Константин Утолин - Путь Знахаря
Любопытные взгляды провожали лекаря через весь зал. И только он взошел на подиум и сел, как посыпались вопросы. Пользоваться прямым мысленным разговором было нельзя, поскольку он не имел на это разрешения ни от кого из присутствующих, да и не был уверен, сможет ли сразу установить связь с разумами землян, все — таки отличных от него по образам восприятия и думания. Но ему хотелось лучше понимать Суть спрашиваемого, и он решил, что помимо перевода транслятора-толмача ему стоит подключиться напрямую к Уровню Смыслов. Тогда и вопросы станут яснее, да и перевод этого неживого толмача можно будет в случае чего уточнить, пояснив дополнительно ту или иную часть своего ответа. Поэтому Дмитрий выделил и настроил часть своей Сущности для погружения на соответствующий Уровень Бытия. И занятый этим привычным, но требующим таки некоторого времени делом, едва не пропустил первый вопрос.
— Скажите, жизнь людей на вашей планете многим отличается от нашей? — спросил сидящий ближе к возвышению рыжий парень.
— К сожалению, я еще не успел ознакомиться с вашим бытом. Но думаю, что и у вас, и у нас люди учатся, любят друг друга, строят дома, растят детей, заботятся о пропитании.
— Я слышал, что вы лекарь, — сказал сидевший рядом с рыжим парень, в котором Дмитрий узнал одного из бойцов из тренировочного зала. — А у вас на планете есть именно врачи, т. е. люди, знания которых основаны на науке, или больных лечат исключительно такие знахари, как вы?
— Начнем с того, — ответил Дмитрий, — что у нас на планете люди, в основном, лечатся сами. Знания о силе природы передаются от поколения к поколению и лишь в исключительных случаях, когда своих знаний уже не хватает или болезнь слишком серьезная, они обращаются к знахарю. Ну а кроме того, я не совсем понял, в чем отличие ваших принципов изучения мира, на которых основано то, что вы называете наукой, от тех, которым учили меня. Поэтому точнее я смогу ответить лишь после того, как ознакомлюсь с вашими знаниями.
Следующий вопрос задал профессор Носов:
— До меня тут дошли слухи, что Вы сегодня малость …ээээ…потрепали наших доблестных защитников, — при этих словах он бросил ехидный взгляд на сохранявшего невозмутимый вид Павлова. — И потом их же вылечили. Как у вас совмещаются эти два умения — лечить и драться?
— Ну, я уже рассказывал Антону Федоровичу, что не занимаюсь только лечением или только боем. И в том, и в другом случае я проявляю в общем Узоре Бытия те его плетения, которые дозволены Законами Творения нашего Мира и при этом ведут к исправлению возникшей ситуации. И ситуация боя в этом смысле очень похожа на болезнь — и то, и другое нарушает равновесие, вносит искажения в Узоры. и создает избыточное напряжение в Ткани Бытия. Внутри меня возникают образы воздействий, ведущих к восстановлению гармонии, и я транслирую их вовне. Хотя и это не совсем так — ведь я тоже часть Мира. Так что точнее будет сказать так: я лишь являюсь наиболее чувствительной частью Мира и могу точнее других его частей ощутить, понять и воспроизвести те формы действий, которые необходимо произвести, чтобы вернуть Миру Равновесие и восстановить непрерывность измененных частей Узора. Я проявляю через себя эти формы действий и тем самым изменяю те части мира, которые вызвали или в которых отражены возникшие нарушения гармонии. Просто я вижу большее количество возможных и при этом попущенных Родителями Всего Сущего вариантов изменений ситуаций, в которых я участвую как часть Мира, обладающая правом выбора. Не знаю, как можно объяснить лучше. Я это просто чувствую, знаю и умею. Вот!
— Изменяя свои Образы Мира и транслируя их другому живому существу, мы можем воздействовать на него. Это я понимаю, хотя в механизмах такого воздействия наша наука разобралась еще не до конца. Но если следовать Вашим размышлениям, то подобным способом можно воздействовать и на неживые предметы. Однако ресурсы сил человека ограничены. Как можно изменить, например, камень?
