Андрей Громов - Стэллар 1: Звезда нашлась
— В каком смысле?
— В прямом. Колдуй давай!
— Колдуй?
— Ну ты же понял, да?
— На корабле был нейроинтерфейс…
— Отмазы не принимаются! Одно попадание броня башни выдержит, вторым нас снесёт. Да, как только пушка начнёт движение — нас обнаружат. Даже раньше, чем включится радар. Действуй давай! Как — решай сам.
Как же мне это знакомо… В прошлый раз я падал на планету, а сейчас… ладно, попробуем. Представлю, будто я на корабле и включаю внешний обзор. Я уселся в одно из кресел у стены, сделал глубокий вдох, расслабился, и…
Я парил над башней. Таргонский бот был уже ясно различим в синеве неба. Вот же не терпится подонкам, даже сквозь шторм прорываются. Так, посмотрим, что тут у нас. Я пригляделся. Надо же, на этой летучей калоше (кстати, а что такое калоша?) вместо лазеров кинетические пушки. Обычно таргонцы такими не пользуются. Впрочем, а много ли я знаю про атмосферные корабли? Моё дело — космос. Так, присмотримся получше. Для десантного корабля посудина была вооружена неплохо. Две средние орудийные башни в верхней полусфере, калибром не меньше двухсот миллиметров, и по две лёгких пукалки, миллиметров по пятьдесят-семьдесят, по бокам. Для поддержки десанта более чем достаточно, да и нам при попадании хватит с лихвой. Что будем делать? А не сыграть ли нам в бадминтон? Тут, кажется, труп танка валялся, вот он-то и поработает ракеткой. Сейчас-сейчас.
Я ухватил танк за передние шипастые лапы, и он, скрежеща бронёй по бетону пола, послушно выехал наружу через дырку в стене. Я поднял его в воздух, пару раз встряхнул, очищая от мусора, и приготовился ждать. В голове вертелась дурацкая фраза: «Пользуйся своей силой, Люк», но я нечеловеческим усилием воли выгнал её вон.
Башня «Цербера» пришла в движение. Купол раскрылся и повернулся, наводя орудие на цель, тотчас же башни таргонца ожили, и развернулись в нашу сторону.
Время снова стало течь медленнее, и я увидел, как верхние башни бота выплёвывают в нашу сторону две болванки, сначала первая, затем вторая. Два шара быстро приближались, наливаясь красным, греются заразы. Пора. Я взмахнул танком, и один снаряд, сделав в броне покойника изрядную вмятину, улетел вдаль, в сторону города. Развернувшись вокруг своей оси, я отбил вторую болванку брюхом танка.
Зря я это сделал. Болванка застряла в трупе, брюшная броня у него гораздо слабее, танк задымился и заискрил, одна лапа отвалилась, и глухим железным стуком упала на землю. Вот ведь непруха, кажется, у него в брюхе закоротило кишки. А вдруг рванёт реактор? Или генератор плазмы? Куда бы его выкинуть?
«Цербер» дал залп. Вольфрамовая болванка ударила в корабль, снеся обе верхние башни одним выстрелом. Ай да Локовски, ай да снайпер!
Труп уже вовсю дымил, с явным намерением устроить теракт, по корпусу пробегали разряды молний. Что таргонцы, ваш покойник? Забирайте гада назад! Я поднял танк повыше, перехватил за задние лапы, и как следует раскрутив, выбросил. Описав пологую дугу, дымящий и искрящий труп упал ровненько на крышу бота, туда, где только что были орудийные башни. Я прикинул расстояние, да тут не меньше восьми километров! Ай да я, ай да снайпер! Ну, танк, взрывайся же давай!
Не хочет, скотина такая. Медленно-медленно раскрылись люки на крыше, и из них полезли фигурки таргонцев. Эти идиоты что, хотят скинуть покойничка вручную? А не проще ли бы было слегка наклонить бот? Кретины.
Танк испустил особо длинную молнию, испепелив двух ползущих вражин, и взорвался белой плазменной вспышкой. Десантный бот аж просел. Металл верхней бронеплиты вскипел и испарился, обнажая проходы и внутренние отсеки. Тут-то наш «Цербер» дал сдвоенный залп.
Похоже, Локовски вложил всю оставшуюся энергию в этот выстрел, и ударил с перегревом ускорителей. Орудие с глухим рёвом выплюнуло два белых шара, даже я, со своим замедлением времени, еле успел это разглядеть, и обе раскалённые болванки врезались в корабль, примерно в район двигательного отсека.
Этого бот уже не пережил. Взрыв танка сильно повредил броню, и она уже не смогла спасти от прямого попадания снарядов. Корабль закрутился юлой, и в огромную дыру посыпались таргонцы, танки, и шарики дронов-разведчиков. Летите, голуби, летите. До земли метров пятьсот, вам точно не выжить. Десантный бот, объятый пламенем, кувыркаясь, вошёл в штопор, и со всей дури врезался в Башню-Яйцо, как раз в ту, в которой мы вчера разграбили сувенирную лавку. Полетели, сверкая яркой радугой, брызги стекла, повалил густой чёрный дым. Таргонец, пробив башню насквозь, застрял в ней намертво. Из дыр в стеклянной стене уже вырывались языки открытого пламени, на землю, поднимая тучу пыли, рушились части стеклянной стены.
