Андрей Ливадный - Диспейсер
Невеселые мысли одолевали Райбека. Все, что он сейчас делал, по сути, являлось прямым нарушением многих законов Конфедеративного Содружества.
Позитив, не отсоединявшийся от импланта, ловил обрывки его мыслей, затем вдруг задал вопрос, продолжая развивать тему:
— Райбек, а у тебя уже сложилось твердое мнение относительно политики Конфедерации? Ты уверен, что ограничения, сдерживающие экспансию, верны и обоснованны?
Дениэл едва не споткнулся.
Рассуждения древнего искусственного интеллекта звучали вразрез с его мыслями:
— Прежде чем кого-то осуждать или безоговорочно поддерживать, тебе нужно сформировать свой взгляд на происходящее, — наставительно продолжил Позитив.
Райбек разозлился.
— Послушай, я не понимаю, чему ты мог научить детей?! — возмущенно ответил он. — Кто додумался разрабатывать такие игрушки? Ты же авантюрист чистой воды!
Искусственный интеллект недоуменно примолк.
— Бессмысленное обвинение, — наконец изрек он. — Тебе необходим оппонент, вот я и задаю неудобные вопросы. Ты хотя бы попытайся на них ответить!
Отряд тем временем пересек обширное болото, затем начался подъем, жижа прекратила хлюпать под ногами, но идти стало неудобно, на обнажившемся конструктивном материале Сферы, и без того гладком, лежала тонкая корка льда.
На возвышенности просматривалась конструкция, собранная из прямоугольных блоков.
Древний портал внепространственной сети. Вернее — его часть, один из пробойников метрики, примитивный, потребляющий в десятки раз больше энергии, чем компактные современные гиперприводы.
Криган, проследив за аурами сигнатур, произнес:
— Накопители расположены глубоко в толще оболочки Сферы. Видимо, заряжаются они днем, от энергии солнца. Ни один реактор не протянул бы три миллиона лет.
— А энергопоглощающие элементы разве способны работать так долго?
— Не знаю. Не могу их обнаружить. Может быть, днем сумею разобраться, где они? Вот тебе, Рохан, и технология. Представляешь, какая степень надежности и долговечности?
— Да, отыскать энергопоглощающие элементы было бы неплохо, — откликнулся диспейсер, — кстати, Дениэл, а почему среди обломков нет никаких предметов обихода?
— Инсектам не свойствен вещизм, — скупо и неохотно пояснил Райбек. — Они не создавали орудий труда.
— А говорят, что первые контакты с разумными насекомыми на Деметре выявили их неодолимую тягу к человеческим предметам быта, — заметил Грабов.
— На Деметре, как и в других деградировавших колониях, инсекты боролись за выживание. Их, как ты выразился, «неодолимая тяга» к вещам была обусловлена жизненной необходимостью. Одежда, чтобы согреться, оружие, чтобы воевать. От безвыходности, понимаешь?
— Есть у инсектов такая черта. И не всегда только из-за безысходности существования, — вступил в разговор Криган. — Современные Семьи страсть как любят заимствовать технологии! Только у них мало что получается, — усмехнулся он.
— Почему?
— А из-за огромного разнообразия наших механизмов, — кибрайкер широко улыбнулся. — Мне один знакомый из военных рассказывал, что в скоплении О’Хара некоторые Семьи инсектов обладают обширными коллекциями нашей техники, но использовать научились только самые примитивные механизмы, типа ручного стрелкового оружия и некоторых приборов. Они просто в тупик заходят, у них мозги буксуют, не могут насекомые понять, что планетарный вездеход, почвоукладчик и боевая машина космодесанта, в принципе, это один и тот же механизм, только с разным навесным оборудованием. А когда они видят планетопреобразующие машины производства десятка различных фирм, ставят их рядышком и пытаются сравнить, проанализировать, то у их «коллективного разума» вообще начинается сбой…
— А в прошлом все происходило не так? — Рохан вернул разговор в прежнее русло.
— Инсекты развивались по совершенно иному пути. Они продвинулись в плане биотехнологий, умели видоизменять природу, не уничтожая ее, — ответил Райбек.
— Выращивали нужные предметы? — удивился Грабов.
