Александр Зорич - Пилот-девица
Они приняли на борт ясли и детский сад. За младенцами до года и эмбрионами обещали прислать медицинские вертолеты с особыми прибамбасами – таких на всю Конкордию было от силы штук двадцать.
После чего гуманитарная армада благополучно отбыла – благо их прикрывала огромная стая боевых вертолетов: штурмовиков и истребителей.
Выстроившись в три яруса, винтокрылые хищники открыли ураганный огонь такой мощи, что сбили сразу два гребешка – они случайно попали в сектор обстрела.
Однако на этом полоса незамутненного везения Прибежища Душ окончилась.
И началась... нет, не полоса невезения.
Скорее уж полоса везения... замутненного.
Следующую порцию эвакуационных машин в виде военно-транспортных флуггеров "Ларх" гребешки перехватили. И сбили сразу пять машин из шести.
Над полями, над комбайнами, над окопами "Атурана" повисли разноцветные купола парашютов – это спасались сбитые пилоты.
Обломок одного из "Лархов", рассыпая фейерверки искр, рухнул прямо за пулеметным окопом сержанта Бабура. Он легко, точно мячик, отскочил от земли и приземлился на ограду Прибежища Душ.
В заборе образовался пролом немалой ширины – в нем легко разминулись бы два товарных состава.
Обернувшемуся на грохот дяде Толе это происшествие подсказало очень своевременную мысль:
– В заборе дыра! Можно укрыться в школе! Драпаем! Быстро!
Однако дисциплинированный сержант не спешил соглашаться.
– Но зачем? У нас очень надежный окоп! К тому же у меня приказ держать позицию!
– Зачем бросать?! – вытаращил глаза дядя Толя. – Ты спрашиваешь меня зачем, сержант?! А затем, что после того как вы распистонили этот комбайн, – дядя Толя очень дидактично одной рукой указал на дымящиеся половинки механической туши, а другой на счетчик Гейгера с цветовой индикацией, встроенный в крупнокалиберный клонский пулемет вместе с баллистическим парсером и метеодатчиками, – тут у нас радиация как в эпицентре ядерного взрыва! А с нами, между прочим, женщины, будущие матери. Да и мы, между прочим, свои причиндалы не на свалке нашли! Я лично еще жениться бы не возражал... На какой-нибудь вдовице симпатичной...
Несколько секунд сержант молчал, обдумывая услышанное. Наконец он выдавил:
– Признаю этот аргумент достаточно весомым. Я и мои товарищи, конечно, сможем вытерпеть и не такое. Родина сделала из нас закаленных бойцов! Но вы... – сержант Бабур взглядом приласкал сгорбленную страхом фигурку Василисы. – Но вас... В общем, вас я одних туда не отпущу! Поэтому вы отправитесь туда под нашей защитой!
И рядовой Кумар, и его товарищ были рады принятому командиром решению.
Василисе даже показалось, что они и сами уже давно мечтают побыстрее куда-нибудь убраться. Но только, в отличие от дяди Толи, не смеют высовываться с такими пораженческими предложениями.
Однако сказать было легче, чем сделать.
Для транспортировки тяжелого пулемета расчет старшего сержанта Бабура располагал квадроциклом. Навьючив его треногой и телом пулемета раздельно, оба рядовых отправились к пролому в стене школы первыми.
За ними побежали Василиса, дядя Толя и прикрывавший их сержант.
К счастью, и комбайнам, и гребешкам на пятерку жалких людишек было искренне наплевать.
Каких-то пять минут животного страха – и дядя Толя уже заколотил ногой в дверь центрального входа. Не дождавшись реакции, он высадил – с подозрительным хладнокровием и даже где-то профессионализмом – стеклянную дверь, после чего открыл замок изнутри.
– Милости просим, гости дорогие, – проворчал он, давая дорогу вначале Василисе, а затем и клонским солдатам.
Глава 15. Физрук, химичка и технолог
Май, 2621 г.
Город Рита
Планета Наотар, система Дромадер, Великая Конкордия
– В общем, кому как, а мне лично ясно, что дело наше дрянь, – промолвил дядя Толя и залпом выпил полстакана клонской анисовой водки.
Они расположились в кабинете директора школы – сюда привел их снова же дядя Толя.
Которого, в свою очередь, заманили в этот кабинет... да-да, поиски анисовой водки!
К слову, чутье пилота не подвело. В шкафу, стыдливо накрытая старым, многажды залатанным пледом, действительно обнаружилась "гостевая" бутылочка с ликующими селянами под фруктово-цветочными гирляндами на этикетке. "Тихо стибрил и ушел – называется нашел", – не забыл сопроводить экспроприацию своей любимой поговоркой дядя Толя.
