Алан Фостер - Филогенез
А потому он просто шел дальше, глядя во все глаза, не блеснет ли где металл или пластик, и внимательно вслушиваясь в лесной гам. Если его не успеют предупредить об опасности обезьяны, это сделают птицы. Он не один в лесу; у него есть союзники, пусть даже самые странные. Если он, Монтойя, до сих пор ухитрялся избегать ареста и промывания мозгов, то лишь потому, что всегда держался настороже и никому не доверял. Он смолоду научился менять товарищей на свободу.
До сих пор эта философия никогда его не подводила, и Чило не видел причин пересматривать ее теперь.
Над головой радостно завопила пара алых ара, напавшая на гроздь спелых фиг. Несколько сочных зеленых плодов шлепнулось наземь неподалеку от Чило. Он наклонился, проверил, нет ли на них муравьев, и сунул в карман. Он съест их попозднее, когда брюхо совсем уж настойчиво потребует своего. Вор усмехнулся, помахал рукой случайным лесным помощникам и зашагал дальше.
Какая разница, кто его ищет: жандармерия, наркоторговцы, лесничие или бандиты! Он будет прятаться от всех, пока не решит — по собственной воле! — что ему, Чило Монтойе, пора оставить заповедник. Все люди сторонятся леса — а он будет жить здесь. Деревья, звери, насекомые станут его друзьями, его щитом. Остается только разузнать, что творится в этом пустынном, уединенном краю, и обдумать, как лучше воспользоваться полученной информацией.
Ну и, конечно, позаботиться о том, чтобы эти друзья и этот щит не отравили, не заразили и не растерзали его.
Глава двенадцатая
С пропитанием проблем не будет — по крайней мере, в ближайшее время. В распоряжении Деса имелось куда больше еды, чем у кого-либо из прочих обитателей колонии. Куда больше, чем можно унести на себе. К тому же он намеревался по возможности кормиться плодами этой земли. Подобно тому, как двуногие могли питаться многими съедобными веществами, существующими на Ивовице, жители тайной колонии на планете людей обнаружили, что их пищеварительная система вполне способна усваивать значительную часть местных растительных продуктов. Это значительно упростило освоение колонии и помогало сохранять секретность, поскольку сюда не приходилось завозить больших объемов пищевых продуктов с орбиты.
Отдельные необходимые минеральные вещества и витамины, которых в земных растениях не было или недоставало, выдавались колонистам в виде добавок. Их-то Десвендапур и копил для предстоящего путешествия. Будучи приготовителем пищи, он не хуже ботаников и биохимиков разбирался в местных растениях, составлявших основную долю рациона колонистов. Потому, оказавшись снаружи, он без труда определит, что следует искать и как лучше это приготовить. Главное — выбраться наружу!
Дес проводил немалую часть свободного времени в поисках возможных выходов. Основной выход имелся только один — ворота отсека для шаттлов, через которые они и явились. Когда сюда прилетали люди, помогавшие колонии, их впускали через тот же ход.
Кроме того, имелось некоторое количество искусно спрятанных запасных выходов, которые полагалось использовать лишь в экстренной ситуации. Устройство их было хорошо знакомо Десу. Такие «скоростные выходы» с индивидуальными подъемниками наручной тяге имелись в каждом улье. Но воспользоваться одним из них было нереально — немедленно сработали бы всевозможные сигналы тревоги.
Зато ему не придется иметь дело с охраной. Лес, растущий над колонией, остался совершенно девственным, если не считать следящих устройств, установленных людьми совместно с транксами. Следящие устройства должны были предупреждать о появлении незваных гостей. Однако со дня основания колонии ее никто не тревожил. Мало того, что этот район планеты был не затронут цивилизацией,— еще и сами люди охраняли его, следя, чтобы здесь никто не появлялся. Следящие устройства выставили просто так, на всякий случай — никто и не думал, что они когда-нибудь понадобятся. Однако они все же существовали, и Десу следовало принять их в расчет.
Но выходы никто не охранял. В этом просто не было нужды. Все колонисты отличались отвагой, и все же ни одному транксу в здравом уме не пришло бы в голову в одиночку, без приказа выбраться на поверхность, где кишат мириады чуждых живых существ. К тому же снаружи бывало холодновато, в особенности по ночам. И, наконец, никто не знал, какие враждебные хищники тут могут водиться, и знакомиться с ними никто не спешил.
