Аллан Коул - Армагеддон. Книга 2
– Сука ты легавая! – с чувством произнёс Старый Чёрт. – Подстилка блохастая! Что, хватило сил на старика и ребёнка? Ну, усрись теперь от радости. Нет чтобы огра живым взять. Или вас в ментовке только и учат, как из пушки палить, а нужными заклинаниями уже и не владеешь? Или ты, дристоболка, свидетеля под шумок убирала, боялась, что твой помощничек на допросе лишнего скажет? Так я тебе скажу…
На этих словах Старый Чёрт икнул и умолк, ибо разгневанная Таня Лоусон продемонстрировала, что заклинаниями усмирения она владеет в полной мере.
* * *Вся сцена происходила на глазах у Инфелиго.
Парализованный заклинанием, он сидел на вершине холма, где в любую минуту мог проститься с жизнью. Инфелиго видел, как полчища верных Планетарному Демону призраков смерти под предводительством огра спускались вниз.
Он стал свидетелем многих смертей, хотя на них ему было ровным счётом наплевать. Его волновало одно – лишь бы остались в живых мягкокожий мальчишка и моторный бес. Это была его последняя надежда. Если бы их убили, он оказался бы со своим открытием один на один и никто так и не узнал бы правды, никто не смог бы подтвердить его слова.
Обдумав эту мысль до конца, Инфелиго ощутил всю её глупость. Хотя Планетарный Демон скрылся, едва на горизонте появились боевые корабли и открыли огонь, но его чары по-прежнему держали Инфелиго в тисках.
Он не мог шевельнуть ни единым мускулом, не мог создать ни одного собственного заклинания. Ему ничего не оставалось, как сидеть и ждать, наблюдая, как женщина в сопровождении дюжины бравых вооружённых мужчин вела моторного беса и мальчика вверх по холму, как раз к тому месту, где сидел он.
Находиться в таком положении Инфелиго ещё не приходилось. Беспомощность в любом её проявлении пугала его больше всего на свете. Первый раз в жизни он оказался в шкуре тех, кого сам превратил в рабов и на многие века подчинил своей воле.
Остановившись напротив, женщина принялась изучать острым пронзительным взглядом оцепеневшего пожирателя, начиная с чешуйчатой брони на голове и кончая когтями ног.
– Чёрт подери, что это за зелёное чучело? – спросила она.
От её грубого тона Инфелиго готов был взорваться. Какая дерзость! Что это она себе позволяет? Если бы не подлое заклятие, показал бы он ей, как надо обращаться к члену Совета Семи! Урок она запомнила бы до конца своей недолгой жизни. Однако Инфелиго оставался нем как рыба и неподвижен словно мумия.
Один из вооружённых мужчин ткнул его штыком в бок и зычным голосом прорычал:
– Слышь, ты, грязная задница, отвечай полковнику, кому говорят!
Ничего подобного никогда с Инфелиго не случалось. Бывало, он сталкивался с сопротивлением столь мощным, что считал нужным временно отступить, но попадать в столь унизительные ловушки ему не доводилось. Планетарный Демон исчез, оставив его во власти ничтожнейших существ, рабов, с которыми прежде не было нужды считаться. А теперь они тычут в него острыми железяками и обзывают бранными прозвищами! Ничего, едва вернётся хотя бы малая толика сил, никому из собравшихся вокруг не жить! Или нет, жить они будут, ещё долгие годы услаждая его слух стонами, воплями и мольбами. Такой милости, как быстрая смерть, они не получат.
У Инфелиго уже созрело грязное проклятие, но, вместо того чтобы слететь с языка, оно комом сдавило ему горло.
Парень в форме космической пехоты вновь пихнул его в бок:
– Слышь, ты, отвечай, не то хуже будет.
– Постойте, Мун, – прервала его Таня Лоусон, – здесь что-то не так. Насколько я могу судить, этот мерзкий тип не может не только говорить, но даже двигаться. Когда вы ткнули его в бок, он даже не вздрогнул.
– Тогда что нам с ним делать? – осведомился тот, кого звали Мун. – Эта бронированная лягуха – важный свидетель, ведь именно отсюда нападали призраки. И я печёнкой чую, что он приложил к этому делу свои грязные когти.
«Какая неудача, что я сейчас в облике демона, – сокрушённо подумал Инфелиго. – Человека эти дураки не заподозрили бы ни в чём и, может быть, даже помогли бы мне освободиться от заклятия…»
– Попробуем пойти другим путём, – ответила Таня.
Она приблизилась вплотную к Инфелиго и горящим взглядом впилась ему в глаза. Когда магические чары Тани попытались прозондировать мозг Инфелиго, его неожиданно охватила паника. Пожиратель ненависти понял, что его полупарализованный мозг открыт сейчас для любого мало-мальски опытного чародея, и кто-кто, а Таня Лоусон сумеет вылущить на свет все его тайны.
