предупредите их о большом количестве защитной артиллерии на звездолете «крылатых»!

Несмотря на то, что его заинтересовала модернизация кораблей противника, превративших линейные крейсера в авианесущие линейные крейсера, желания взять хотя бы один с минимальными повреждениями у Штормайера отсутствовало. Да, в обязанности командира входило принятие исчерпывающих мер для завладения модернизированной техникой противника, но не в этом случае.

— Поражены двигатели противника! — сообщил вахтенный. — Цель номер пять лишилась возможности маневрирования.

Антониас посмотрел на тактическую голограмму. В самом деле, маршевые установки «Калота», попытавшегося было удрать, превращены в металлолом. Пригодность его для корректировки курса линейного крейсера была совершенно ничтожной.

Уже это не могло не радовать.

Чтобы добраться до «Часового», противнику потребовалось бы корректировать свой курс. Сейчас же, лишившись этой возможности, «Калот» мог разве что попытаться достать «Доминирующий» с предельной дистанции.

Скольжение в вакууме по инерции под таким углом направления корпуса разведет звездолеты на приличное расстояние так же, как Император джедаев. Прыгнуть в гиперпространство без ускорения он так же не сможет, даже когда выйдет из зоны искусственной гравитации — досветовые двигатели просто не передадут кораблю нужное ускорение.

А, значит, «Часовому» больше ничто не угрожает. В крайнем случае, корабль неприятеля можно будет добить чуточку позднее.

Или взять его на абордаж, заполучив трофей. Изучение вражеской технологии может помочь с тем, чтобы отыскать и разнести в клочья ту верфь, которая помогала стенаксам строить и модернизировать корабли.

Отличные новости!

Теперь следует разобраться с целью номер четыре.

Хитро-выведенный командир этого звездолета думал, будто рассредоточив артиллерию «Ярости Бездны» по двум целям, они смогут выиграть время и помочь «пятому». Как бы ни так!

— Обрушьте на него все, что у нас есть! — приказал Штормайер. — Разделайтесь с гаденышем!

— Будет исполнено, сэр! — отозвался старший артиллерист. — Все орудия — огонь по сектору четыре!

Концентрация огня в одной точке щита перегрузит его достаточно быстро. Следовательно, на обращенной к основному звездному разрушителю Доминиона борту корабля очень скоро появится место, куда можно будет засунуть пару залпов турболазерной ярости.

«Бездна» едва не зарычал от ярости, предвидя как вражеский звездолет развалится на части, а его экипаж будет умирать в задраенных обломках от недостатка кислорода. Вот! Вот это та самая смерть стенаксам, какую они должны познать на своей шкуре!

На тактической голограмме заморгало и пропало изображение цели номер пять. Командир корабля посмотрел на вахтенного.