И тут бот взорвался.
Верхняя часть Яйца взлетела вертикально вверх метров на десять, и упала вниз, на искорёженную часть небоскрёба. Конструкция заходила ходуном, и не выдержав такого издевательства, и начала складываться, как карточный домик. Грохот стоял ужасный, звон, лязг, взрывы, стена сверкающих осколков… Верхушка, поехав наискось, свалилась на соседние дома, погребя под собой весь квартал.
Меня выкинуло назад. В помещении зенитной башни никого не было, и я, встав с кресла, вышел на улицу.
— Красотища-то какая! — руки в боки стоял Локовски, любуясь зрелищем. — Настоящая симфония разрушения. Как же приятно хорошо сделать свою работу. И я, как мастер-дирижёр, среди взрывов и моря огня управляю оркестром хаоса…
— Мастер он, ага, — пробурчала Нэин, — мастер-ломастер.
— Это моя работа, между прочим, — обиделся Локовски. — Ломать, крушить, и рвать на части. И справляюсь я с ней, как ты видишь, отлично. Строить и созидать — это не ко мне. Вот убить кого-нибудь… Ладно, пошли отсюда, скоро здесь будет полно дронов-разведчиков. Они не имеют дальнобойного оружия, но довольно неприятно кусаются, если нападают стаей.
— А они разве не убились? Падать-то высоко, — удивился я.
— А что им будет? Они же летучие, забыл, что ли? Вчера на такого любовались, — Локовски уставился на небо. — Как они на нас сильно обиделись-то, надо же. Не дожидаясь конца шторма, прут и прут.
— Обиделись, это понятно, — сказал я. — Но дело не только в этом. Им нужно Сердце.
— Чьё сердце? — не понял Локовски.
— Идёмте, по дороге расскажу.
Мы вышли через ворота на 52-ю авеню. Пока наш отряд топал по улице к Гузону, я рассказал им всё, что передал мне Свечение.
— Слушай, — недоверчиво протянул Локовски. — а может ты просто головой вчера ударился, и тебе всё это приглючилось? Ранение, и всё такое. Уж больно бредово выглядит вся эта история.
— Давай я не буду отвечать на твой дурацкий вопрос, ладно? — предложил я. — Можно подумать, что возникающие из ниоткуда звёзды и города-призраки это обычное явление.
— Тоже верно, — буркнул Локовски.
Полукольцевая дорога здесь была гораздо уже, чем у Башен-Яйцов. Мы перебежали на другую сторону, и, перескочив невысокую живую изгородь, оказались в парке. Со стороны залива доносился запах моря, тянуло свежестью.
— Это Гекатин Парк, — рассказывала на ходу Иса, — он, конечно, гораздо меньше Центрального Парка, зато тут место романтических встреч. Если в сериале случается любовная сцена, то это здесь, вон в той беседке, или у ног Гекаты. Ах, если бы у нас было больше времени… Мы бы с Дэйвом уединились, и… У, таргонские сволочи! — Иса погрозила небу кулаком. — За всё мне ответите! А кстати вот и они, легки на помине.
По 52 авеню летело с десяток мохнатых шаров. Наконец-то я сумел разглядеть их поближе. Эти твари тоже были биомехами, похоже, это любимая таргонская фишка. Большой шар, покрытый бурым мехом, с единственным красным глазом и большой зубастой пастью, имел сотни извивающихся щупалец с горящим огоньком на конце, видимо сенсором.
— Бехолдер, — вырвалось из меня очередное непонятное слово.
— Чего? — удивилась Нэин.
— Ничего. Огонь!
Первый шар превратился в ежа, утыканный иглами из нэиного модуля, второго она сожгла несколькими плазменными шарами. Строй рассыпался на три тройки, пытаясь обойти нас с флангов и напасть сверху. Рыкнула исина снайперка, разнеся мохнатый шарик в клочья, но двое други, поднажав, начали опасное сближение.
— Файрболл! — неожиданно для себя крикнул я, и образовав на ладонях по два огненных шара, запустил их в мохнатых поганцев.
Нечисть, завидев опасность, пыталась вильнуть в сторону, но не тут то было. В зоне действия моего пси-поля все летит туда, куда велю я, так что огненные шары, как заправские торпеды с самонаведением, поразили цели. Я добавил энергии, и шары, полыхнув голубым пламенем, превратили дронов в горстку пепла.
— Спасибо, — поблагодарила Иса. — Ой, что это?
Рядом с ней, издав хлюпающий звук, с неба сверзились три таргонских трупа.
— Небо очищено, — ухмыльнулся Локовски, — всё под контролем. Нэин, вон, последнего к дереву приколотила.
