Сергей Стоян - Разочарованная вселенная
— Хорошо, — сдался Гущин, — вас включат в список пассажиров «Везувия».
«Везувия»! К системе Большая Удача полетит десантный крейсер «Везувий»! Андрей не поверил собственным ушам. У землян пока было всего два боевых корабля такого класса. Огромный по земным меркам «Везувий» нес в своем чреве две сотни истребителей, каждый из которых имел отличное лучевое и ракетное вооружение и мог вести боевые действия как в космосе, так и в атмосферах планет. Отправка «Везувия», имеющего на борту более пятисот человек команды, могла означать лишь одно — Совету известны точные координаты «Новой Земли»!
Увидев две челюсти, удалившиеся на значительное расстояние от остального стереоизображения, Гущин понял, что проговорился. Крякнув, он недовольно изрек:
— Придется вам подписать по еще одной секретной бумаге.
Но поскольку такое заявление не восстановило целостности образов гостей, нехотя пояснил:
— Одной из недокументированных систем компьютерного оборудования всех типов космических кораблей и орбитальных станций является система автоматического считывания бортжурнала. Таким образом, экипаж любого корабля, обменявшись позывными со станцией, инициирует аппаратуру, которая в сжатой закодированной радиопосылке передает на станцию маршрут его предыдущего движения и еще кое-какие параметры. Следовательно, точные координаты «Новой Земли» имеются в недоступной простым пользователям области памяти бортового компьютера орбитальной станции в системе Большая Удача. — И, увидев осуждающие взгляды, тут же пояснил: — Согласитесь, такая мера с учетом сложившейся на данный момент практики полетов просто необходима. Чему мы и получили наглядное подтверждение!
Как ни странно, столь наглое вмешательство государства в деятельность частных компаний, граничащее с промышленным шпионажем, в данный момент Андрея только порадовало. Теперь не придется ждать несколько лет, пока ничего не подозревающий Хиггинс явится за расплатой. Возмездие свершится значительно раньше, вот только если эти деятели напоследок заодно не уничтожили и орбитальную станцию. Да нет — это было бы слишком подозрительно. Взрыв реактора в колонии — невероятно, но, в принципе, возможно, а гибель еще и орбитальной станции… Нет, на это они ни в коем случае не пойдут. Значит, через каких-нибудь полтора-два месяца мы будем иметь «удовольствие» опять лицезреть Хиггинса, если он, конечно, «случайно» не погибнет при захвате.
— Это все? — нетерпеливо спросил Гущин.
— Нет! — спохватился Андрей. — Что будет со мной и Барбарой после окончания срока карантина?
— Вы получите достоверные легенды, далекие от реальных событий, и будете отпущены. Сами понимаете, что, пока мы не имеем даже намека на контроль над Переходом, выносить такую информацию в общество крайне опасно. Возможна паника, религиозная эскалация и прочие деструктивные действия праздношатающихся обывателей.
После этого связь с залом заседаний была прервана, и Совет продолжил свою работу без посторонних ушей.
6
Оставалась последняя ночь, которую еще предстояло провести в карантинном боксе. Все эти дни вынужденного заточения Андрей читал, слушал музыку и смотрел любимые старые фильмы. В общем, пытался, по мере возможности, отвлечься от недавних событий, и в какой-то момент ему даже удалось воссоздать беззаботно-радостное, не отягощенное будущими проблемами настроение. Но оно оказалось столь хрупким и мимолетным, что, вспыхнув радостной искрой, тут же сгорело, опять погрузив своего недолгого обладателя в разъедающий сознание дым неизвестности и тревог.
Сегодня утром пришлось подписать еще несколько документов, касающихся его ответственности за разглашение информации, невольным обладателем которой он стал. Кроме этого, его ознакомили с легендой гибели грузовика, она оказалась весьма простой, чтобы вызвать подозрения компании, и слишком простой, чтобы не вызвать подозрения вовсе. Речь шла о возникших после выхода из пространственного Канала неполадках в маршевом двигателе, последующий взрыв которого уничтожил корабль и привел к гибели штурмана, находившегося в ремонтном отсеке.
Понятно, что общения со следователями компании все равно не избежать, но Андрей имел четкие указания в критической ситуации просто ссылаться на Службу Космической Безопасности, а дальше это уже будут не его проблемы. Естественно, это происшествие получит широкую огласку, и, если он в своих объяснениях будет в основном ссылаться на СКБ, захочет ли его хоть кто-нибудь взять на работу?