— Родители Всего Сущего создали и вырастили Мир так, что в нем есть все возможности для исполнения любых желаний любого разумного существа (грубо говоря, Абсолютной Магии). Но большинству разумных существ в их обыденном сознании и загрязненных глубинных слоях разума почти невозможно представить себе, как жить в мире, где любые (именно любые!) желания исполняются. А отсутствие понимания КАК, и, главное, ЗАЧЕМ (отсутствие целей, выходящих за границы собственных материальных желаний) жить в таком мире, вызывает глубинный страх. И тем самым люди сами себе бессознательно запрещают срабатывание механизма исполнения своих желаний. Впрочем, наличие у разумных существ такого страха имеет свою, задуманную Родителями Всего Сущего причину — это своего рода защита мира от воздействий существ, обладающих разумом. Этот страх — страж Реальности. Получается, что это не мы боимся Мира, а он нас — нашей свободной воли. Еще бы, ведь если бы все могли бесконтрольно исполнять любые свои, порой противоречивые желания, то Равновесие Мира было бы нарушено, и он подвергался бы непрерывным изменениям. В результате чего вокруг нас царил бы постоянный хаос. А ведь Реальность — это тоже живое существо, способное испытывать боль и страдания. И защищается от них. Но одновременно Мир хочет и развиваться. Для чего, согласно моему представлению, Родители Всего Сущего и создали разумных существ, наделили их свободной волей и попустили возможность исполнения любых желаний любого разумного существа. И те, кто в силу определенных причин смог полностью избавиться от этого внутреннего страха, смог ПО — НАСТОЯЩЕМУ ЗАХОТЕТЬ и разрешить себе исполнение своих желаний хоть в какой-то области — так вот такое разумное существо и становится подлинным магом. При этом первой возможностью, которая избавляет от этого потаенного страха, является осознание человеком образов, скрытых в глубинных слоях своего разума, понимание и принятие их подлинной сути, что и убивает страх. Оборотной стороной этого пути к магии является достижение контроля над своими желаниями. И отсутствие внешних ограничений в данном случае заменяется внутренней дисциплиной. Но есть, увы, и вторая возможность, когда в силу неких причин, порой случайных, некто теряет этот страх просто так, без приобретения контроля над своими желаниями и намерениями. И в этом случае получаются маги, которых в моем мире принято называть Ужасающими, Несущими Страдания, Порождающими Хаос. Поскольку они, лишившись своего страха, также получают возможность творить с миром то, чего хотят. Не обуздав при этом своих желаний. Среди которых, увы, часто есть и весьма низменные. Но и эти их желания тоже исполняются, ужасая окружающих, увеличивая беспорядок и доставляя страдания всему Миру, который, как я уже говорил, является живым. За что такие маги и получили свои прозвища. Впрочем, к счастью, и их повелевания имеют пределы, положенные в саму Основу Сущего его Родителями.
— Ну а как это все реализуется? Можете объяснить не общие принципы, а то, как всего этого достичь на практике? — немного насмешливо спросила до этого момента молчавшая Екатерина Егорова.
— Именно этому я и обещал постараться научить ваших воинов. Я пока не знаю Вашего языка. Да и не все могу описать на своем. Это надо ощутить. Нужна практика.
— Вы что же, хотите сказать, что действительно можете воздействовать не только на живые существа, но и на неживые? — с недоверием воскликнул Носов.
— Да, могу. Хотя бы потому, что неживого в нашем мире не существует. И камень, и глина, и песок — все они живые… Просто вы не умеете видеть их жизни.
— А показать что-то можете? Ну, изменить что-то, хм, не такое живое, как мы? — Носов аж раскраснелся от возбуждения.
— А зачем? — ответил Дмитрий удивленно.
— Ну, чтобы мы все смогли убедиться в том, что все, что вы нам сейчас рассказали, правда, а не красивая выдумка, — ответил Носов. И резко оборвав себя, смущенно произнес: — Простите, я не подвергаю сомнению вашу правдивость, но лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать.
Дмитрий усмехнулся:
— Я не обиделся. Ведь даже в моем мире большинству тяжело принять такой способ восприятия себя и окружающего мира. Но я не буду ничего показывать специально. Вносить изменения в мир, когда в этом нет необходимости — значит причинить ему пусть и небольшую, но боль. А я все — таки лекарь, а не один из Ужасающих.
— А можно Вас тогда попросить хотя бы о том, чтобы иногда во время занятий с подчиненными нашего уважаемого Антона Федоровича я приносил в зал свои, ну, механизмы… В общем, чтобы я мог изучать, что происходит с Вами и с окружающим миром в то время, когда Вы занимаетесь этими упражнениями. Можно?
— Ну, если вы не будете пытаться пролезть внутрь меня так грубо, как это было, когда я только прибыл и проходил, как у вас это называется — просвечивания, то можно. Но если мне что-то не понравится, я сразу же скажу — и вы прекратите.
