Карен Тревис - Войны клонов
Двери раскрылись, и Дуку вошел в тронный зал, где в окружении своих подданных Джабба ожидал новостей. Некоторые сидели, другие стояли, но все они смотрели не друг на друга, а в пол. В зале царила тишина — такая тишина бывает на кухне, где над очагом вот-вот закипит огромный котел, плотно закрытый крышкой. Помост, на котором стоял трон, буквально утопал в злобе.
Джабба явно хотел, чтобы все видели его недовольство. Только теперь Дуку окончательно смог оценить, как Джабба умеет демонстрировать гостям и подданным свою власть. ТЦ-70 начал:
— Великий Джабба теряет терпение, а потому требует..
— Спасибо, ТЦ-70, - прервал его Дуку. — Но я лучше сам обращусь к Повелителю Джаббе, чтобы продемонстрировать ему свое превосходное знание его культуры и языка.
— Моего сына, — вмешался Джабба, — все еще не нашли. Я требую, чтобы твои жалкие слуги наконец занялись этим. А если они не могут, тогда лучше уничтожь их всех и возьми себе новых. Я не терплю, когда мои слуги плохо справляются со своими обязанностями!
Вентресс наверняка не понравилось бы такое сравнение. Дуку опустил голову. Вовремя проявленное уважение к чужому мнению иногда творит настоящие чудеса.
— Моя армия дроидов вот-вот схватит Скайуокера и освободит вашего наследника. Они бы это уже давно сделали, но я отдал строгий приказ не делать ничего, что могло бы нанести малейший вред маленькому Повелителю Ротте. Поэтому операция проводится со всей тщательностью и осторожностью. Мы ведь имеем дело не с обычным освобождением заложников, когда в здание врываются республиканские солдаты и начинают палить во все стороны из своих бластеров, убивая больше половины заложников.
Джабба молчал. За последнее время в подобных операциях, проведенных республиканскими военными, действительно погибло немало народу. Дука прав: главное, чтобы Ротта был в целости и сохранности. Спешить тут не стоит.
Не то чтобы слова Дуку его успокоили, но и злиться он тоже перестал. Так что у Дуку еще остались шансы загладить свою вину.
— Когда Скайуокер захватил моего малыша, Ротта уже был больным. Жив ли он сейчас? Если нет, то учтите — я…
— Он все еще жив, Правитель Джабба. Моя разведка работает превосходно. Скайуокер пытался улететь с Тет вместе с вашим сыном, но его удалось остановить, при этом Ротта не пострадал. Теперь Скайуокер в ловушке. Его армия разбита, и бежать ему некуда.
Джабба наклонился вперед.
— Граф Дуку, — сказал он, — мы с вами не идиоты. Неужели вы думаете, что я, узнав, где сейчас мой сын, не установил наблюдение над этим регионом? У меня тоже есть разведка, и она работает ничуть не хуже вашей. Недавно мне доложили, что Республика уже послала дополнительные силы на выручку этому Скайуокеру.
Ну конечно. Как Дуку сам не догадался! Он сделал вид, что терпеливо ждет, когда Джабба закончит, как будто правитель хаттов говорил то, о чем ему уже давным-давно было известно.
— Не подумайте, что я хвастаю, Правитель Джабба, но Скайуокер вместе со всем своим элитным подразделением уже потерпел сокрушительное поражение в боях с моими силами. Так что их флот — если, конечно, он у них действительно имеется — будет быстро уничтожен. На орбите Тет столько наших боевых кораблей, сколько силам Республики даже и не снилось.
— В последнее время я все чаще задаюсь одним и тем же вопросом, — обеспокоенно протянул Джабба, истекая слизью. — Я спрашиваю себя: «С чего бы это Скайуокеру похищать моего малыша?»
— Джедаи только и занимаются тем, что похищают чужих детишек, мой Правитель. Их и самих когда-то украли.
Джабба продолжал, как будто не услышав, что сказал Дуку:
— Неужели Скайуокер не понимает, что я перестану ему помогать в ту же минуту, как он отдаст мне моего Ротту? Что после этого я сделаю все, чтобы стереть в порошок этих джедаев, Республику и любого, кто даже посмотрит в их сторону? Или, может быть, он думает, что сможет вечно держать в плену моего сына?
Дуку всегда забавляло, с каким многозначительным видом обычно задают самые очевидные вопросы. Джабба стал слишком любопытен. Надо как можно скорее снова разозлить его и направить всю его ярость на джедая.