— Да, но крайне редко. Известно лишь несколько характерных примеров. Системы управления и жизнеобеспечения их космических кораблей созданы при помощи генной инженерии. По сути, это видоизмененные живые существа, когда-то обитавшие на их родной планете. Предполагается, что их культура базировалась не на материальных носителях, все произведения искусства создавались виртуально, в рамках единого ментального поля.
— Теперь понятно, почему находок так мало. Если они выращивали тот минимум предметов и устройств, без которых не могли обойтись, то эти изделия исчезли во времени, разложились, стали почвой, другими растениями, верно?
— Верно, — согласился Райбек.
* * *Сразу за порталом начались стартовые и посадочные поля древнего космического порта. Огромные черные плиты, частично заиленные, покрывшиеся за миллионы лет наслоениями почвы, лишь на ограниченных участках выходили к поверхности видоизменившегося мира.
Обломков вокруг громоздилось множество, большинство имело отношение к различным космическим кораблям инсектов, но, к разочарованию Рохана, специализированные сканеры, смонтированные в экипировке Райбека, раз за разом указывали на бесперспективность детальных исследований. Специальная программа анализа, связанная с археологическими базами данных, определяла обломки как части корпусов.
— Куда же подевалось содержимое их отсеков? — недоумевал диспейсер, получая данные по каналу связи.
— Истлело, как и любая органика, — ответил Райбек. — Сохранились лишь самые прочные элементы конструкций, созданные из полимера, выделяемого самими инсектами.
— А оружие? Оно тоже выращивалось? Никогда не поверю, что лазер можно вырастить!
— Лазерные установки современных кораблей инсектов — это заимствованная технология. Они скопировали лазеры, изобретенные харамминами, но выполнили их по своему разумению. Большинство деталей действительно выращивается. Но здесь мы их не отыщем. Единая Семья, населявшая Сферу, ни с кем не воевала. У инсектов в их мире не было врагов.
— Ну а до постройки Сферы? Неужели в процессе эволюции они вообще не воевали?
— Воевали. Но главным оружием насекомых всегда являлось ментальное поле коллективного разума, способное воздействовать не только на особей своего вида, но и на другие жизненные формы, в том числе на людей, логриан, харамминов.
— Да, об этой их способности все знают, — вздохнул Рохан. — Ну так что? Впустую тут бродим? Куски обшивки нам не нужны.
— Предлагаю идти к городу, пока не рассвело, — включился в разговор Криган. — Обследуем сохранившиеся уровни постройки, а после рассвета я попытаюсь найти месторасположение поглощающих энергию элементов, питающих портал.
— Ладно. Так и поступим. А ты, Райбек, чего молчишь?
Дениэлу не хотелось идти в город. В недрах древней постройки наверняка нашли пристанище группы инсектов. Ему претило стать невольным свидетелем или, хуже того, — участником их уничтожения.
— Рохан, давай все же сначала попробуем договориться с насекомыми.
Диспейсер задумался.
— Мы не взяли с собой ничего для меновой торговли.
— Они ведь разумные существа! — стоял на своем Райбек. — Дай мне хоть шанс наладить общение!
— Ладно. Посмотрим по обстановке, — уклончиво ответил диспейсер. — Идем к городу! — приказал он.
* * *В основании древней постройки четко просматривались семь тоннелей, ведущих в недра иззубренных руин, вздымавшихся на десятки метров ввысь.
— Непонятная структура, — озвучил показания сканеров Криган. — Райбек, а что там, внутри?
Дениэл ответил трансляцией данных в локальную сеть группы.
На проекционных забралах диспейсеров появилась типовая схема города-муравейника. Тоннели изгибались, ветвились, сужались, словно кровеносная система живого существа.
— Я видел конические и пирамидальные города, — произнес Грабов, — а тут, — он скользнул взглядом по нескольким шпилевидным элементам, сохранившимся с древнейших времен, пронзающим асимметрично расположенные уровни, — здесь нет даже намека на традиционную для инсектов архитектуру.
— Много ты понимаешь! Сколько городов ты видел? Три? Четыре? И те, наверное, в скоплении О’Хара?
— Юноша, объясни толком.
— Основные структуры городов похожи друг на друга, но они скрыты от взгляда, — ответил Райбек. — Видимая часть построек считается одним из немногих проявлений искусства разумных насекомых, есть мнение, что различия в облике поздних построек — это способ самовыражения отдельных Семей.
— Разве? — удивился Рохан. — Я-то думал, что в период строительства Сферы инсекты были единой цивилизацией!