Никто кроме него анисовки не пил. Хотя он заботливо предлагал приложиться всем и каждому.
Вначале дядя Толя поднес водку егерям из "Атурана", но те, конечно, отказались и поплелись на чердак, где обустраивали новую огневую позицию.
Искушал он и Василису. Но та, наученная горьким опытом, только презрительно фыркала.
Учительнице химии Пакизе – кареглазой и чернобровой красавице с осиной талией и округлой пышной попой – дядя Толя тоже предлагал "по маленькой".
Та поначалу согласилась. Но потом выяснилось, что из вежливости – пила она как птичка, и даже неясно, глотала или сплевывала в кадку с фикусом.
Ну и последнему члену их импровизированной ячейки сопротивления – школьному физруку Фархаду Шакибу – дядя Толя тоже краденую анисовку подносил.
Но тот, сверкнув очами, заявил, что дал обет воздерживаться, пока хоть один нечистый джипс остается на его родном Наотаре.
В общем, коллективная анисовая медитация не задалась. Но это не слишком опечалило бывалого дядю Толю – он щебетал, как соловей и, вдобавок, ругался чаще обычного. Анисовая водка недаром славилась своим коварством.
– А что эвакуация, удалась на славу? – спросил он у Фархада, который из Прибежища Душ вообще не отлучался.
– Удалась-то удалась, да только всех вывезти не успели. Старшеклассников пришлось разместить в бомбоубежище.
– В бомбоубежище? – дядя Толя едва не поперхнулся от удивления. – У школы есть настоящее, обустроенное бомбоубежище?
– Разумеется, – горделиво кивнул физрук. – Все общественные учреждения Великой Конкордии оборудованы бомбоубежищами. Такова воля Народного Дивана!
– Ну вы даете! Тоталитарная сверхдержава – иттитская сила! – одобрительно крякнул дядя Толя и немедленно выпил.
Василиса лишь в самых общих чертах представляла себе, что такое бомбоубежище. И где оно в принципе должно находиться. Но из разговора она уяснила: где-то совсем рядом трясутся от страха несколько сотен детей, которые, конечно, уже не совсем дети, но ведь еще и не взрослые.
Тех самых детей, для которых она еще утром готовила морковный салат с изюмом, орехами, сельдереем и чесноком!
"Боже мой, всего лишь утром... А кажется, с начала этого светопреставления прошло три дня", – горько вздохнула Василиса.
Хотя в школу компания из пулеметного окопа проникла шесть часов назад, комфортом директорского кабинета они наслаждались лишь последние минут сорок.
Стоило им переступить порог, как объявившийся точно из-под земли комбайн, лютуя, снес левое крыло здания. А в открывшемся проломе мелькнули два очень внимательных и недобрых джипса-гребешка...
Даже драчливым егерям "Атурана" хватило ума трезво оценить свои силы.
– За мной, в подвалы! – скомандовал сержант Бабур.
Правда, до подвала они не добежали – лестница, ведущая вниз, была полностью завалена обломками.
Прятаться им пришлось в прихотливо изукрашенной мелкой лазурной плиткой бане-хамаме. Там было сыро, темно, сильно пахло штукатуркой и шампунем. Изможденная беготней и прятками Василиса легла на мраморный массажный стол и сразу же почувствовала себя... трупом.
К счастью, в тот вечер комбайн побрезговал Прибежищем Душ имени Счастливой Звезды – видимо сочтя звездную школу недостаточно питательной.
"Гребешки" – те тоже улетели, сэкономив пару-тройку гигаджоулей для более важных целей.
Вообще же, Василисе и ее спутникам очень повезло, что джипсы не задавались задачей уничтожить все человеческие особи в районе высадки. Точно так же они не стремились тотально следовать тактике "выжженной земли", занимаясь лишь сбором сырья да обеспечением безопасности своих комбайнов и кораблей-"свечек".
Когда сидеть во влажной тишине банного подземелья стало физически невыносимо, сержант Бабур дал "добро" на то, чтобы вновь подняться в вестибюль.
Там дядя Толя взял инициативу в свои руки – отыскал кабинет директора, натащил туда еды из холодильника учительской (где он обнаружил Пакизу и Фархада), раскупорил анисовку...
Кое-как отужинав козьим сыром и копченым угрем, сержант Бабур в очередной раз попытался связаться со своими.
Однако никто ему не отвечал.
Ну то есть совсем никто.
– Даже не знаю, как это понимать, – тяжело вздохнул сержант Бабур.
– Зато я знаю, – воздев палец к потолку, провозгласил – несколько громче, чем это предполагали обстоятельства – уже вдатый дядя Толя. – Знаю! Это – пипец! Уж поверьте мне на слово, милые друзья, я их повидал немало.