Никто, кроме Десвендапура. Враждебность порождает трагедию, а трагедия — основа множества благородных эпических поэм. Ну а что касается климата — холод он как-нибудь перетерпит. Все-таки колония расположена в одном из наиболее благоприятных для его расы районов планеты. Если уж он не выживет на поверхности над колонией, где же тогда еще он сможет выжить?
Потребовалось немало времени и тонких расчетов, чтобы подделать все необходимые данные внутри компьютерной системы. Теперь любой, кому взбрело бы в голову искать Деса на рабочем месте, обнаружил бы, что его временно перевели в другое отделение колонии. А проверка личных дел показала бы, что он трудится изо всех сил. В течение некоторого времени его не хватятся ни там, ни там. Так что ничто не помешает ему спокойно бродить по лесу, вбирать и постигать новые знания, исследовать и совершать открытия. А когда Десвендапур завершит исследования, он вернется. Велик шанс, что его вообще не хватятся. Он снова как ни в чем не бывало вернется к выполнению своих обязанностей, но большую часть времени будет посвящать разбору заметок и черновых набросков.
Приведя свои стихи в порядок, он переправит их в соответствующее место на Ивовице, где их подвергнут критическому разбору и опубликуют. Дес не сомневался, что творения обеспечат ему неувядаемую славу. И тогда он откроет свое истинное имя. Если ему вдруг припомнят гибель водителя Мельнибикон, он с этим как-нибудь разберется. А что потом — уже не играет роли. Он знал одно: его ждет слава. Какие почести достанутся его поредевшей семье, его клану и родному улью! И неважно, что сам он понесет наказание от властей. Кстати, велик шанс, что даже и не понесет. Великому таланту прощается множество грехов, и это вполне справедливо. Дес не стал тратить времени на размышления о том, насколько этичен или не этичен его замысел вообще.
Но для подобного успеха творения Десвендапура должны быть воистину гениальны и исключительны!
По мере того, как молодой поэт готовился к побегу, его уверенность все росла и крепла. Подготовка к столь незаконному и экстраординарному поступку даже подвигла его на создание полдесятка свитков, наполненных воистину огненными строфами. Перечитав их, Дес решил: эти стихи — лучшее из всего когда-либо сочиненного им. А ведь они лишь предвкушение нового и неизведанного, что он рассчитывал увидеть и испытать! Дальнейшие творческие трудности наверняка будут порождены отнюдь не недостатком вдохновения, а скорее невозможностью обуздать и направить в нужное русло избыток творческого пыла.
И вот наступил назначенный день. Он обрушился на поэта внезапно и тяжко, как потолок обвалившегося тоннеля. Дес беспечно простился с Джювинхуран и товарищами по работе, сообщив, что его временно переводят в другое отделение, но через один лунный цикл он вернется. Придя в свои комнаты, Дес проверил, все ли в порядке, и позаботился создать впечатление, будто хозяин жилья только что вышел и скоро сюда вернется. Он все предусмотрел, даже настроил проигрыватель так, чтобы тот в определенные часы включал его любимую музыку для релаксации.
Больше он ничего не мог сделать. Конечно, если кому-нибудь придете голову установить слежку за его комнатами, быстро обнаружится, что там никто не живет. Но кому и зачем может такое понадобиться? Служба безопасности колонии, разработанная совместно людьми и транксами, была рассчитана на то, чтобы не подпускать к колонии чужаков, а не на то, чтобы не выпускать ее обитателей.
Припасы, которые долго и терпеливо собирал Дес, были упакованы в водонепроницаемый вещмешок, в каких обычно переносят полуфабрикаты. Любой, кто увидит его с этим мешком, решит, что Десвендапур несет официальный груз. И вряд ли у кого-то вызовет подозрения факт, что он отклонился от обычных маршрутов доставки пищи. В конце концов, он же не бомбу тащит!
Дес забросил мешок на спину и с помощью отражающей свет поверхности убедился, что он аккуратно уместился в длинном и узком изгибе его брюшка. Тот факт, что поэту до сих пор не приходилось спариваться и его рудиментарные надкрылья были целы, оказался очень кстати: лишний слой прочного хитина помогал удобнее распределить тяжесть. Потом Дес надел на грудь кармашек с вещами, и на этом сборы закончились. Он оказался нагружен довольно тяжело, но не чрезмерно. Беглец в последний раз оглядел уютную комнатку, служившую ему домом с тех самых пор, как он впервые ступил на землю мира двуногих… Вышел, закрыл дверь и запер ее своим личным кодом.