За двенадцать часов до обретения свободы Андрей вдруг четко представил, что скоро ему будет совершенно не с кем перекинуться даже словом по поводу минувших событий. Сандерс улетал к Большой Удаче, а затем наверняка двинется вслед за крейсером к «Новой Земле». Барбара собралась к родителям во Францию и явно винила в случившейся трагедии Андрея, так что особого взаимопонимания с ней не предвиделось.
Сандерс, в принципе, неплохой мужик, жаль только слишком «надутый». Хотя общались-то они всего ничего, да и то в весьма специфической обстановке. Андрей прокрутил в голове некоторые из особо обидных замечаний Сандерса и вспомнил, о чем неоднократно хотел его спросить. Подойдя к терминалу, он несколько секунд колебался, потом, решив, что Сандерс не такой человек, чтобы уже завалиться спать, набрал код вызова.
Появившееся изображение помогло несколько расслабиться и настроиться на дружеский лад. Сандерс в махровом халате сидел в кресле, положив босые ноги на журнальный столик, и, листая какой-то красочный буклет, прихлебывал из пластикового стакана нечто горячее. Увидев включившийся терминал, он приветственно приподнял стакан и с ухмылкой спросил:
— Отчего в гости не заходишь? Наши боксы рядом.
— Так ведь, это… — развел руками Андрей, не совсем уяснив, шутит Сандерс или издевается.
— Вот-вот, запомни эту интонацию, жестикуляцию и выражение лица: скоро все это тебе сильно пригодится в общении с представителями компании.
В другой момент Андрей, очередной раз подивившись его прозорливости и ехидству, прервал бы разговор, но неожиданный переход Сандерса на «ты» сгладил ситуацию и обеззлобил замечание.
— Да уж, — согласился он, — вляпался по самое не хочу.
— Вот видишь, — Сандерс большим пальцем правой ноги ожесточенно почесал левую пятку, — я давно понял — на кого ни работай, хоть на компании, хоть на государство, все равно останешься в дураках.
— Ну тебе-то, имея свой корабль, грех жаловаться.
— Можно подумать, что на моем корабле стоит электроника, не подвергшаяся влиянию СКВ! — Сандерс обреченно покачал головой. — Вот тебе и свободный охотник.
— А действительно, — возмутился Андрей, — какого хрена они о себе возомнили, подай на них в суд за нарушение личных свобод.
— Ну да, подписав документ о неразглашении… Я-то Академию давно заканчивал, — задумчиво сказал Сандерс, — да и позабыл многое… Когда вернусь, поможешь оборудование протестировать, может, откопаем чего? Все равно, думаю, пока шум не уляжется, новая работа тебе не светит.
Андрей сделал страшное выражение лица, намекая Сандерсу, что разговор наверняка записывается.
— Да пусть слушают, господи! Кто меня поругает за то, что я на своем корабле пару микросхем сожгу и какие-нибудь проводки повыдергиваю. A-а… — Он демонстративно задрал голову и приложил ладонь к уху.
— То-то же!
Определенно, Сандерс был крайне раздосадован известием об электронном «жучке». Вполне вероятно, что в украденной из компьютера его корабля информации содержалось нечто, о чем он пока не собирался докладывать в координационный отдел. Так сказать, кое-что на старость. Но теперь его злила не столько потеря информации, сколько унизительное положение мальчишки, обведенного вокруг пальца хитрыми дядями из СКБ.
— Протестируем, — заверил его Андрей, — отчего не протестировать. Слушай, Майкл, давно хочу тебя спросить, помнишь, когда ты в Большой Удаче вылавливал меня из космоса?
— Ну?
— Мне показалось, что в последний момент ты не очень-то спешил принять на борт такого драгоценного гостя. Разве передатчик скафандра не жаловался на всю Галактику о бедственном положении его содержимого?
— Нет, сигнал был, слабенький, но устойчивый, иначе я бы тебя и не заметил.
— Так в чем же дело?
Сандерс закряхтел, поерзал в кресле, отхлебнул из стакана, видимо, прикидывая, стоит ли сейчас говорить об истинных причинах своей неторопливости.
— Знаешь, с некоторых пор, — сказал он задумчиво, растягивая слова, — я не очень-то спешу тащить на корабль всякий космический мусор, как бы жалобно при этом он ни попискивал. Помнишь, какой сюрприз ты получил в виде обыкновенного разведывательного зонда?