«И зачем только мы послали на это дело опытного следователя? – мелькнула отчаянная мысль. – Довольно было бы какого-нибудь исполнительного дуралея, который составил бы нужный отчёт и никогда в жизни не стал бы копать глубже, чем следует…»
Закончив обследование, Таня удовлетворённо кивнула, по всей видимости, обнаружив то, что искала.
– Так я и думала, – произнесла она, повернувшись к Муну, – кто-то лишил его подвижности специальным заклятием. К тому же весьма сильным. Обычной нечисти сотворить такое не по зубам.
Какое-то время Таня прикидывала в уме разные варианты и наконец после долгого раздумья сказала:
– Положите его на землю. Кажется, я знаю, что делать.
Мун и четверо пехотинцев подняли необъятное тело демона и без особых церемоний швырнули на землю. Теперь взор Инфелиго созерцал красное солнце, горячие лучи которого больно жгли ему глаза.
До него донеслись слова Тани Лоусон, обращённые к моторному бесу и мягкокожему мальчишке:
– Кто-нибудь из вас что-нибудь знает о нём?
– С какой стати нам тебе помогать? – крикнул в ответ Билли. – Не ты ли нас волочёшь в тюрьму или куда похуже?
– Послушай, Билли, – мягко начала Таня, – возможно, ты этого не заметил, но я только что спасла вам жизнь. По-моему, это не повод, чтобы на меня злиться. Я не собиралась вас убивать. Но я ищу того, кто хотел это сделать.
Билли, который по характеру был упрямым и несговорчивым мальчишкой, в ответ лишь фыркнул.
– Ты не прав, Маленький Друг, – вступил в разговор моторный бес, которому вопрос следователя возвратил возможность говорить. – Мне и самому не улыбается помогать фараонам, но этот красавчик нравится мне ещё меньше. Видите ли, полковник, кроме вас, за нами гонялся ещё какой-то мягкокожий колдун с красным камнем во лбу. Точь-в-точь как у этого, только светящимся. И чтоб мне остаток жизни работать плевательницей, если этот дерьмоглот не из команды колдуна с красным камнем.
Наступило молчание.
– Ладно, Старина, – наконец произнёс Билли, – будь по-твоему. Я им скажу. Дело в том, что это и есть тот самый чародей с красным камнем, который охотился за нами. Уж не знаю, демон это или человек, но это он собственной персоной. И я бы очень не хотел, чтобы его сейчас отпустили на волю. Он нравится мне гораздо больше, когда лежит вот так и смотрит на солнышко.
– Замечательно, – согласилась Лоусон. – Пусть он пока полежит, а я подготовлю кое-что для разговора по душам.
«Жестокие, до чего жестокие эти люди!» – размышлял Инфелиго, не сознавая иронии своего упрека. Верно, сам он забыл, что вытворял со своими коллегами над людьми на протяжении последних десяти веков. И теперь, оказавшись на их месте, едва ли не стал взывать к милосердию, о котором сам понятия не имел.
Минуты ожидания показались ему вечностью. Наконец он услышал приближающиеся шаги.
На лицо Инфелиго упала тень. Таня стояла над ним, держа в левой руке чёрную свечу, покрытую красными рунами. Если бы Инфелиго не был парализован, он замер бы от страха: вид свечи для него говорил о многом, но остановить предстоящее действо было не в его силах.
– Так или иначе, – начала она, – но ты, приятель, сейчас нам выложишь всё, что знаешь. Прежде чем решить, как с тобой поступать, мы вывернем твою душу наизнанку.
Таня нагнулась, скрывшись с поля зрения Инфелиго, и, как он ожидал, принялась монотонно, нараспев произносить заклинание мозгового зондирования. Вообще, такие чары почти не действовали на пожирателя ненависти, привыкшего за многие века скрывать замыслы от коллег, таких же сильных и пронырливых, как и он сам, но сейчас, лишённый способности творить контрзаклинания, он понимал, что не устоит.
Через секунду волшебный распев подхватил грубый голос моторного беса, и сильный магический удар сотряс тело Инфелиго. Изо всех сил он старался не поддаваться чужому колдовству. Стиснув зубы и когти, силился удержать над собой контроль.
Но тут в игру вступил мальчишка, присоединив к дуэту свой детский голосок. Его любопытство оказалось столь велико, а магия такой сильной, что они тотчас лишили воли и развязали язык Инфелиго. Впрочем, говорить ему не пришлось, тем более что речь к нему так и не вернулась. Но и без того в считанные секунды всё, что он знал, все его тайны выплыли наружу и стали достоянием присутствующих. Ах, если бы он только мог произнести хоть самое маленькое убийственное заклинание!