— Вы ведь сами видели эту запись, Правитель Джабба…. Он ненавидит хаттов. Скорее всего, он выкрал ребенка из ненависти к вам, и именно из-за этой ненависти недооценивает ваше могущество.
— Да, и он умрет за свое непочтение ко мне. Однако, судя по всему, он — или Палпатин — совсем спятил, если думает, что я поддамся на этот глупый шантаж и не воздам им по заслугам сразу же, как только получу такую возможность, — Джабба постепенно впадал в ярость, и Дуку не мог не признать, что это выглядит очень устрашающе. — Я верховный правитель хаттов. И я обязан доказать своему народу, что преступники будут сурово наказаны за подобные злодеяния. Если закрыть глаза на эти злодеяния, как мы сможем жить дальше?
Он два раза повторил слово «злодеяние» — «чомма», и Дуку вдруг понял, что оно несет несколько другой смысловой оттенок, чем он думал раньше. Он не первый раз имел дело с хаттами, и ему всегда казалось, что чомма — это что-то вроде сильнейшего оскорбления. Но на самом деле, это настоящее злодеяние — попытка нарушить общественные устои, попрать законы хаттского общества.
Чомма — это исключительно хаттское преступление.
Преступления человечества ничего не значат для хаттов. Вот почему Республика всегда считала хаттов преступниками. У них всегда были иные моральные принципы. А Республика все еще считает, что ее законы и правила единственно верные для всей галактики и должны неукоснительно соблюдаться всеми живыми существами, живущими в ней.
Что ж, этим можно воспользоваться.
— Они не понимают хаттов, — сказал Дуку. Теперь он и сам не был уверен в том, что понимает этот народ. — Республика и Орден Джедаев — это человеческие организации. А люди считают, что все должны вести себя так же, как они сами. К тому же они очень высокомерны. Все из-за того, что им удалось быстро захватить власть и удерживать ее в своих руках слишком долго.
— Добудьте мне голову этого Скайуокера, — сказал Джабба, причем так равнодушно, как будто отдавал какой-то мелкий приказ, и его злость здесь была совершенно не при чем. — Ротта будет играть его черепом. Так человечество наконец усвоит урок.
— Если мои дроиды не разорвут его на мелкие кусочки, я принесу вам его голову, — пообещал Дуку и подумал, что надо поскорее связаться с Вентресс. — А пока мы ждем, Правитель Джабба, может все-таки начать переговоры по подписанию соглашения между хаттами и Конфедерацией Независимых Систем?
Джабба глубоко затянулся.
— Я не стану участвовать ни в каких переговорах, пока мне не вернут сына в целости и сохранности. Возможно, люди и не понимают хаттов, но хатты отлично понимают людей…
Дуку был готов к такому ответу. Это не так уж и плохо. Джабба хотел показать своему народу, что он умеет добиваться своего. И Дуку понимал, что отказ от переговоров — это не каприз правителя и не попытка унизить графа Дуку. Просто хатты должны беззаветно верить в своего правителя и знать, что он не является игрушкой в руках какого-то «утмиана» — чужеземца, что у него есть свое мнение и свои правила игры. Что это их мир, и в нем ничего не изменится.
Теперь, когда Дуку это понял, ему будет легче налаживать контакт с Зиро, если возникнут какие-то проблемы.
— Как вам угодно, Правитель Джабба, — проговорил Дуку и вышел из зала, не поднимая головы.
Вернувшись к себе на корабль, он тут же связался с Вентресс. Она долго не отвечала, а когда наконец ее голографическое изображение появилось перед Дуку, он увидел, что его помощница все так же стоит, широко расставив ноги и сжимая в каждой руке по лазерному мечу. Она хмуро посмотрела на Дуку. Он понял, что застал ее посреди битвы, и она приказала ближайшему дроиду ответить на его вызов по комлинку.
— Мне хотелось узнать, как у вас обстоят дела, — сказал Дуку, — но, кажется, я и сам все понял.
— Мой господин, Скайуокер находится на взлетной площадке. Сейчас мы прорубаемся к нему, а потом я искрошу его самого на мелкие кусочки!
— Давай. Только голову оставь целой. Джабба очень хочет ее заполучить. И это не шутка.
— А вы все еще хотите, чтобы я не трогала этого маленького хатта.
— Конечно, Асажж! Неужели вы хотите стать убийцей детей? Не подведите меня. Скайуокер уже и без того достаточно дискредитирован. Так что хатты не станут помогать Республике. Но Джабба отказывается садиться за стол переговоров, пока его детеныша не вернут ему живым и невредимым. Вы меня поняли? Позаботьтесь о том, чтобы с этим ребенком ничего не случилось.
